Часть 53. Везение Луи (1/2)

На кухне какофония из запахов. Разные чаи, печенья… колбаса? Аой только качает головой. Его прожорливые донельзя жильцы всё больше обустраиваются. Нужно было, кстати говоря, покормить Токонацу и Боа. Пусть Вальт и оставил им немного еды в комнатах, но этого было мало. И не следовало подобным трюком пользоваться слишком часто. Не хватало ещё мышей. Нет, Вальт мог отловить их и пустить на опыты. Но твари те ещё. Могли прорыть туннели туда, куда не надо. И сгрызть весь рис.

— Вальт? — голос Айги не заставляет вздрогнуть. Аой уже чувствовал его присутствие. И был к нему готов. — Я…

Акаба смотрит на заведённую за ухо прядь волос. Вальт часто не носил ободок дома. И Айга считал эти мгновения прекрасными. Потому что такой образ Аоя казался чем-то особенным. Тем, что дано увидеть не каждому… но что это за след от укуса на аккуратном ушке Вальта? Это тот парень? Луи Ширасаги? Он сделал это с Вальтом? Он трогал его? Целовал? Трахал? Такие наивные вопросы, ответы на которые Акаба точно знает. Просто ему слишком больно это признавать…

— Ещё не завтракал? — удивился Вальт. Но посмотрел на улицу и прикинул, что время уже явно не утреннее. — Не обедал?

— Нет… — всё-таки ответил Айга, отводя глаза от брата. Ему было не по себе. От того, что он видит Вальта таким. Маньяк был, на удивление, расслабленным. Движения немного заторможенные. А глаза такие… спокойные? Акаба мог сказать, что даже сытые. Такие же довольные, но ленивые, как у их давнего кота. Когда у них пропадало молоко, отец отдавал его коту. После этого наевшаяся животина валялась на подоконнике и грелась в лучах солнца.

— Тааак… — протянул Вальт, заглядывая в холодильник. К счастью, Драм вчера приготовил-таки еды. Они с Луи ушли достаточно рано. А Драм любитель поесть на ночь. Поэтому Аой достал оставшиеся рис, колбасу и салат. — Драм тоже не пошёл в школу?

Был будний день, но Айга снова дома. Скорее всего, Ника тоже. Она хотела остаться до момента, когда освободится Токо. Хотя Вальт особого смысла в этом не видел. Он медик и убивать Токонацу не собирался. Волноваться было совершенно не о чем.

— Мы решили побыть с Никой, — кивнул Акаба, начиная рассматривать продукты. Следовало их погреть и… мысли Айги снова оборвались. Майка была чуть великовата и освободила плечо маньяка. Младший сглотнул, потому что в горле резко пересохло. А воздуха вдруг стало катастрофически не хватать.

— Вот как, — Аой не сразу замечает, что с Айгой что-то не так. Как далеко не сразу понял, насколько всё серьёзно. Насколько бурлят чувства внутри его младшего брата. Они сжирали его вместе с потрохами. И всю эту ревность, нежность, агонию и робость он вылил на Вальта неожиданной близостью.

Акаба не умел целоваться. Как не умел описывать словами свои чувства. Поэтому просто отчаянно жался к губам маньяка. Он знал, что ему не ответят. Знал, что будет ещё чудом, если не оттолкнут. Но всё равно цеплялся за старшего. Руками обхватив за талию, дрожащими пальцами за свободную майку. И было так страшно отпустить. Как страшно не отпускать. Ведь он знал, чем всё закончится с самого начала.

Вальт застыл, не отталкивая, но и не отвечая. Просто позволял жаться к нему, так не умело, по-детски невинно. Возможно, даже нелепо. Его больше волновали чувства Айги, чем то, как это смотрится. Нужно признать должное. Он недооценил Акабу и его чувства. Такие хрупкие, что любое неаккуратное движение разобьёт Акабу, не хуже хрустального бокала.

Когда же Айга отстраняется, упрямо смотрит на Вальта большими бирюзовыми глазами, полными страха. И Вальт готов действительно похвалить его за такую невероятную смелость. Только вряд ли это поможет Акабе осознать, что Вальт видит в нём только младшего брата.

— Прости… — выдыхает Аой. Он аккуратно обнимает Айгу за плечи. Целует в лоб. Совсем целомудренно, как целуют маленьких детей на ночь. И обнимает нежно-нежно. Так обнимают не страстно любимых. Так матери обнимают своих драгоценных чад.

И Айге остаётся только захлебнуться в слезах от такого ласкового, но отказа. Как раз в стиле Вальта. Так тихо, без скандалов, злости и пары пощёчин за такую дерзость. Аой всегда с ним так мягок. Так трепетно оберегает. Так волнуется за его чувства. И как же чертовски больно не иметь возможности целовать его так же, как это делает чёртов Луи. Иметь право быть рядом. Иметь право видеть Вальта таким, каким Айга никогда не увидит.

