Часть 31 (2/2)

— Меня пугает твоя улыбка. Чтобы ты ни задумала, не вздумай это выполнять. — Они перешли а комнату и заняли свои места. — Спокойной ночи снова, чудовище.

— Спи уже, Бэлль.

Но чудовищу не спалось. И что ему остаётся делать? Конечно же заглянуть к своей принцессе! Так что вывалилась девушка прямо в комнату Уэйда. Угу, в футболке Стива и свободных шортах почти до колен, с растрепанными волосами и надеясь, что наёмник окажется дома, что ночью вообще редкость. И... ожидаемо, ей не повезло. Комната была пуста, холодна, постель заправлена и нетронута. Лекс провела рукой по одеялу... тёплое. Он был тут недавно. В городе сейчас было почти одиннадцать часов вечера, значит ли это, что он ушёл на поздний ужин? Для Иксов это было не такой уж и редкостью.

Через двадцать минут она уже собиралась уходить, но услышала шаги, приближающиеся к двери. Сама не понимая зачем, Лекс юркнула в шкаф. Дверь открылась. Судя по шагам — она успела выучить этот звук и могла по нему отличить всех друзей и знакомых — это был именно Уилсон. Дождавшись, пока он со вздохом сядет на кровать, она тихо вышла из своего убежища, скрипнув дверцей.

— Привет из Нарнии! — Счастливо улыбнулась белокожая, но тут же услышала выстрел и ощутила резкую боль в левой руке.

— Блять! — Выругался мужчина мужчина кинулся к испуганной и ничего не понимающей подруге, которая уже ощущала, как по коже катятся капли горячей липкой жидкости. Он не включая свет быстро осмотрел руку и понял, что ничего серьёзного нет. Успел понять, кто перед ним и чуть отвести дуло в сторону. — Лекс, я тебя убью...

Он сел на кровать, дрожащими руками сжав одеяло. Обошлось. Пуля прошлась вскользь, на кожа была совсем небольшая царапина, почти что прижженная.

— Уже чуть не убил. — Пошутила беловолосая не к месту и стёрла две капли, которые скатились по коже, после чего облизнула палец. Солёно. — Обещаю больше так не делать.

— Дура, я чуть тебя не убил! — У наёмника конкретно так бомбануло. Слышать такие слова было неприятно, но они были обоснованы. — А если бы я не успел понять, кто выскочил из шкафа?!

— Ну, будем честны, одна пуля для меня не смертельна. — Абсолютно спокойно отвечала немка, присаживаясь рядом. Царапина уже не кровоточила, начав регенереровать. — А может даже три. А вот большее количество в сердце могло бы и убить.

Это была ложь. Одна умело выпущенная пуля вполне могла бы остановить деятельность всех органов, пусть и далеко не сразу, ведь регенерация рулит и Фафнир всегда на страже. Он её и сдвинул немного в сторону от выстрела, ровно так, чтобы обошлось без серьёзных ран. Иначе пуля попала бы чётко в руку.

— Ты меня дико напугала. Если бы люди в соседних комнатах не спали, я бы на тебя наорал. — Уэйд выполнил дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться. — Ты же написала, что уехала на три дня в горы.

— Уехала. Но мне неспится. — Подросток посмотрела на своего передруга-недопарня. — Можно я останусь на пару часиков? Ну пожалуйста...

Щенячьи глазки и намеренно приглушенный голос сработали — Дэдпул тяжело выдохнул и развёл руки. Альбиноска не стала терять момент и сразу же пристроилась у него на коленях, свесив ноги в бок. Вот теперь и тепло, и спокойно, и свои низменные потребности можно удовлетворить. Хотя бы отчасти.

— Уэйд... — Шепнула девушка, обхватывая руками покрытую похожими на язву шрамами шею.

— М? — Он уже почти окончательно успокоился, поняв, что точно нет никакой угрозы и всё хорошо.

— Ты у меня чудо. — Она легонько чмокнула друга в щёку.

— Даже не думай, сегодня чего-то большего чем обнимашки не дождёшься. — Тон был железобетонным.

Но беловолосая знала, на что нужно надавить, чтобы спровоцировать его на действия. И как ни странно, это не то место, о котором многие могли подумать. Надавить надо было на самолюбие.

