1. Потери и приобретения. (1/2)
Их последняя ночь...
Изысканное начало, в котором они погружались друг в друга взглядами и собирали языками соленую росу с тел, сменилось отчаянным сражением в попытке насытиться чужой любовью. Кульминация его только раззадорила. Повторное столкновение было неизбежно, логично и закономерно.
- Я хочу кое-что у тебя попросить.
Его необычная просьба была преподнесена в настолько вульгарной форме, что отозвалась внизу пульсацией не до конца остывшего оргазма. Сегодня им можно было все. Выверни он ее наизнанку - она бы позволила. Завтра он спустится за нею в ад.
Потом, уже в Кадьяке, молча глядя на собранного, уверенного в себе турианца, она не раз задаст себе вопрос: ”А что это было?”. Желание поразвлечься напоследок или все-таки первобытная потребность оставить за собой потомство - неосуществимая в их случае?
Небрежно оброненная им фраза на прощание о биологически общих детях так и не поставила точку в размышлениях, которые фоном крутились в ее голове. Шепард и Вакариан далеки друг от друга настолько, что не могут есть из одной тарелки, и он знает об этом. Что, черт возьми, это было, насмешка, намек? Попытка найти для нее повод не высовываться лишний раз и вернуться живой? Озвученные собственные желания? С какой стороны не посмотри, это было глупо и ранило. Матерью его детям она быть не могла.
Все, что она могла дать ему, она уже отдала, поэтому с легким сердцем смотрела, как Вега затаскивает сопротивляющегося Гарруса на Нормандию. Он будет жить.
Последнее, что она видела перед своими глазами за секунду до взрыва на Цитадели, была...
Их последняя ночь...
***
- Приходит в себя. Состояние тяжелое.
- Вернись живой.
Удар сердца.
- Могло быть и хуже, импланты стабилизировали состояние.
- Мы же должны были быть вместе до конца!
Удар сердца.
- Доктор Лоусон! Быстрее!
- Я тоже тебя люблю.
Удар сердца.
***
Сказать, что проснулась она в паршивом состоянии, это ничего не сказать. Голова разрывалась от боли, каждый вдох проталкивал в горло горсть колотого стекла. Знакомый голос позволял фокусироваться на реальности, не давая соскользнуть назад в липкую тьму:
- Шепард, очнись. Посмотри на меня.
Не будь она такой измученной, Шепард посетило бы дежа-вю, потому что ее снова будила Миранда Лоусон. Сил хватало только на то, чтобы удерживать перед собой мутную картинку реальности. Она в больнице. Она жива.
В ответ получилось лишь промычать, но Миранда поняла ее и так. Мисс Лоусон всегда была чертовски умной женщиной.
- Мы победили, Шепард. Ты победила. На этом хорошие новости, к сожалению, заканчиваются.
Шепард видела все очень расплывчато, и в светящемся тумане лицо Миранды было прекрасно, как душа ангела. Грустная, спокойная и задумчивая. И очень истощенная. Сколько времени прошло?
- Шепард, мы потеряли Нормандию. Ретрансляторы не работают.
Эмоций не было. Она понимала, что дело плохо, но мысли были ленивыми и медленными, как толстые рыбы у нее в аквариуме.
- Теперь послушай меня внимательно. Потом ты захочешь со мной поговорить, и мы обязательно встретимся в кругу друзей.
- Доктор Лоусон!
Шепард почувствовала ледяные пальцы, сжавшие ее кисть, и снова заснула.
***
- Я хочу понять, почему меня держат здесь насильно? Я здорова!