Часть 31. Наказание Айги (2/2)

— Думаю, ты уже понял, что тебе пока делать, а теперь дашь мне переговорить с моим младшим братиком. И если услышишь шум, даже не думай приходить на него, — предупредил Вальт будничным голосом. Но Корю уже успел поймать весьма однозначные мурашки по коже и решил не вмешиваться в семейные разборки.

Стоило Драму покинуть помещение, а Айге, наоборот остановиться у стола, за которым всё ещё сидел Вальт, как Аой задумчиво обвёл брата глазами.

— Ну и что мне с тобой делать? — честно говоря, Вальт мог бы придумать кучу хороших наказаний. Причём далеко не самых приятных. Далеко не уборка комнат. Даже не уборка комнат языком. Однако, видя спрятанные за спиной руки, которые, скорее всего, дрожали, как и колени, Аой невольно насупился. Он не мог наказывать Айгу, когда видел его испуг. Слишком уж в такие моменты Акаба напоминал ребёнка. А Вальт слишком лелеет свои воспоминания о младших брате и сестре, чтобы прибавлять к ним ещё и воспоминания о рыдающим от боли или страха Акабе.

— Я не должен был говорить о нашей семье, но… Ника же совсем ничего не знает! Это неправильно… — попытался высказать свою точку зрения Айга, хоть и понимал, что без разрешения главы его самодеятельность в любой момент может выйти ему боком.

— Что правильно, а что нет, решать не тебе, — подметил Вальт, поднимаясь со своего места. — Только не говори мне, что всё это рассказывать ты начал не только ей, но и Киямам.

По напуганным бирюзовым глазам Аой понял, что от наказания Айге теперь уж точно не уйти. Он, конечно, добр к своим младшим. Но не настолько.

Совершенно без спешки Аой подошёл к брату, ухватив того за излюбленный хвостик и дёрнув за него. Акаба посмел ещё и опустить глаза, хотя должен был смотреть на него и уже молить о прощении. Может, за невинные и напуганные глазки Вальт бы ещё сделал поблажку. Но такую трусость вперемешку с непокорностью нужно было подавлять, пока это не стало проблемой.

— Ты страх потерял, щенок? Может ты забыл, но в нашей семье на постоянной основе рождаются маньяки и убийцы. Как ты думаешь, что сделает будущий глава полицейского отдела с непромытыми мозгами, если узнает, что такая семья существует? Не знаешь? А я отвечу, что он сделает. Он пойдёт это проверять и наткнётся на кучу дел, которые так или иначе были по странному совпадению связаны с нашими предками. Если это вырвется в народ, нас перережут всех, и глазом моргнуть не успеешь, — Акаба вздрогнул от осознания, что достаться могло не только ему и Вальту. Все в их семье после такого были бы убиты. И если не полицией, то обычными горожанами. Особенно, если в предках у них были убитые семьёй Акаба.

— Я не… — голос совсем осип, отказываясь произносить слова, и Айге осталось только зажмуриться, впившись в свои собственные руки ногтями.

— Ты не подумал, да? — догадался Аой, продолжая тянуть за красный хвостик в своей руке. — Что ж, пора научить тебя думать.

Вальт потащил Акабу прямо за волосы, совершенно не собираясь отпускать их. Айга не смог бы и пары шагов сделать от сковывающего страха. А хватать его за руки или подталкивать со спины было слишком скучно. Вскрик Акабы сразу же перешёл в тихий всхлип от ужаса. Ведь подросток даже сопротивляться старшему брату не смел.

Они оказались в правой части здания. Вальт не разрешал заходить сюда Айге, но, видимо, сегодня было исключение из правил. К тому же, Акаба шлялся по дому не один, и пытался не свалиться, пока его тащат за волосы к тому самому месту, которое Вальт называл «лабораторной». Она находилась в очередном подвале без света и окон. Излюбленные места в их семье, имеющие лишь один вход и выход. Достаточно приборов и оборудования. И у Аоя таких комнаты было целых две. На всякий пожарный. Потому как он не только маньяк, но и врач. И там, где может находиться подопытный, не должно оказываться посторонних.

Эта предназначалась как раз для экспериментов над животными. И людьми. На самом деле, Вальт мог бы проделать то, что хотел и где-нибудь ещё, но только здесь было достаточно стерильно.

