Тайна Марли. Часть 2. (1/2)

— Вот! Сюда его! — хрипой мужской голос ворвался в сознание резко и болезненно. Инея, словно мешок с картошкой, сняли с плеча, встряхнули и бросили на мягкий стог сена. Колючая трава впилась в шею, затылок и ладони. Всё тело резко зачесалось. На заднем плане к этой муке заскрипели тяжёлые петли двери. Надсадно так, хрипло, будто смеялись над убогим видом пленника.

Голова была налита свинцом, особенно пульсировал затылок, но Иней через пелену беспокойного сна вспомнил, что когда он, ошалелый и испуганный, появился… Так, эта часть размыта. Дальше память отказывалась выдавать нужные сведения. В голове чётко всплыл один факт: его чем-то огрели по затылку, чтобы он не вырывался. А теперь, видать, принесли его слабое бренное тело в камеру или во что-то подобное. И что теперь?

Через мутное восприятие Инею удалось разглядеть заплывшими глазами кусочек цельной картины — чьи-то ботинки и жёлтая полоска света на пыльном бетонном полу. Потом веки закрыли обзор, и один из Антидраконовцев пнул его в колено. Нога взорвалась болью — носок у ботинка оказался железным. Иней тихо застонал, дернувшись в сторону.

— Ты смотри, очухался! Быстро-то как! Видать не наврали, когда сказали, что у него Воля Зверя! — радостно сказал Антидраконовец и обратился к своему товарищу: — Слушай, Жиль, сколько там времени до заката?

— Два часа ещё. — ответил второй голос. Кажется, говорящий стоял за дверью в камеру. — Надеюсь, они придут…

— Эта Блум точно придёт! Валтор, может быть… Целительница… С ней сложнее. Её же никто не видел уже два года. Даже не смотря на то, что вон те два ребёнка — её племянники — она вряд ли придёт.

— Поэтому мы похитили герцога?

— Да. Уж за своим ненаглядным она точно придёт! — мужчина коротко хохотнул и с грохотом захлопнул тяжёлую железную дверь, щёлкнув ключом. — Если, конечно, этой феечке не плевать на него. Всё, пошли. Ждать будем!

И двое злодеев удалились, оставив Инея в одиночестве.

Боль в голове отступила только через десять минут, и Иней, кряхтя и стоная, привстал на локтях, разлепив веки. Всё тело ныло, затылок взрывался, и в ушах стоял надоедливый звон. Но одной проблемой было меньше: теперь глаза были открыты, и Иней сумел осмотреть свою темницу. Увиденное его нисколько не впечатлило. Маленькая комната с кучей сена на полу, окон нет, только маленькая решеточка на верху железной двери, через которое проникал слабый жёлтый свет.

Иней вздохнул. «И что меня дёрнуло выбежать на улицу?» — размышлял он, обречённо обводя глазами небольшую дырку в полу, откуда пахло мочой. — Интересно, а кормить будут?»

Иней захихикал. М-да, он в плену, судьба Вселенной висит на волоске, от него теперь не зависит исход войны с Антидраконовцами, а он думает только о еде… Куда катится этот мир?

Иней зашёлся в приступе кашля, приложив одну руку к груди, а второй удерживая себя в полулежачем положении, и изо рта вылетали маленькие облачка пыли. Интересно, где он её наглотался? Иней помотал головой. Нет, не о том он сейчас думает! Иней снова оглядел камеру. И с каждым осмотренным сантиметром его надежда на побег медленно таяла, как тает снеговик на апрельском солнце. «Ну… Минусы: я слаб, у меня нет волшебной отмычки Ривена, эта камера — сплошная коробка, у меня похоже, начинается клаустрофобия… Плюсы: никаких!» — уныло заключил Иней и окончательно пал духом. Возведя глаза вверх, он спросил темноту:

— Что теперь?!

