Часть 32. Выбор Боа (2/2)

От отрешённых глаз и невнятного бормотания Алькасер почувствовал приступ тошноты. Он и раньше видел не самые приятные вещи. Много не самых приятных вещей. Много крови, затраханных, в прямом смысле этого слова, подростков с точно такой же судьбой, как и у него. Некоторые ломались и накладывали на себя руки, а некоторые… совсем, как парень в углу, сходили с ума. От них оставались лишь оболочки. Они ссали под себя, не принимали пищи, не обращали внимание даже, когда их избивают. Некоторые так и лишились жизни под ногами скотов, что считали их слабыми. Но любой мог сломаться, просто у каждого был свой предел…

— Что ты с ним сделал?! — выкрикнул Алькасер, понимая, что от этого тела он уже ничего не добьётся. Конечно, ему не было жаль кого-то из точно таких же шлюх, как и он. Они не были связаны ни морально, ни физически. Просто полежали под одним и тем же человеком. Но это не значит, что они друзья по гроб жизни. И всё равно неприятный горький привкус во рту заставлял поморщиться и сурово посмотреть на виновника этого кошмара.

— То, для чего нужны антидепрессанты, — усмехнулся Аой, даже не став обращать внимания на разгневанного Боа, что вот-вот готов был кинуться на него без оглядки.

— Чего ты хочешь?! Инфы? Денег? — не понимал Боа. Он вновь попытался вырваться, но был остановлен уже более сильным рывком, чем в прошлые разы. — У нас нет нихрена, так зачем?!

— Я в курсе, — кивнул Аой. Кроме тел и психики у тех букашек, что на него напали, ничего и не было. И то лишь один из них показал себя достаточно хорошо, чтобы стать частью мира маньяка. — Твой дружок уже рассказал всё, что знал. И ты должен знать не больше, но и не меньше него.

Алькасер непонимающе уставился на Вальта. Если не в информации дело, тогда в чём?

— Да и денег у меня достаточно… чего хочу? Ты ещё не понял? — Аой присел на корточки, аккуратно положив руку на голову Боа и немного проведя по ним так ласково, что следующее действие вызвало вскрик у Алькасера.

Вальт легко схватился за русые волосы, одёргивая их назад с достаточно большой силой, чтобы вырвать целый клок. Но, к счастью, волосы оказались достаточно прочными.

— Я же предупредил, что сделаю больно, — напомнил Аой, отпуская пряди. — Мне нужен ты.

Дрожь в теле Алькасера не унималась. Теперь он больше не вырывался, лишь с шоком смотрел на Аоя. В его опошленном, опороченном мозгу гуляли страшные мысли. От того, что его сделают безвольным рабом для утех, до того, что отдадут в самый последний бордель, как только Вальту он надоест.

— Я не собираюсь тебя трахать, — неожиданно успокоил парня Аой, словно бы прекрасно понимал, о чём тот думает. — Я собираюсь открыть твои глаза. Поэтому не дёргайся. И я не сделаю тебе больно.

Слова странно подействовали на Боа. Его словно отпустило. Словно бы он мог вот так просто поверить в слова едва знакомого человека, который его ещё и связал. В любом случае, такой расклад казался не таким страшным, как снова лечь под Гиллтена. Конечно, мужчина не очень любил забавляться с игрушками, которые уже устарели. Но кто знает, когда ему взбредет в голову вновь раздвинуть ноги Алькасера и причинить ему боль.

Поэтому парнишка послушно последовал за Вальтом, оказываясь на кухне. Безропотно съел овсянку и выпил таблетки, которые выдал Аой. И так же покорно вернулся в комнату, где его слабо привязали к батарее, не особенно заморачиваясь с узлами.

Аой не говорил с ним больше, но, казалось, был добр и спокоен. Потрепал по волосам, как маленького и даже не дёрнул, чего Боа ожидал, но так и не дождался. А после Вальт просто вышел, оставив Алькасера совершенно одного в этой комнате. На мягком матрасе. Гораздо мягче того асфальта, на котором порой приходилось спать. Гораздо мягче ковра, на котором его впервые насиловал Гиллтен. И одеяло. Оно пахло чем-то домашним, но свежим. Реальность медленно уплывает от Боа.

Некоторое время он просто лежал и не двигался, размышляя о том, для чего всё это Аою. Ровно до того момента, как он услышал до боли знакомые шаги. А после почувствовал касания ледяных рук и ужасающий голос. Голос его мучителя. Александра Гиллтена.

Крик, полный страха наполнил комнату. Но никто не пришёл спасти его от персонального кошмара.