— Сядь туда и не дёргайся, — предупредил Аой, кивнув на единственное сидение явно предназначенное для подопытных.

Оно чем-то напоминало сидения у зубных врачей. Но подлокотники были сделаны иначе. Они имели особые ремни, которыми можно было связать человека. И что-то Акабе подсказывало, что и его тоже.

Но подросток не решился спорить со старшим братом, просто выполняя указ, дрожа, как осиновый лист. Потому что его действительно собирались наказать по полной строгости.

— Знаешь отличительную черту глав в нашей семье? — задал вопрос Аой, словно бы невзначай.

— Шрамы на теле? — вспомнил Акаба и вздрогнул вновь. Это было словно клеймо сразу же при рождении. Оно не похоже на обычные родимые пятна, либо на шрам, либо на причудливый ожог, непонятно откуда взявшийся. И то ли он был от рождения, то ли что-то случалось уже после родов. Сказать сложно. Но абсолютно у всех глав семей есть шрам, который появился очень рано. Настолько рано, что ни они сами, ни даже их родители не могут сказать точно, откуда подобное на телах их детишек. Магия? Проклятие? Они не знали. Да и не интересно было.

Вот и у Вальта такой шрам есть. Прямо на щеке. Ожог в виде иероглифа в начале его имени. Как первого, так и второго. Собственно, из-за него ему и давали такие имена.

— В точку. Сегодня я накажу тебя подарком, — со спокойной улыбкой говорит Аой, совершенно не шутя. Он набирает воду в стоящей у стены раковине, зачем-то намыливает первую попавшуюся тряпку и ополаскивает в этой самой воде. И не забирает её. Нет. Ему нужна была не тряпка. Ему нужна была мыльная вода. Но для чего? Возвращается, доставая колбу и стеклянную палочку. Такую Айга видел только на физике. И то для маленьких экспериментов. Поэтому совершенно не понимал, что происходит.

Вальт оставляет всё это у самой близкой подставки на колёсиках и легко пододвигает её к нужному месту. К Айге. И почему-то всё внутри Акабы холодеет.

— Руки, — только и говорит Аой. Он не командует, но и не просит. Что-то между этим, и как интерпретировать решать уже младшему братцу.

Не говоря и слова, Акаба послушно кладёт сначала одну руку на подлокотник, ожидая, пока её легко перевяжут ремнём, а после и вторую. Тоже самое делается и с ногами. Становится понятно, что Айге будет больно. Однако ослушаться Вальта он не решается, просто мелко дрожа и покусывая губы. Ему страшно.

— Сегодня я подарю тебе отличительный знак нашей семьи. Это будет не очень приятно. Но тебе придётся потерпеть. Если дёрнешься… — Вальт замолчал, но и по синим глазам Айга всё понял. Если он сделает хоть одно неверное движение — этот кошмар может продолжиться. И уже не так мило. Если бы Аой захотел, он бы уже сделал так, чтобы Акаба пожалел о своём существовании вообще.

Вальт натягивает медицинские перчатки. Он обманчиво спокоен. И Айга уже начинает мелко дрожать. В его голове сражается инстинкт самосохранения и щенячья преданность своему «хозяину». И они разрывают Айгу изнутри.

Аой просто опускает палочку в неизвестную жидкость, запах которой не уловить в комнате, пропитанной хлоркой. Но даже без запаха это нечто пугает Акабу. И Айга начинает вжиматься в кресло. Ему щиплет нос.

Действуя аккуратно, Вальт вынимает палочку лишь у самого лица Айги. И даже так не отставляет её, а держит так, чтобы не дай Бог ни одна капелька не свалилась вниз.

И в скором времени Акаба понимает почему. Сначала это не кажется чем-то пугающим. Дискомфортно и горячо. Но через время щёку пронизывает адское жжение, так, что на глаза наворачиваются слёзы, и он прикусываю губу до крови.

— Не вздумай плакать, — предупреждает Аой, видимо, боясь, как бы слёзы только не ухудшили положения щеки. — Я только начал.

И это слово заставляет Акабу до боли ухватиться в подлокотники, начиная со скулением просто царапать кожу на них. А после судорожно попытался сделать пару вдохов, всё-таки теряя пару слёз, что легко скатываются по щекам.