Как и предполагалось, ему не ответили. Иней ухмыльнулся, вспомнив, что Лина как-то говорила, что разговоры с самим собой помогают успокоиться. Так… Стоп! Резко вскочив, Иней на секунду потерял равновесие, зашатался, но устоял на ногах. Воспоминания навалились на него огромным снежным комом, который стремительно мчался с горы, готовый расплющить бедного герцога. Он вспомнил слова Аида. Что он Говорил. О Блум, о Валторе, о… Лине!

Аид сказал, что эта троица должна явиться на главную площадь до заката! А те хмыри, что притащили его сюда, обозначили оставшееся время: два часа!

Иней резко сел, расплющенный данной информацией. Так… Так… Какая-то важная мысль не приходила в голову, хотя герцог упорно напрягал мозги. Голова даже заболела от такой нагрузки.

Ответ пришёл через полминуты в виде рослого и плохо пахнущего Антидраконовца, который опять что-то волок на плече. Громко рыгнув, он подошёл к двери и стал отпирать её ключом.

— Эй, вы, — Иней решил воспользоваться шансом. — А что будет, если целительница, королева и Валтор не придут?!

Антидраконовец на секунду остановился, задумавшись, а потом дверь открылась, яркий свет фонаря ослепил Инея, и рябой рот злодея расплылся в улыбке садиста:

— Ваши тушки повесят над площадью.

Иней сглотнул липкий страх. Ну, его, как дипломата, злодеи всегда обязаны убить. А тут выходило даже хуже: судя по голодным глазам, которые то и дело бегали по тщедушному телу Инея, убивать его собирались по-зверски. Антидраконовец тут же мотнул головой, прогоняя очевидное желание с лица, и бросил свой груз в сено. Иней не смог разглядеть, что это, но в сумраке ему показалось, что оно двигается.

— Вот тебе компания! — ухмыльнулся Антидраконовец и с лязгом захлопнул дверь, оставив Инея в полной темноте. Дальше послышались его удаляющиеся шаги.

Иней вздрогнул, когда понял, что сено рядом с ним странно шевелится. Груз, который бросил Антидраконовец, внезапно дёрнул ногой, стукнув Инея по ребрам так, что он охнул и сжался.

Дальше Иней услышал пыхтение и сопение, потом громкий всхлип. Герцог испуганно отскочил в угол маленькой камеры. Это что, животное какое-то?!

Но он тут же себя успокоил. А Воля Зверя на что? И вообще, почему он, продвинутый человек двадцать первого века, боится какую-то зверушку? Она не больше метра, он видел…

Полный решимости одолеть животное, которое ему подкинули, Иней смело запустил руки в сено рядом с собой и сжал пальцы, когда нащупал загривок. И вдруг понял, что это чьи-то волосы.

Некто задёргался, вырвался из слабой хватки Инея и громко, так, что у герцога заложило уши, закричал, барабаня маленькими кулаками в дверь:

— В-В-ВЕРНИ МОЮ СЕСТР-Р-РУ-У-У!

Иней удивлённо заморгал, точно зная, у какого человека во Вселенной может быть настолько «Ривеновский» гонор, пусть и детский. Руки герцога нащупали рядом с собой измусоленный кляп и верёвки. И потом Иней резко развернул к себе маленькое, кричащее и рыдающее тельце и спросил громко и внятно:

— Рэйден?!

Рёбенок замолчал, наверное, не веря, что слышит кого-то знакомого, и всхлипнул:

— Дядя Иней?

— Да, это я, Рэй!

Рэйден вдруг замолчал на пару секунд и резко завыл:

— ТАМ ГАРМ ПЛАЧЕ-Е-ЕТ!

Иней обнял его, пытаясь успокоить. «Они придут… — грустно подумал он, вспомнив наконец все части пазла. — Но ничем хорошим это не закончится!»

