Часть 1 (1/1)

Конец осени выдался на редкость холодным, что даже при ярком солнце тёплое дыхание превращается в пар, лицо краснеет на холоде, а кожа на руках сохнет до неприятных еле заметных трещин. Минхо заметил это не сразу, только когда больно ударился о дверной косяк косточками пальцев, но ящик с кормом донести было важнее, ведь маленькие подопечные всегда ждут его.У Ли на протяжении всей жизни была лишь одна мечта — помогать братьям меньшим, поэтому к двадцати шести он наконец-то смог открыть небольшую ветеринарную клинику и маленький приют для бездомных животных. У Минхо не так много сотрудников, в основном это его друзья с колледжа, которые помогли в осуществлении его мечты. Феликс всегда буквально топил за идею старшего, искал варианты, помогал с документацией на покупку помещения, а потом вместе с Хёнджином таскал клетки, подстилки, миски, ветеринарные столы и ещё множество мебели. Минхо по началу больше бегал с оформлением лицензии, которое потрепало нервишки знатно, что никогда не пьющий старший собрал всех своих друзей в баре, когда все закончилось, а как приехал домой он до сих пор не может вспомнить. Вокруг все говорили, что Ли сам уехал на такси в тот вечер, но что-то не сильно верится, Минхо вряд ли смог бы сам попасть по крошечным клавишам дверного замка, чтобы ввести код.Минхо дует на замёрзшие ладони и трёт их, пытаясь согреться, стоило завести машину заранее, чтобы не морозить всё вплоть до пятой точки, приземлившейся на, кажется, полностью обледеневшее сидение. Руль по ощущениям ничуть не теплее, чем железо на морозе, а, может, Минхо просто слишком пригрелся в тёплом родительском доме, где — целый стол горячей ароматной маминой еды и те самые знаменитые отцовские шутки, с которых папа смеётся сильнее, чем кто-либо другой. Ли любит бывать в месте, где вырос, любит смотреть на почти неизменившиеся за несколько лет родные просторы, любит оставаться на недельку, чтобы проводить вечера с родителями или ходить с бабушкой в небольшое кафе на берегу моря. Он обожает эту атмосферу, которой пришлось в какой-то степени пожертвовать. Минхо, наверное, мог бы вернуться обратно в Инчхон, но вряд ли тогда у него получилось в одиночку достичь своей мечты, поэтому он изо всех сил старается сейчас поддерживать уют в собственном небольшом доме в Сеуле.Ли немного одиноко жить одному, да, у него есть три кота, но поговорить с ними не всегда получается, ведь ответить они, к сожалению, не могут, поэтому Минхо проводит вечера за разговорами по телефону с кем-нибудь из близких. Раньше с ним жил Феликс, но продлилось это совсем недолго — он съехался с Хёнджином. Хо мог бы затаить обиду на Хвана, что увёл его лучшего друга, но это было бы странно, ведь они втроём очень близки. Ли в чужие отношения нос совать не привык, тем более когда дело касается этих двоих, он предпочитает засунуть своё «хочу» куда-нибудь поглубже, только бы друзья были счастливы.Минхо вздыхает, вспоминая вчерашние слова мамы:— Ты же обещал привезти Феликса и Хёнджина! — женщина возмутилась не на шутку, когда на пороге дома увидела одного только своего сына, но потом всё же мягко обняла, погладив по тёмным волосам.— Они заняты на выходных, но обещали приехать в следующий раз, — Ли ответить на объятия не смог из-за двух тяжёлых пакетов с продуктами.Эти пару дней выдались чуть более напряженными, чем обычно, из-за невзначай заданного отцом вопроса, когда Минхо познакомит их со своей избранницей. Парень тогда подавился рисом, начав сильно кашлять и задыхаться. У Ли давно никого не было, только в студенческие годы он по началу встречался с довольно неплохим парнем, но это не продлилось и года, потому что тот был старше и выбрал карьеру. Минхо относительно легко принял его выбор, погрустил с недельку и отпустил, погружаясь с головой в учёбу, да так плотно, что очнулся только в начале четвёртого курса. Тогда он и встретил очаровательную Сынхи, его одногодку с другого факультета. Кван — невероятно миловидная и добрая, но