— Неужели возраст взял своё, старичок? — Она немного поёрзала, уже ощущая бедром ответную реакцию. Интересно, его терпение когда-нибудь закончится? Уже буквально нетерпелось познакомиться с этой стороной взрослой жизни, и мужчина это знал, но почему-то всегда останавливал себя.

Лекс ещё в шестнадцать ощутила себя готовой, хотя никогда не торопилась. Но чем дальше, тем сложнее становилось себя контролировать. Она рано перестала быть ребёнком морально, и тело просто не успевало за ней.

— Лекс, это неправильно. Ты ещё ребёнок. — Он старался глубоко дышать, чтобы подавить желание. На самом деле, ему принципиально всё равно на возраст, но это сделает девушку старше ещё и морально. Она и так торопится в познании мира: рано увидела смерти, человеческий фарш, жестокость, несправедливость и боль. Точно ли стоит переступить ещё и эту грань?

— Я не ребёнок, Уэйд. Я гораздо старше, чем могу показаться, и тебе это хорошо известно. — Но, неожиданно, её провоцирующие движения прекратились. — Но если этого боишься ты, то я не стану торопиться.

— Я боюсь за тебя. — Его рука стянула с волос резинку резинку стала распускать пышную косу. Это было их личным маленьким ”ритуалом” перед тем, как приступить к привычным уже лёгким ласкам, которые одновременно успокаивал и разжигали желания обоих. Да. Он хотел её, как женщину, но смотрел больше как на ребёнка, стараясь задавить в себе казавшиеся неправильными порывы. Слишком мало времени прошло со смерти Ванессы, но и слишком сильно хотелось снова тепла. Это предавало память любимой, пусть даже уже мёртвой девушки. Он и так слишком многое себе позволил. Уже предал её несколько раз с другими, но не нашёл в этом успокоения.

— Нет, золотце. Ты боишься за себя. — Без какой-либо язвительности, но с тяжёлым безразличие в голосе сказала Меллендорф. — Стив не может отпустить Пэгги, из-за чего я чуть не потеряла друга в его лице, так как он слишком глубоко ушёл в свою боль. Ты не можешь отпустить Ванессу. Почему я всегда должна быть затычкой для чужих ран?

С безразличием звучала и обида. Сейчас альбиноска и сама не понимала, насколько неприятную, но необходимую правду говорила.

— Ты не затычка... — Он понимал, что истерики не будет, но все же попытался исправить ситуацию, мысленно коря себя за ложь.

— Нет, Уэйд. Я затычка в чужих сердечных ранах и ты это знаешь. — Она резко поднялась с его колен и подошла к окну, чувствуя, как по спине карабкается фамильяр. Наёмник попытался подойти к подруге, чтобы обнять, но дракон грозно зашипел на него, выпуская шип на хвосте. Он собирался защищать свою хозяйку. — Знаешь, правда всегда болезненна. Но её надо уметь принять, и я этому научилась. Тебе нужно время, чтобы принять смерть Ванессы? Вперёд. У меня впереди ещё лет двести жизни, хотя вряд ли я задержу своё внимание на этом эпизоде надолго. Мне слишком многое надо успеть. Вернусь через пару недель, чтобы обсудить план зачистки базы.

Она не говоря ничего больше провалилась в тень. А в покрытых шрамами руках осталась забытая белая резинка с маленькой голубой полоской, на которой было написано ”Мечтай”.

Вышла из тени беловолоссая уже едва сдерживая слёзы. Она посмотрела на футболку — на ней красовалось несколько бурых пятен. С тихой яростью девушка быстро стянула с себя сначала её, затем шорты, чтобы сменить их на первое, что попадётся в руку. Этим чем-то оказалась белая ночнушка чуть ниже колен. Нужно было дать выход эмоциям. Тихо всхлипывая, она спустилась сначала на кухню, а после в гостиную, сама не понимая, что ищет. Судорожно оглядываясь Лекс наконец поняла, что сейчас хочет. Она открыла дверь и покинула дом, тихим шагом идя в сторону леса. Босые ноги словно бы даже и не касались пыли. Она шла долго. Десять минут, тридцать, час. И всё это время просто тихо всхлипывала, пытаясь понять, что же с ней не так.

