Пролог (1/1)

”Мам! Мама! Мамочка.. открой дверь.. прошу мама, мне страшно.. почему ты хрипишь?.. ”

—Кричал я тогда, когда в моей жизни пошёл самый переломный момент. Мне было до жути страшно. Когда стихли все слышимые всхлипы и удары о что-то твёрдое, мне пришлось позвонить на экстренный номер, вроде, я тогда позвонил в скорую? Уже не помню.

Дверь тогда пришлось выламывать, и от увиденного, далее меня выворачивало наизнанку. Настолько было неприятным зрелище. Мать висела в петле, с изуродованным лицом и не хилой раной на бедре, видимо в панике и истерике от ломки, начала применять физические увечье на своём лице и теле.

На пол капала кровь, тогда её было много, как разлитый томатный сок по кухне. Много, густо и напросто выбивала весь воздух своим запахом.

Я тогда с ужасом выбегал из ванной комнаты и бежал на кухню, сдерживая жуткую тошноту, подобравшуюся к горлу, пока мою мать осматривала скорая и следом приехавшая полиция..

Меня сразу же забрали из этого дома. Местная полиция связалась с моим родственником. Точнее, кузеном, Николасом Хэммиком. Тот лишь в ужасе соглашался на все условия забравших меня полицейских. Тогда на попечении у него был мой старший брат, Эндрю. Мать отказалась от него, отдав в детдом, а он как храбрый «братец», усыновил его и по моим по счетам, они живут вместе уже около пяти лет.

Да, скорее всего именно столько. Он согласился забрать меня к себе в Калифорнию, они переехали туда со своим парнем из-за просьбы брата, ему было спокойнее в этом городе. Но не в этом дело.

Он сам забрал меня из этого ужаса, собрал мои вещи в чемодан, пока я был на обязательном приёме психолога. Затем под окончательный вердикт врача, полноценно переехал к ним в двухэтажный домик. Поместили меня в комнату напротив комнаты Эндрю.

Она была в легких голубоватых тонах с красивым переходом от сине-голубых цветов на стене, в плавный белый потолок. На полки, висящие на стене, я разложил свои книжки купленные, не так давно, упакованные в мягком переплете. Чаще всего, это была классика. Кровать была значительно лучше той, что была в доме матери, она была мягче, настолько, что, лишь касаясь её головой, я засыпал. Рядом стояла темно-коричневая тумба, на ней легкий светильник с белой лампой и всякие причиндалы, по типу очков, и несколько батончиков «перекуса».

Рядом, в другом углу стоял темноватый рабочий стол, на нем мой ноутбук, что был куплен ещё давно, до всех событий в одно лето, с помощью моей подработки в одной кафешке.

Небольшой шкаф вдоль свободной стены, в котором я разложил все свои вещи по полочкам, как привык всегда. Рубашки висели на плечиках, брюки и джинсы были аккуратно сложены в середину, футболки, водолазки, толстовки и свитера, на верхних полках, на остальные я разложил оставшуюся мелочь, и в раздвижные отделения положил нижнее белье.

В то время я был ещё сильно подавлен, не каждый в свои шестнадцать потеряет мать таким жестоким образом самоубийства, все таки, я её любил, даже не смотря на её жуткое поведение ко мне, избиения и так далее. Никки, тогда был очень загружен делами, куда меня прибить по обучению, когда забрать документы, но, первое время провёл, сидя со мной на диване, крепко прижимая к себе в объятиях, как бы утешая, приговаривая: что бы не случилось всё всегда к лучшему.

Буквально, спустя недели три, я уже отправился в школу так как больше нельзя отсиживаться, и пошёл туда вместе с Эндрю.

Он громко приговаривал, что в школе столько чудиков, сохнущих по какому-то «Дэю», а я и не придал огромного значения этим словам.

Он ориентировал меня по школе, как путеводитель, показал столовую, тренировочный зал, мною сразу полюбившуюся, библиотеку, мой шкафчик, что, как ни странно, был рядом с его. И меня расслабляло то, что он рядом. Его искренняя радость, немного утешала меня в его присутствии. Но тут появился эта обожаемая фигура и сбила весь мой ориентир.

Я невольно засмотрелся на него, на его отточенные скулы, прекрасное телосложение, подкаченные руки, мускулистая грудь в обтягивающей чёрной футболке и кофейном бомпере.

И господи, его столь яркие зеленые глаза, как тёмная лесная глушь.

Именно тогда во мне что-то дрогнуло, но я посчитал это лишь тем, что он лишь просто отлично сочетал свой вид и имидж..