— Блядство. Я же сказал не рыдать, — немного раздражённо кривится Вальт, а сам светит синими глазами, полными явного желания продолжить.

Ещё толком не отойдя от произошедшего, Акаба буквально задерживает дыхание, чтобы пережить хотя бы ещё одно такое адское прикосновение. Просто прикосновение сатаны.

Юное тело колотило от неконтролируемой судороги, готовое вот-вот согнуться и закрыть руками повреждённое лицо, но, нужно отдать должное, Акаба снова прикусывает губу, готовый стерпеть это ещё раз, лишь бы заполучить прощение.

И Вальт ухмыляется от такой слепой преданности. Впервые он чувствует, как в его голове сочетается и реальная семья, и психологическая. Айга его брат. И его нежданно-негаданное творение. Но за старания следовало сказать спасибо их папаше, что изуродовал не только душу старшего сына, но и принялся за Айгу. Вальт же лишь потянул за нужные ниточки, вызвав у Акабы искреннее восхищение, такое восхищение, как у маленьких детей к их родителям. Он занял место Тайги в глазах этого мальчишки. Стал его божеством, которое может себе позволить делать то, что пожелает. И сейчас Вальт хотел причинить ему боль.

Пока Акаба даже не осознавал, что конкретно хочет вытворить с его лицом старший. Пожалуй, это достаточно странный и сомнительный «подарок», но почему-то Аой был уверен, что понимание снова вызовет у его братишки восторг. Если этой отметины не подарило ему «родовое проклятие», то это сделает он.

От второго соприкосновения со стеклянной палочкой Акаба скулит совсем, как раненная дворняжка, дёргается и жмурится, стараясь удержать всхлипы и раздирающий горло крик в себе. Тело непроизвольно пытается выбраться из оков, дать хоть какой-то отпор, но кожу лишь сильнее сдавливают ремни, как на руках, так и на ногах.

Бирюзовые глаза смотрят на Вальта затравленно, умоляют остановить это. Сказать, что на этом наказание закончено. Но Аой лишь обмакнул палочку в этой странной жидкости вновь, заставляя подростка снова вздрогнуть всем телом и уже на словах взмолиться. Правда, похоже больше на непонятный лепет. Буквы не хотели переходить в слова, а слова в предложения.

— Разве я разрешал тебе говорить? — удивлённо спрашивает Аой, и Акаба сразу умолкает, продолжая тихо всхлипывать и ронять солёные капли на пол. Казалось, что это последнее, что волнует в такой момент Вальта, потому, как новая палочка легко прислоняется к коже, довершая странный рисунок на щеке Акабы.

В этот раз Айга не удерживает себя от громкого воя, заливаясь рыданиями. Он почувствовал, как палочка коснулась не только нетронутой кожи, но и двух новых шрамов, опаляя с новой силой даже не успевшие успокоиться раны.

Пальцы уже начинают расцарапывать подлокотники, недотягиваясь до ремней на запястьях. Возможно, ему казалось, что если разорвать хотя бы их, то можно выбраться. Но нет, он лишь вредил своим ногтям, ломая их о холодный железный подлокотник.

— Хороший мальчик… — неожиданно говорит Аой, убирая с щеки тряпку. Его глаза всё такие же синие. Но уже не пугают. Айга чувствует, что Аой им доволен. Доволен, как никогда. И если бы не было так больно, Акаба определённо завилял бы хвостиком, словно собачонка и радостно завозился вокруг ног своего «хозяина».

Вальт снял перчатки и погладил младшего брата по красным волосам, едва зарываясь руками в прядях. Они были более послушными, чем у самого Вальта. Даже удивительно, что такие послушные волосы умудряются быть едва не торчком по утрам. От этого Айга, кажется, даже как-то милей и младше своего возраста. С таким личиком и такими волосами… Вальт был уверен, что его братишка мог легко и просто притвориться девчушкой и перерезать горло легко и непринужденно какому-нибудь извращенцу в переулке. Какой восхитительный талант. И пропадает в пустую.

Достаточно шустро развязав Акабу, Вальт буквально протащил рыдающего и воющего Айгу до раковины.