при этом веселая и слегка шумная, Ли сразу обратил на неё внимание, а она довольно быстро проявила ответный интерес. Их отношения продлились до самого выпуска, они были очень счастливы рядом друг с другом, но в конечном итоге приняли решение расстаться, ведь чувства стихли, уступая место одной лишь привязанности. Они оба не хотели испортить те светлые воспоминания, которые трепетно создавали почти два года. Сынхи была одной из тех, кто помог с открытием ветклиники, Минхо надолго запомнит её счастливую улыбку, когда он разрезал красную ленточку у входа в его новый маленький мир. Ли с улыбкой вспоминает ее звонкое «поздравляю!», но потом немного печалится: на следующий день Кван предстоял переезд на Чеджу, и перед глазами всплывает чужая печальная улыбка и мягкие взмахи небольшой ладони со ступеней большого междугороднего автобуса.Постепенно воздух в машине нагревается, Минхо даже снимает шапку и расстегивает воротник тёплой куртки. Пришло время возвращаться домой, где ждут голодные коты, Ли уверен, что их автоматические миски полные, но они помяукают просто из принципа, что хозяин оставил их на ночь совсем одних.Раннее утро понедельника встречает поднимающимся над горизонтом солнцем, тут же скрывающимся в бледно-серых облаках. С высоких деревьев рядом с трассой опадает ярко-оранжевая листва, выстилая обочину и вихрясь под колёсами проезжающих автомобилей. Минхо едет не спеша, чтобы рассмотреть красивый пейзаж, если бы можно было остановиться и просто прогуляться до самого Сеула, он бы так и сделал, но погода совсем не шепчет.Ли покачивает головой под мелодичную музыку, постукивает пальцами по кожаному рулю и мягко напевает себе под нос. Чуть впереди через пару минут появится небольшая смотровая площадка, поэтому Минхо всё же принимает решение немного прогуляться и подышать свежим воздухом вдали от запылённого Сеула. Машина плавно останавливается на парковке, Ли ставит передачу на «P» и выходит на улицу, прихватив с собой шапку, чтобы надеть в случае появления сильного ветра. Кажется, тут чуть теплее, даже солнце ненадолго показывается, освещая яркую долину впереди. Вид предстаёт невероятный: ярко-красные, оранжевые, желтые, кое-где ещё зелёные деревья, небольшой пруд, длинный ручей и несколько исторических построек, Минхо очень любит подобные виды, поэтому никогда себе не отказывает в разных поездках. Этим летом он вытащил пятерых своих друзей в горы, настоятельно порекомендовав им кемпинг и отменный свежий воздух, все по началу очень обрадовались, но в итоге комаров было слишком много и от одежды пахло средством от насекомых в перемешку с ванилью.Шелест листвы успокаивает, ветер еле перебирает тёмные слегка закудрявившиеся прядки, Минхо на секунду кажется, что он постиг дзен, пока мимо по трассе на огромной скорости не проносится машина, пугая Ли скрипом шин об асфальтовое покрытие. Парень тихо ругается и опускает голову на руки, сложённые на железных перилах, отгораживающих площадку от очень крутого склона. Часто бьющееся сердце через пару минут приходит в норму, и Минхо шумно вздыхает, окончательно приходя в себя. У него нет времени, чтобы слишком долго наслаждаться осенним пейзажем: сегодня ему нужно заехать в приют и проверить, всё ли там в порядке.Ли бросает последней взгляд в сторону небольшой долины, задумывается о том, что неплохо было бы спуститься вниз и погулять там, но это как-нибудь в следущий раз. Он достаёт ключи от машины и медленно идёт к своему автомобилю, продолжая жалеть, что пробыл на площадке не больше пяти минут. Вокруг так тихо и спокойно, что Минхо замирает ещё на пару мгновений прежде, чем открыть дверь со стороны водительского сидения. Но внутрь так и не садится: сильный порыв ветра доносит до ушей еле заметный скулёж, который Ли до этого не замечал. Кажется, сегодня слишком много нагрузки на сердце, ведь теперь оно медленно замирает в груди от жалости и боли — Минхо, не задумываясь, быстро подходит к багажнику, доставая оттуда довольно увесистую аптечку, ориентированную по большей части на животных, и идёт ближе к источнику звука. Вот только вокруг вновь тишина, над головой шумит высыхающая листва, а мимо изредка проносятся машины.