Любит ли она Уэйда? Однозначно нет. Сильно привязана к нему, хочет его как мужчину, несмотря на внешность, уважает и ценит, но не любит. С тех пор как умерла мать девушка поняла, что любит только себя. Но всё же было до безумия обидно и грустно. Неужели она никому не нужна понастоящему, просто потому, что существует и улыбается? И нет никого, кто искренне смог бы её любить, как об этом пишут в книгах? Безусловно, в сказки и любовь с немного пожелтевших страниц немка не верила, но так сильно хотелось чего-то чистого и светлого, нежного. Хотелось именно такой любви, которую восхваляют вот уже не один век.

Она поняла, что не может больше идти. Стопы были полностью в крови, и не смотря на хорошую устойчивость и высокий болевой порог каждый шаг причинял ужасные муки. Кое-как сев у какого-то дерева, альбиноска обняла себя за колени. Сил плакать уже не было, но возвращаться не хотелось. Нужно немного переждать и отдохнуть.

— Неужели из-за масти мне не будет в жизни счастья.. — Вспомнилась вдруг услышанная когда-то давно фраза. Кажется, в тот день им в школе показывали какие-то старые мультипликации, переведённые на английский. А ведь было время, когда она еще ходила в школу... может, стоит снова начать? Теперь её точно никто не затравит, а если и попытается... мир его праху. Дракончик, всё это время сидевший на плече молча, профырчал что-то нежное и немного жалобное, после чего уткнулся носом в белую щёчку. — Да, Фафнир. Кажется, только ты один меня искренне любишь. Ты и Зевс.

Александра долго сидела без движения. Она почти ни о чем не думала и просто пыталась забыть всё произошедшее за этот день, пока в конце концов сама не заметила, как заснула...

***</p>

Пробуждение было вовсе не в лесу, как ожидалось. Вместо этого девушка очнулась в своей постели. Судя по часам, время близилось к десяти утра. Слишком много событий за одну ночь: урок от родственничка, душевный разговор с Пьетро, ссора с Уэйдом, прогулка по лесу... казалось, что прошла не одна ночь, а целый месяц.

Встать с кровати было настоящим испытанием. Каждый шаг отдаваться сильнейшей болью, но дойти до кухни всё же получилось. Слишком хотелось пить.

— Проснулась? — Почти что невозмутимо спросил спидстер.

— Как видишь.. — Она наконец-то осушила стакан залпом. — Спасибо, что принёс меня назад. Наверное, искать пришлось долго.

— Скажи спасибо не мне, а своему фамильяру. Это он показал мне дорогу, и ты была не так уж и далеко, весе-то в трех километрах отсюда. — Неожиданно девушка оказалась на руках беловолосого. — Тебе нельзя ходить сейчас. Не представляю, как тебе это удалось, но на ногах живого места нет. Кто тебя довёл до такого?

— Сама виновата. — Она отвела взгляд серых глаз. — Извини, что доставила неприятности. Пойдём за Вандой к трём часам, хорошо?

— В таком состоянии ты никуда не пойдёшь. — Сказал как отрезал. — И не дай бог об этом узнает Кэп. Он оторвет мне голову.

— Не узнает. — Альбиноска снова оказалась в кровати. — И мы пойдём за Вандой. Ты не сможешь меня остановить.

Спорить было бесполезно — ни один не уступит. Пьетро упорно продолжал предполагать, кто же довёл до такого лучшую подругу его сестры, но когда он увидел плотно сжатые губы при упоминании Уэйда то понял, что попал в точку.

— Не знаю, как Уилсону хватило мозгов тебя довести до истерики с такими последствиями, но могу заранее сказать, что он того не стоит. — Голубоглазый менял повязки на ногах.

— Он тут не при чем. Дело только во мне. — Тут же оправдала его подросток. — Я просто не смогла смириться со своим положением.

— И что же за катастрофа случилась, что ты бросилась в лес? — В голосе звучал скпсис.

— Просто я затычка в чужих разбитых сердцах. — Горько ввдохнула девушка, глядя в изумление глаза.

Они смотрели друг на друга молча несколько минут. Впереди предстоял тяжёлый разговор.

***</p>

Уэйд быстрым шагом измерял комнату, стараясь понять и решить — как же поступить в сложившейся ситуации. Он все так же не выпускал из ладони маленький аксессуар для волос. Впереди стояло неприятное решение. Такое же сейчас пытался принять ещё один человек, сидящий в своей комнате и крутя в руках заколку-цветок.

Как именно жить дальше и что же выбрать: призраки прошлого или боль настоящего?