***</p>

Тем временем в доме Ланы каким-то образом в одной гостиной уместилось больше дюжины человек. Здесь были Винкс и их мужья, а так же Валтор и Марли. Лулу всё ещё спала наверху, Лану быстренько сопроводили под белы рученьки к девочке, чтобы не мешала бурному обсуждению текущей проблемы.

— Мы должны отправить туда войска! — воинственно заявил Скай, как и жена, стараясь не выдать своего страха за судьбу детей. Блум сидела рядом с ним и иногда с силой сжимала его руку, когда приступы паники у неё бывали особенно сильными.

— Скай, тебе уже раз десять объясняли! Не выйдет ничего! Никакие воины или маги не пройдут сквозь купол Аида! Только Драконья Сила! — раздражённо сказала Марли, подливая успокаивающий чай в кружку Музы. Фея музыки последний час походила на приведение. — Тебе сколько раз повторять?!

— Я бы попросил называть меня по титулу.

Марли очень выразительно посмотрела на него, явно говоря: ты мне тут указывать собираешься?

Вспыхнул очередной жаркий спор между Скаем и остальной частью команды. Валтор, сидящий на ковре, ибо сидений больше не было, только устало вздохнул. Он ещё не слышал ни одного дельного плана, который бы гарантировал сохранение их жизней. Даже дураку было ясно, что детей, обладающих Огнём и Жизнью, и за счёт которых Вселенная могла бы ещё держаться, Антидраконовцы не отдадут. А они и не обещали! Только сказали, что сохранят им жизнь, если их условие будет выполнено. Только вот сохранят на несколько мгновений дольше или навсегда? Как на зло на ум приходил только первый вариант.

А не прийти тоже нельзя. Валтор вдруг понял, что отчасти понимает горе Блум и Музы. А если бы Лулу похитили? Валтор вздрогнул: даже представлять было страшно! Он бы… Он бы просто умер от боли и тоски!

— Так, хватит! — рявкнула Блум, и все послушно замолкли. — Такими дебатами мы ничего не решим!

— Но делать что-то надо, Блум! — сказала Стелла, всплеснув руками. Светлый локон выбился из её причёски. — А мы буквально загнаны в угол! И кто они, чёрт возьми, такие?! Как им удалось миновать датчики магии в моём доме?!

Все опустили головы, не зная, что сказать. Марли вздохнула и внесла ясность:

— Важно знать, что такое магия. Магией обладают смертные существа. Долгожители, но всё же смертные! Но Аид, Персефона и Деонис бессмертны, и они обладают необъяснимой силой. Не магией. Силой! Никакие датчики не засекут их. Никак! Мы можем почувствовать силу покровителей, но только если они сами захотят, чтобы мы почувствовали.

Напряженную атмосферу, повисшую после этих слов, можно было резать ножом. Наконец Блум выдохнула:

— Ладно, у меня нет идей!

Валтор заметил, что Марли, глубоко сочувствуя, смотрит на Винкс. Она тяжело уселась на ковёр рядом с ним и замолчала. Они молчали так, будто это был какой-то челендж, а не безвыходное положение, и всех их тяготили суровые мысли.

Валтор неожиданно задумался обо всей той неделе, которую они провели с Инеем на Пиладе. В основном он думал о Марли. Она до сих пор была для Валтора тёмной загадочной личностью, с какими-то особыми тараканами в голове. Она что-то скрывала, в особенности своё происхождение. Но Ганс и Эли, судя по тому доверию, которое оказывала им лекарка, знали о её секрете. Они же знали о её проклятье, а если бы Валтор не покопался в её вещах, то она бы никогда им не сказала. Марли… Марлен… Представительница древнего рода по словам Ганса, её магия стала в итоге проблемой, которую необходимо скрывать, проклята Аидом, и это проклятье высасывало из неё все соки и медленно убивало. Марли являлась сплошной загадкой. А ещё она была другом, который бросит все силы на защиту своих людей. Она, не раздумывая, впустила Валтора и Инея в лечебницу, чтобы спасти. Она защищала их с яростью львицы и даже после гибели Дорис не обвиняла их.