Ли едва может ориентироваться среди деревьев, здесь нет вытоптанных тропинок или хотя бы чего-то подобного. Ноги тонут в ярком ковре, а тёплая куртка цепляется за торчащие во все стороны ветви, поэтому Минхо старательно защищает своё лицо и в частности глаза. Кажется, желание спуститься в долину обернулось для Ли не совсем тем, что он себе представлял, он и подумать не мог, что ему придётся передвигаться почти что на карточках по довольно крутому склону, пачкая в глине недавно купленные ботинки. Хочется обругать себя за сердобольность и желание помогать нуждающемуся, а вся ситуация похожа лишь на то, что Минхо просто показалось и на самом деле нет здесь никакого животного. Однако именно в тот момент, когда Ли принимает решение вернуться обратно, совсем рядом раздаётся тяжелый вздох.Ноги вновь тонут в сухой листве, его шаги наверняка слышно за версту, так что, если ничего серьёзного не случилось, у животного есть шанс остаться незамеченным и сбежать. Но, кажется, этого точно не случится: на огненно-красном настиле, укрывшем небольшую опушку среди деревьев, Минхо замечает светло-серого крупного зверя, чья почти белая шерсть покрыта багровыми разводами. Ли, честно признаться, диких волков никогда не видел и даже не предполагал, что найдёт одного всего в двадцати километрах от Сеула. Обычно животные предпочитают держаться подальше от людей, но кажется этот зверь искал помощи, только вот дойти не смог.Минхо подходит осторожно, смотрит на крупную морду, чтобы в случае чего попытаться убежать, но волк почти не шевелится, лишь грудная клетка поднимается из-за редкого тяжёлого дыхания. Ли чувствует, что собственные руки начинают дрожать, а ноги непослушно подкашиваются от спускающегося к ним зарождающегося страха. Всё тело вздрагивает, когда волк вновь тихо скулит и приоткрывает янтарные глаза, в которых отражаются выглянувшие солнечные лучи. Минхо на пару секунд замирает, поражаясь тому, как по-странному волшебен этот момент, словно Ли попал в сказку или фэнтезийный фильм. Но тяжёлые веки, обрамлённые пушистыми тёмными ресницами, вновь смыкаются, забирая с собой магическое мгновение.Парень едва ли даёт себе отчёт о том, что делает: он опускается на колени рядом с большим диким зверем и берёт в руки бинт, разрывая упаковку.— Прости, друг, но пока я тебе не могу доверять в полной мере, — Ли тянется к серой морде, чтобы перевязать крепкие челюсти, а сверху надеть намордник, дабы защитить себя от волчьего нрава.Но животное лежит спокойно, позволяя делать с ним всё, что угодно. Оно лишь вздрагивает, когда носа касаются тёплые подушечки пальцев, парень, видимо, так попытался проверить температуру, но наткнулся лишь на влажную холодную кожу.Минхо осторожно принимается рассматривать окровавленные участки, надев предварительно перчатки, которые достал из аптечки. Волк начинает жалобно скулить и слабо дёргаться, когда Ли касается поражённых мест — брюнет тут же отдергивает руки, боясь навредить ещё больше. Животное нужно забрать в клинику, иначе оно не выживет. Других вариантов нет.— Ты слишком большой, — Минхо снимает перчатку и касается массивной головы, гладит аккуратно меж ушей, пока другой рукой лезет в карман куртки, чтобы достать телефон и позвонить единственному человеку, способному здраво мыслить в любой ситуации.— Алло? — слегка хриплый голос отвечает через несколько долгих секунд.— Мне нужна твоя помощь, это срочно, не спрашивай ничего. Трасса до Инчхона, двадцатый километр, моя машина стоит возле смотровой площадки, буду ждать тебя там, — Минхо тараторит, потому что замечает учащенное дыхание волка.— Ты что-то натворил? — слышится хлопок двери, словно Чанбин только и ждал его звонка.— Нет, то есть… возможно. — Ли смотрит на ярко-красные пятна на светло-серой шерсти, которые портят красоту, созданную природой.