— Чайник кипит, — голос со стороны заставляет напряжённо прижаться к Вальту ещё ближе. Так не хотелось показывать своему главному противнику заплаканное лицо. Он проиграл в пух и прах. И это было обидно до скрежета на зубах и крови во рту. Это было больно до прокушенных губ и мелкой дрожи. Айга ненавидел себя за то, что не смог стать для Вальта самой лучшей опорой. Что не пришёл раньше. Что не завоевал его, такого прекрасного и особенного…

— Чщ! — недовольно заткнул своего парня Аой, начиная слабо и ненавязчиво гладить Акабу по голове и спине, успокаивая. Ему так не хотелось, чтобы всё заходило так далеко. Чтобы Айга в него влюблялся. Ведь он бы не смог ответить ему такими же яркими и прекрасными чувствами.

— Молчу-молчу! — Луи только поднял руки, сдавая позиции. Но глаз с Айги так и не свёл.

В голове мелькали мысли. Его бы ждал похожий конец? Только целомудренные поцелуи, когда внутри кипел бы вулкан? Только родительские объятья на его страсть? Внутри похолодело. А ведь он мог сейчас сидеть взаперти. В той комнате без окон. Галлюцинации, он и прохладный пол.

Возможно, Вальт прострелил бы ему ногу после очередной попытки сбежать. Возможно, он бы повесил на Луи ошейник и пристегнул поводком к батарее. Завязал бы глаза или выключал свет, чтобы наркотик подействовал лучше. Вставил бы что-то в рот, потому что Ширасаги себя знал. Мог кусаться и ещё как, когда дело касалось жизни и смерти. А кормил бы Вальт его насильно. С его заботливым «давай покушаем» пропихивал бы трубку Ширасаги в самую глотку и подавал хорошо перемолотую пищу прямиком в желудок.

Он бы свёл Луи с ума, повторяя одно и то же каждый божий день.

«Привет, Луи! Как себя чувствуешь? Ты очень устал, да? Давай вздремнём?»

«С добрым ууутром. Самое время покушать! Ты соскучился по молотому мясу? Тебе так не хватало питательных веществ… я так испугался, что закормил тебя салатами! Простишь меня?»

«Ты сегодня плохо выглядишь, давай уменьшим дозу?.. и я принёс тебе успокоительного! Ты так разнервничался вчера… чуть не прокусил свой кляп… Но у меня есть запасной! Не переживай!»

Задорный и прекрасный голосок Аоя мог превратиться в самый худший кошмар. А его любовь сводила бы с ума не хуже глюков. Луи передёрнуло от этих мыслей. Айга даже не подозревал, в какой капкан попал. А Луи… Луи впервые задумался о том, что всё могло пойти совсем по другому пути. И его бы никто не спрашивал о стоп-словах. Вальт бы проник в его голову, заставил вспомнить все самые не любимые моменты в жизни. Вытряс бы из него всю душу. Переломал раз двести, чтобы собрать по новой. Только вот так, как хочется уже ему. И так из прекрасной «Улыбки Моны Лизы» вышел бы «Крик».

— Может, я выключу чайник? — не выдержал Ширасаги, понимая, что его мысли ушли слишком далеко. И стоило развеять их хоть чем-то.

Недовольный взгляд Вальта сразу дал понять, что лучше бы ему больше не вмешиваться. Ширасаги не стал спорить. Это семейные проблемы. Если вмешается, могут и руку по локоть откусить.

Поэтому Луи решил сходить в душ. Точнее, он хотел туда сходить до того, как столкнулся с ещё одним жильцом.

То был парнишка не на много старше Вальта. Или и вовсе ровесник. В их время подростки выглядели совершенно по-разному. Вальт со своей невинностью порой мог тянуть на четырнадцатилетку. Однако всего пара хищных улыбочек и вот, Луи готов поверить, что он даже совершеннолетний, просто чуток молодо выглядит.

— А Вы кто? — копна русых волос, какой-то шрам на носу… кого это Вальт к себе притащил? Новую жертву? Недолго же он ждал после ухода Луи…

— Встречный вопрос, — хмурится Ширасаги. Не сказать, что он ревнует. Но ожидал, что развлёк Аоя неплохо. Если не отлично. Так почему он так скоро завёл себе новую жертву? Просто везение? Или уже давно присмотренный?

— Я спросил первым, — настаивает настороженный щенок, явно готовый хапнуть Луи, стоит тому только приблизиться ещё хоть на шаг. Почему щенок? Потому что такие затравленные глаза только у послушных пёсиков. Где Аой нашёл эту малолетнюю сторожевую? Охранник из него пока так себе. Но, может, что и вырастет. Если хорошо кормить и правильно воспитывать.