А ещё Иней.

Валтор, конечно, никогда не скажет ему, что он всё видел и всё знает. Он очнулся в тот миг, когда Марли и Иней засмеялись, когда воздух вокруг них, казалось, мерцал, показывая, что они крепко связаны. Валтор видел, как Марли смотрела на Инея.

И их поцелуй он тоже видел.

— Нам придётся пойти… — медленно сказала Блум, зажмурившись. — Попробуем одолеть их своей магией.

Марли иронично хмыкнула:

— И никого не спасёте! Толку от вашего геройства? Детей всё равно мучительно убьют у вас на глазах. А потом и ваша очередь.

— И что ты предлагаешь?! Сидеть и ждать?! — всхлипнула Муза, уронив голову на ладони.

Марли жёстко ответила:

— Вот именно.

Валтор поразился её смелости сказать всё, как есть. Но, не желая слушать очередной суматошный ор, он быстро поднялся к Лулу и Лане.

Лана сидела на кровати и, откопав где-то спицы и пряжу, что-то вязала. Причём с таким лицом, будто за окном не происходит конец света, а у неё в гостиной не кричат те, кто должен этот конец предотвратить. Лулу же до сих пор спала, свернувшись клубочком под одеялом.

На скрип двери Лана не обратила внимания, продолжая вязать. Только когда Валтор позвал её три раза, она подняла блеклые глаза на него и сказала:

— Эмили не любит громких людей, молодой человек. Будьте потише, я её только уложила.

Недоуменно моргнув, Валтор спросил:

— Какая Эмили?

Вид у Ланы был призрачный и нездоровый. Она была похожа на полупрозрачную тень, и Валтору даже стало её жаль. Совсем чуть-чуть.

— Моя дочь! — женщина с укором посмотрела на телохранителя. Потом её взгляд вспыхнул материнским гневом, лицо будто сменило маску занятой женщины. — Она такая проказница! Бегает с планеты на планету, я еле успеваю за ней, но я же её мама! Если меня не будет рядом, кто станет поддерживать мою Эмили во всех начинаниях?!

Лана ненадолго замерла, но при этом её руки продолжали спокойно вязать, а потом она резко выдохнула, и её лицо опять сменилось на другое.

— О, моя милая дочка! — грустно сказала она, посмотрев куда-то сквозь Валтора. — Понимаете, она уехала в школу-пансионат, и я безмерно скучаю! Не только я, но и мои сыновья! Хотя, они тоже в школе, но скоро каникулы… — Лана заторможенно выронила одну спицу, и петелька развязалась. — Да… Скоро праздники, и мои дети вернутся домой… Домой…

Валтор осторожно прошёл мимо и сел на кровать, где спала Лулу. Как он и подозревал, Лана продолжила изливать душу пустому месту. Всё, как говорила Марли — психическое расстройство. Фантазии вместо реальности.

Буквально через пять минут Лана вдруг замолчала и, разрезая воздух своими острыми словами, которые оказали впечатление на Валтора, произнесла:

— Мои сыновья… Да, Ривен, мама скоро свяжет тебе новую шапку! И тебе Крис…

За все четыре года, которые он водил тесную дружбу с Винкс и Линой, Валтор уяснил одно: подобные речи не случайны. Простым совпадением это быть не может, просто потому что он — это он. Магнитизм Винкс на приключения передался и ему, так что даже внутреннее чутьё говорило своему хозяину: слова Ланы были адресованы тому Ривену и тому Крису, которых он знает. А если так, то…

Лана — мать Лины?

Что ж, подумал Валтор, разглядывая седую и морщинистую женщину, которая неожиданно хрюкнула и свесила голову на грудь, выронив вторую спицу. Недовязанная шапка упала следом, а Лана еле слышно засопела. Похоже, такие неожиданные выключения случались у неё довольно часто.

