Часть 18 (1/1)

Мэй с умилением наблюдала за своим подопечным, стоя рядом с каретой: сегодня герцог должен был инспектировать торговые ряды столицы, где было довольно много иностранных торговцев, что требовало от проверки особого, дипломатического подхода. Но Энтони не раз имел дело с послами и подданными других государств, так что такая задача была для него привычной. И в этот раз он решил взять с собой сына — Питер больше не пугался незнакомых людей: сказались поездки в гости к мадам Софи и частые прогулки по столице. Тем более какому ребёнку не хочется посмотреть на работу своего родителя?

Ради такого случая герцог даже заказал портному сшить для Питера костюмчик, повторяющий фасон его собственной одежды. И теперь мальчик старался во всём быть похожим на отца, что выглядело довольно мило: ребёнок стоял рядом с Энтони и внимательно вслушивался, о чём тот разговаривает с иностранным купцом, в подражании отцу заложив руки за спину. Слыша незнакомые слова Питер забавно хмурил бровки и вглядывался в лицо родителя, словно пытаясь найти там ответ.

Но длительное время стоять неподвижно на одном месте неподвластно практически никому из детей, и мальчик то и дело заглядывал в лавку, где было множество восточных сладостей, а помощник торговца в ярких одеждах и забавном тюрбане ходил туда-сюда, раскладывая товар. Но, вспоминая о намерении во всём подражать отцу, Питер одёргивал себя и вновь старался вникнуть в разговор взрослых.

Энтони и торговец тихонько умилялись стараниям ребёнка вести себя по-взрослому, но, наконец, хозяин лавки не выдержал и произнёс:

— Юный герцог, для меня было бы честью, если бы Вы зашли и посмотрели на мой товар.

Питер тут же покраснел, понимая, что его заинтересованность незнакомыми сладостями заметили, и вопросительно взглянул на отца. Энтони не смог сдержать улыбки и подтолкнул сына в лавку.

— Спасибо! — радостно произнёс мальчик и, нетерпеливо подпрыгивая, направился к заинтересовавшим его лукуму и пахлаве.

— У Вас скромный и воспитанный сын, — с уважением в голосе отметил торговец, и герцогу не осталось ничего, кроме как кивнуть. Он и сам был счастлив, что Питер растёт не избалованным ребёнком.

Через некоторое время, когда разговор мужчин уже подходил к концу, Питер вновь подошёл к взрослым, бережно держа небольшой свёрток, в который помощник хозяина лавки завернул несколько сладостей.

— Вот, возьмите, пожалуйста, — протянул торговцу несколько монет мальчик.

— Что Вы, что Вы, Ваша Светлость! — всплеснул руками мужчина, — Вы можете взять то, что Вам понравилось, просто так.

— Как это? — нахмурился Питер, — папа учит меня быть честным и поступать по совести. Я знаю, что Вы много трудитесь, как я могу взять что-то просто так?

— Всё верно, — одобрил слова сына Энтони.

— Но… — растерялся торговец, а потом, всё-таки взяв монетки из рук мальчика, произнёс, обращаясь к герцогу, — Вы не только хороший человек, как про Вас говорят, но и замечательный отец. Не каждый, имея высокую должность и титул, будет учить ребёнка жить по совести и не зазнаваться перед простыми людьми.

— Да, мой папа самый лучший на свете, — широко улыбнулся на эти слова Питер и протянул отцу свёрток со сладостями, — я купил это для тебя: в последнее время у тебя очень много работы, и из-за этого ты часто хмуришься.

Энтони почувствовал, как у него сжалось сердце от любви к этому маленькому человечку, и он, не задумываясь, подхватил Питера на руки, целуя ребёнка в щёку.

— Спасибо, бельчонок. А ты самый лучший сын на свете.