— Луи Ширасаги. Парень Вальта, — Боа удивлённо уставился на киллера. Похоже, Вальт в подробности своей личной жизни не посвящает. Но разгуливать этому мальчишке уже можно. Странно, что Аой не упоминал о Луи. Или не ожидал, что пересекутся?..

— Боа Алькасер, — всё-таки выдавливает парнишка. Он всё ещё недоверчиво смотрит на Луи. Оно и понятно, какой-то левый тип заявляется и говорит, что Аой — это его парень. Может, Алькасер того же мнения? Нет, Вальт бы даже не глянул на такого. Или глянул?..

— А Вальт о тебе не говорил… — задумчиво тянет Ширасаги. Ему определённо не нравилось то, что Вальт хранит от него такие своеобразные секреты. Почему Аой вообще ни словом ни обмолвился об этом Боа?

— О тебе тоже, — бурчит Алькасер, словно бы действительно обиделся от слов незнакомца. Аой для него дорог? Так же, как для Айги? Или нет? Насколько далеко Вальт заходит в общении со своими жертвами?

— Как давно ты здесь? — решает перевести тему Ширасаги. Но… это было прямым продолжением его мыслей. Как скоро он наскучил Вальту? Как скоро тот захотел новую игрушку для успокоения своей души? Прошла ли хотя бы неделя?

— Я… я не знаю, — честно признался подросток, отводя взгляд в сторону. Пытается вспомнить, но не выходит, поэтому поджимает губы. — А Вы? Как давно встречаетесь с Вальтом?

Робкий вопрос заставляет Ширасаги задуматься. А сколько они вместе? И можно ли назвать такие отношения адекватными? Он пропадал на работе. Даже не подозревал о существовании Боа. Узнать о Вакие было не сложно. Тот сам кичился тем, что хочет разведать об Аое. Вплоть до их гильдии, где обещал крупную сумму за одну лишь слежку. Совсем иное дело какой-то левый парнишка. Кто он? Просто учится с Вальтом в школе? Сосед? Знакомый?

— Развлекаетесь? — голос Вальта в такой момент оказывается, словно гром среди ясного неба. Луи казалось, что Вальт занят. Но вот. Стоило только заговорить с его жертвой, как он тут, как тут. — Боа, иди к папочке.

Аой расставляет руки, и Алькасер послушно сокращает расстояние, чтобы прижаться к Вальту. На лице Боа сразу же загорается искренняя, детская радость. И Луи начинает понимать, как, должно быть, глупо было подозревать Вальта в измене. Да и на игрушки его жертвы мало похожи. Вальт и Шу называл своим ребёнком.

— Уже успел познакомиться с Луи? — спросил маньяк, приобнимая Алькасера за плечи. Боа же только кивнул, не став смотреть на Луи. Словно бы опасался его, и с радостью бы прижался к телу своего «родителя». Совсем, как Айга. А у них… много общего. — Он милый. Когда спит зубами к стенке.

Ширасаги даже фыркнул с того, что ровно то же самое думал об Аое вчерашним вечером. Сущий ангелочек вновь предстал перед его глазами. С синими влажными прядями, со светлой нежной кожей, с таким милым спящим, безмятежным личиком…

— Хмм… если я для Боа папа, значит ли это, что Луи отчим? — раздумья Вальта заставили застыть сразу обоих. Бао с неподдельным изумлением смотрел, то на Аоя, то на Ширасаги, очевидно, не совсем понимая, шутка это или нет. А киллер… решил воспользоваться ситуацией.

— Только если ты станешь мамочкой, — усмехнулся Луи, готовый засмеяться в голос, когда удивился уже Вальт. Не ожидал такой подлянки? Но в их отношениях Аой пока ещё чистейший пассив, поэтому Луи может так шутить. Главное не дошутиться и не оказаться под маньяком. Под маньяком без стоп-слова и в момент больше похожий на ролевую игру. Но не ролевую игру. Его действительно могут приковать к постели и трахнуть. И Луи даже против не будет. Или будет?..

— Какие странные вещи ты говоришь. Я же парень, Луи, — стоит из себя невинность Вальт. А он это умеет. И умеет хорошо. Настолько хорошо, что Боа поддакивает ему, кивая на весьма логичный факт.

— Но ведёшь себя, как мамочка, — Луи смело делает шаг к Вальту и Боа, который прилип к маньяку, как банный лист. Но теперь Ширасаги уверен, что лишь ему так повезло. Лишь его выбрали в партнёра. И он мог гордо носить это звание на своих плечах. — Разве я не прав?