Валтор пару раз моргнул, чтобы осмыслить всё это. Лана — мать Лины… Если Лина похожа на мать, то только тогда, когда Лана была помоложе и не раздавлена горем, это точно. Нынешняя женщина вообще никак не вязалась с Линой. Сложно было поверить, что эта призрачная дама — мама энергичной и яркой Лины. Они являлись полными противоположностями друг другу.

Валтор вздохнул и скосил глаза на Лулу. Сердце неприятно кольнуло. Да, с девочкой надо что-то делать, и причём срочно! Но что именно?!

Родители Лулу погибли два года назад, так что она почти не помнит их, но вот воспоминания о бабушке, разумеется, свежи и больны. Что бы на его месте сделала Дорис?

«О Дракон, что мне делать, чтобы больше не чувствовать человеческих чувств?!» — взвыл Валтор, уронив голову на ладони. Из-за двери слышались громкие дебаты остальной команды, но сейчас он даже не пытался прислушаться. Все его мысли были только о бедной малышке. В смятении, что случалось с ним очень редко, ведь он живёт не одну сотню лет, Валтор снова посмотрел на Лулу.

«Огрон, хоть ты помоги! — подобное проявление чувств, пусть даже в мыслях, было для него недопустимо, но сейчас была такая ситуация, что можно сделать исключение. — Ты же… Наблюдаешь там из загробного мира, так помоги!»

И сердце, вдобавок ко всем несчастьям, защемило от тоски по старому другу. Если хорошо подумать, то Огрон, красноволосый предводитель Чёрного Круга, действительно мог бы что-то посоветовать Валтору. Да, Огрон был младше него, но не на много, как могло показаться на первый взгляд. Всего несколько десятилетий, подумаешь! В Волшебном Измерении старение шло по иному пути, чем на Земле у простых людей. Если маг, фея или ведьма смогли искренне полюбить (неважно какой любовью: семейной или романтической), то они старели в такт с объектом своей любви. А если любовь уходит, то уходит и старение, поэтому некоторые волшебные создания живут очень долго.

В любом случае, Огрон дольше Валтора жил в социальной среде и знал об устройстве общества лучше. Валтор почти половину жизни провёл в затворничестве, прозябая где-нибудь в горах, снедаемый демонической природой, которая требовала своего. Пока три Древние Ведьмы не отыскали своего сбежавшего раба и не запульнули на Землю, чтобы тот принял оболочку человека… Но это уже совсем другая история.

Сама суть была в том, что Огрон действительно являлся Валтору близким человеком, и сколько бы бывший демон не предавал друга в прошлом, красноволосый всегда умудрялся вернуться и всё простить. Гриффин (в то время Лилис захотела себе ученицу и отправила юную ведьму с демоном) было плевать на Валтора, она интересовалась им только тогда, когда ей нужна была подзарядка, собутыльник или соучастник в очередной пакости. Фарагонда, ясное дело, была феей и почти всё время проводила в Алфее, куда Валтор попасть не мог, а потому встречался он с понимающей феей редко. А Огрон… Он никому из девушек не нравился, но исключительно по разным причинам.

Но, как я уже сказала, дружба Валтора с Гриффин и Фарагондой — это совсем другая история, которую вы узнаете потом.

Валтор почувствовал, как одеяло зашевелилось, и из него выглянуло заспанное личико Лулу.

— Доброе утро. — тихо сказала она, и Валтор постарался ей улыбнуться. Не вышло. — Почему все так кричат?

Винкс и их мужья правда разошлись не на шутку. Казалось, ещё немного, и их крики пробьют пол второго этажа.

— Не обращай внимание! — сказал Валтор и взял Лулу на руки, крепко обняв. — Как ты себя чувствуешь, птенчик?