— Эй, даже не вздумай касаться щеки! — Аой успешно шлёпнул брата по рукам, на что Айга вновь заскулил, но послушно сжал свою руку в другой. — Задержи дыхание и закрой глаза.

Сразу после этого приказа Вальт окунул младшего головой в намыленную воду. Он не церемонился. Времени не было, ожог мог стать слишком серьёзным. Серная кислота далеко не самая приятная вещь. Но пары минут в мыльной воде хватило бы. Тайга должен был научить Акабу надолго задерживать дыхание. Даже в такой ситуации Айга должен продержаться две минуты.

После этого Аой спустил всю воду, набрал новую и повторил «погружение» Айги ещё раз. Только после этого промыл рану обычной водой и позволил Акабе, что едва ли держался на ногах, сесть всё на то же сидение. Теперь Айга ассоциировал его с электрическим стулом для смертников. Даже смотреть на него было неуютно.

— Сиди здесь, — обречённо выдыхает Вальт и выходит из лаборатории, совершенно не волнуясь, не начнёт ли младший братец лазить по полкам. У него была надежда, что в таком состоянии Акаба додумается не только исправиться и держать язык за зубами, но и не лезть туда, куда не просят.

Вернулся Аой уже с тёплым чаем в руках. И Айга не знал, что конкретно бросил туда старший, но ему действительно стало лучше. И он уже начинал отходить от шока. Хотя щека всё ещё горела. Хотелось просто содрать кожу в местах, где так отвратительно щипало, но что-то ему подсказывало, что теперь уже это вряд ли отмоешь.

Его словно пометили, но он так и не осознал зачем, почему и что именно ему начеркали на щеке.

Вальт не стремился рассказывать, просто достав бинт, смазав его чем-то, и прикрепил всё это к щеке Акабы с помощью пластырей. Ощущение, что кожу тупо сожгли, не покидало Айгу, и он даже зашипел, едва не уронив свой чай.

— Терпи, — коротко приказал Аой. — Пару дней компрессов и боль уйдёт. Но каждый раз, когда ты захочешь ляпнуть что-то ещё, вспоминай о том, что испытал сегодня. Я хочу, чтобы твоя щека каждый раз обжигала твой грязный язык. Но если даже это не поможет… мне придётся его оторвать.

Акаба зашуганно отодвинулся от брата, что, в общем-то, и не пытался нависнуть над Айгой, как пугающая тень, которая будет вечно запугивать бедолагу по ночам. И с языком он, конечно же, перегнул. Хотя, если Айга решит растрындеть их тайну на всю школу, тогда у Аоя просто не останется выбора.

— Будь хорошим мальчиком. Я не всегда буду рядом, — Вальт начал вспоминать, сколько обычно жили его предки. Как ни странно, большинство умирали достаточно молодыми. И не своей смертью. Но Аой надеялся прожить чуть-чуть дольше. Пока у него есть Луи и надо вырастить нового главу семьи… у него ещё остались дела, которые нужно довершить.

— Не говори так… — жалобно выдавил из себя Акаба, словно бы надеялся, что Вальт останется с ним навсегда.

— Как? Рано или поздно я таки дам тебе пинком под зад, и ты пойдёшь устраивать свою жизнь сам. Сколько ещё ты собираешься висеть на моей шее? — вопрос, конечно же, был риторический. Аоя пока устраивало нахождение младшего братца у него перед носом. Сейчас у них важный гость. И Айге нужно о нём позаботиться. Пусть Вальт и не брал на себя ответственность за своих кохаев. — Так и быть. Дам тебе задание, чтобы не прохлаждался. Драму нужна защита. Либо ты обеспечишь её сам, либо найди того, под чьё крыло вы сможете спрятаться. У меня есть Ксандр и Шу. Теперь твоя очередь искать нужных людей.

Айга только кивнул. Его руки заметно дрожали, что усложняло распитие чая. Однако наказание не было бы наказанием, если бы Вальт подошёл и начал жалеть своего брата прямо в эту минуту. Да и Акаба на заботу с его стороны не особенно рассчитывал. Понимал, что накосячил, что должен был быть осторожнее.

После чая Вальт отвёл Акабу обратно на кухню, оставляет младшего братца самого добираться до своей комнаты, а сам отправляется готовить для Боа приятный бонус в посиделках у маньяка.