Часть 2 (1/2)

Два дня — ровно столько понадобилось, чтобы обустроить спальню маленького герцога и сделать огромную детскую. Энтони Эдвард Вистальский, правая рука и самое доверенное лицо короля, лично следил за процессом, то и дело внося коррективы и ужасно волнуясь, понравятся ли покои его сынишке.

Слуги работали, не покладая рук, с улыбкой наблюдая за своим хозяином и предполагая, какова будет реакция юного милорда, который показался им очень милым и очаровательным.

А маленький Питер и не подозревал о такой бурной деятельности во дворце, всё это время тихонько рисуя и играя в папином кабинете со своим солдатиком, с которым он уехал из дома матери.

Энтони же все эти два дня не мог налюбоваться на своего обретённого бельчонка — длинные пушистые ресницы, чуть пухленькие щёчки, большие карие глаза, которые словно искрились на солнце, и шелковистые волнистые волосы, в данный момент немного коротковатые из-за того, что пришлось исправлять прошлую стрижку (или то, что должно было ей называться).

Мужчина в последний раз осмотрел детскую и направился в свой кабинет. Питер сидел там же, где он оставил его пару минут назад — за столом герцога, и рисовал на предложенном ему пергаменте, высунув от усердия кончик языка.

При звуке открывающейся двери мальчик вздрогнул, но, увидев отца, сразу же успокоился и немного застенчиво улыбнулся.

— Как твои дела, бельчонок? — спросил герцог, подходя к ребёнку.

Вместо ответа Питер протянул ему свой рисунок, на котором был изображён кто-то на сером коне с огромным мечом в руке.

— Вот это картина! — похвалил Энтони. — Мне очень нравится, малыш.

Щёки мальчика порозовели от похвалы, и ребёнок, чтобы не выдать своего смущения, перевёл тему, ткнув пальчиком сначала в рисунок, а затем в грудь отца.

— Так это ты меня нарисовал? — догадался герцог и, дождавшись кивка, поцеловал сына в висок, — прикажу сделать рамку и поставлю на рабочий стол, — пообещал мужчина.