— Нормально, — она шмыгнула носом, но вопреки прогнозам Валтора, не заплакала. — Дядя Валтор, а это там кричат люди, которые забирают детей? Они из-за меня спорят?

Удивившись, откуда пятилетняя девочка знает такое, Валтор тепло улыбнулся, взъерошив её волосы:

— Нет, это не те люди.

— Но меня всё равно заберут, да?

Валтор нахмурился, напряжённо думая. Действительно ли Лулу заберут?

Кого он пытается утешить? Самого себя? Нет, разумеется, её заберут. Даже на Пиладе с опекой строго.

Они не смогут вечно скрываться, как какие-то преступники.

— У меня теперь никого, да? — грустно спросила Лулу, вернув его с небес на землю. — Марли говорила, что если ребёнок остаётся без семьи, то его забирают в страшное место!

Наверное, Марли так пугала Лулу, когда та не слушалась, но Валтор всё равно разозлился на лекарку. Как она смеет говорить впечатлительному ребёнку такие вещи?!

— У меня больше никого нет… — Лулу всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. — Я одна!

Слёзы уже были на подходе, и сердце Валтора забилось с нечеловеческой скоростью, заставляя его похолодеть от осознания того, что бедная девочка не выживет в приюте. Столько горя на неё навалилось, столько ужасов, а тут ещё и незнакомая обстановка, незнакомые люди и дети…

Птенчик задохнётся от горя. А он, Валтор, позволил случится самому непростительному в его работе телохранителя — привязаться к ребёнку. И позволил ей привязаться к нему. Она будет страдать из-за него. Она будет скучать по нему и в конце концов умрёт в полном одиночестве… И виноват будет он!

Он так и не полетает с ней во второй раз, как обещал.

— Почему меня все оставляют?! Я плохая? — зарыдала Лулу, и Валтор, ощутив вдруг прилив странного чувства долга и чего-то светлого, выпалил на одном дыхании:

— Неправда!

Лулу подняла голову и посмотрела на него затравленно и испуганно. Валтор прижался своим лбом к её и прошептал:

— У тебя ещё есть я.

Лулу всхлипнула, обвив ручками его могучую шею.

— Ну же, мой птенчик, я никуда не уйду от тебя. А если и уйду, то возьму тебя с собой! — сказал Валтор, и девочка недоверчиво спросила:

— Ты же не моя семья… Как так? Нас же поймают, и тебя посадят в тюрьму!

— Лулу… Если ты хочешь, конечно, я бы… — Валтор никогда не думал, что покраснеет перед маленькой девочкой. — Я бы мог оформить опекунство. И тогда всё будет хорошо. Ты бы… Хотела остаться со мной? Я буду о тебе заботиться, покупать книжки и игрушки, мы будем летать по вечерам… — Валтор почувствовал, как глупо он пытается подкупить Лулу.

Но девочка, шмыгая носом, только тихо спросила:

— Всё правда будет хорошо?

Валтор почувствовал, что сейчас решается его судьба. Он не задумывался о том, на какие деньги будет воспитывать девочку, каким образом оформит опеку, где найдёт новую работу, и как всё закончится с Антидраконовцами. Он знал только одно: он любит птенчика, и не хочет с ней расставаться. И к тому же, у него связи с королевскими семьями!

— Да, — наконец кивнул Валтор с серьёзностью в глазах. — Я буду делать для этого всё, что в моих силах.

— А мне… Можно остаться с тобой?

— Если ты этого хочешь, птенчик, я тебя не заставляю…

Лулу вдруг снова всхлипнула и обняла его, уткнувшись сопливым носом в шею.

— Я… Хочу! — услышал он её ответ, и сердце дрогнуло, впуская в себя малышку.

Это чувство было очень странным. Валтор никогда не думал, что внутри может быть так легко и радостно.

— А как мне тебя называть? — Лулу опять шмыгнула носом, но уже успокаивалась.

— Как тебе будет удобно.