— Буду через полчаса, постараюсь быстрее, — звонок сбрасывается, и Минхо вновь остается один на один с потенциальной опасностью.Брюнет вновь надевает перчатку и ставит перед собой аптечку, принимаясь искать в ней упаковку с ватой и какой-нибудь антисептик, чтобы хотя бы немного обработать сочащиеся кровью раны. К счастью он находит всё необходимое, даже стерильные салфетки, которыми можно будет прикрыть поврежденные участки на время транспортировки до клиники.И пока Минхо пытается бороться за чужую жизнь, на трассу въезжает чёрный седан. Чанбин — тот человек, который готов сорваться по любой просьбе близкого, он частенько в студенческие годы забирал с тусовок Джисона или Хёнджина, которые по неопытности периодически перебирали с алкоголем, и увозил домой, оставаясь рядом до самого утра и заботливо предлагая после пробуждения бутылку воды и блистер с таблетками. Минхо особенно сильно дорожит им, потому что благодарен за поддержку во время проблем с открытием, Чанбин не меньше Ли бегал с оформлением документов, звонил в налоговую и договаривался с поставщиками, хотя отношения к ветеринарному делу не имеет никакого.Смоченная в антисептике вата пропитывается красным, стоит Минхо прикоснуться к рваной ране, очень подобный следу от зубов, да и весь потрёпанный волчий вид похож на то, что он относительно недавно подрался с кем-то из сородичей или, что более вероятно, с целой стаей. Зверь дёргается и даже принимает тщетную попытку встать, когда Ли пытается остановить отчасти уже уменьшившееся кровотечение.— Пожалуйста, лежи спокойно, — Минхо наваливается на большое тело всем весом, пытаясь удержать волка на месте, но он, словно поняв просьбу, замирает и лишь тихо скулит.Рядом с задними лапами потихоньку копиться горка из использованных ватных шариков, некоторые места Ли всё же удаётся прикрыть стерильными салфетками и закрепить их бинтом. Минхо бросает взгляд на наручные часы, обнаруживая, что провозился с волком почти двадцать пять минут, а значит Чанбин наверняка уже подъезжает.— Полежи ещё немного, — парень поднимается на ноги и взглядом, полным мольбы, смотрит на зверя, приоткрывшего янтарные глаза.Вновь шуршат сухие листья под ногами, когда Минхо бежит ближе к склону, замечая впереди менее крутой спуск, по которому без проблем можно забраться наверх, значит, это будет хорошим путём, чтобы поднять животное до машины. Ли горько смеётся, когда до него в полной мере доходит происходящее и он осознаёт собственные планы. Он, вероятнее всего, сошёл с ума, собравшись оставить волка у себя.Чёрный седан припаркован рядом с машиной Минхо, а его владелец обнаруживается возле перил на смотровой площадке. Ли, здороваясь и привлекая внимания Чанбина, идёт к своему кроссоверу и достаёт из багажника носилки, которые всегда возит с собой на подобный случай, правда рассчитаны они на собак, а не на крупных хищников.— Идём, — Минхо вновь скрывается между деревьями, что даже на секунду пропадает из вида.— Что происходит? — Чанбин спускается следом, тихо матерясь, когда запинается о выступающие из земли корни.— Сейчас сам увидишь, — Ли идёт впереди, раздвигает высыхающие ветви, после чего срывается на бег к месту, где лежит перевёрнутая аптечка, а волка на месте не обнаруживается. Минхо пугается, осматривается вокруг, но почти сразу обнаруживает животного лежащего на камнях возле дерева. Видимо, у него не хватило сил уйти дальше.— Да ты, однако, спятил, — Чанбин оступает назад, когда видит большое животное с перевязанной мордой и перебинтованными лапами и шеей.— Его нужно увезти в клинику, иначе он может не выжить, — Ли подходит ближе к волку и раскладывает рядом с ним носилки.— И как он вообще позволил тебе дотронуться до себя? — Со аккуратно приближается, вставая позади Минхо.— Понятия не имею, но он не кажется агрессивным, — Ли подходит к волку замечая, что тот, кажется, заснул. — Возможно, он просто слишком измотан. Нужно переложить его на носилки.Животное оказывается довольно тяжёлым, порядка шестидесяти килограмм, Чанбин тоже никогда прежде живого волка не видел, даже в зоопарке, а тут сам переносит крупного зверя, который даже не шевелится, вызывая у Минхо самые страшные опасения.— Он же не сдох? — Со наклоняется, чтобы получше рассмотреть хищника.— Пока дышит, — Ли присаживается рядом, и всматривается в пушистое тело, замечая, как едва ли поднимается грудная клетка. — Нужно спешить.Через пять минут они удачно и с первого раза погружают так и не проснувшееся животное в машину Минхо, где в багажнике установлена специальная клетка, служащая гарантом безопасности находящимся в салоне. Чанбин не переставая причитает о том, что идея просто отвратительная и опасная, вот только Ли сердобольный и мимо пораненного животного вряд ли пройдёт— Пойми, что это не собака, хён, — Чанбин смотрит на волка через стекло закрытого багажника, — а если нападёт?— Я позвоню в организацию, занимающуюся защитой диких животных, когда он придёт в себя. — Минхо твёрдо уверен в своих действиях, поэтому в полемику с Со даже не думает вступать.— Будь осторожен, Хо. Нет нужды рисковать своей жизнью ради умирающего зверя, — Чанбин садится в машину.— Он необычный, Бинни, что-то мне подсказывает — он позволит вылечить себя и спокойно уйдёт обратно в стаю, — Минхо подходит к водительскому кроссовера.— Не будь слишком самонадеян, — Со хлопает дверью, после чего седан трогается с места, скрипя колёсами об асфальтовое покрытия парковки.Ли тяжело вздыхает, провожая взглядом быстро удаляющееся авто, он прекрасно понимает точку зрения Чанбина, но от этого не легче, сейчас Минхо надеется на то, что его поддержат Феликс и Хёнджин, которым он набирает сообщение с коротким текстом: «нужна помощь в клинике».Дорога занимает не больше двадцати минут, Ли не смотрит на спидометр, не замечает трехзначную цифру, просто торопится вперёд, чтобы успеть. Его главная задача на данный момент — сохранить жизнь раненному зверю, иначе его измучает собственная совесть и лечение понадобится уже ему. Минхо всё время до клиники сидит как будто на иголках, нервно потирает кожаный руль и смотрит в зеркало заднего вида, которое, к сожалению, происходящее за сидениями не показывает. В голове одну за другой сменяют мысли о том, что животное не доедет живым до дверей больницы, ведь слишком слабó, что даже постоять за себя не смогло.Но вот недалеко показывается небольшое здание клиники с яркой вывеской в виде следов от лапок, Ли выжимает педаль газа, чтобы быстрее доехать до входа, где на лавочке сидят двое светловолосых парней.— Сумасшествие, — Феликс суетливо хватает стойку для капельницы, вставляя бутылку с физраствором в держатель. — Это же самый настоящий волк.Самый младший в помещении, будучи очень впечатлительным, никак не может перестать говорить, восхищаясь и возмущаясь одновременно. И пока Хван надевает на крупную морду маску с наркозом, чтобы погрузить просыпающегося зверя в более глубокий сон, Феликс убирает электрической бритвой шерсть с мощной лапы, чтобы поставить капельницу точно в хорошо прощупываемую вену.— У нас для него даже свободного вольера нет, — Хёнджин осторожно снимает намордник, а бинт оставляет на всякий случай.— Я заберу его домой, если понадобится, — Минхо достаёт иглу и стерильные нити, края некоторых ран придётся сшить.— Что ты сделаешь?! — Ликс замирает и выключает бритву, которой уже принялся снимать шерсть над повреждёнными участками. — Я, кажется, ослышался, можешь повторить?— Ты не ослышался, — Хёнджин обрабатывает пораненный кончик пушистого уха, — хён не в себе.— Ну что вы все заладили, — старший берёт всё необходимое и идёт к металлическому столу, — я сам приму решение в этой ситуации.— Мы просто переживаем, это дикое животное, способное на страшные вещи. Ты не воспитывал его с тех времён, когда он был щенком, он вырос в лесу, там, где человека принято бояться, — Хван берет в руки иглодержатель с заправленной нитью иглой и пинцет. — Я не хочу, чтобы ты пострадал.Феликс молча следит за разговором двоих, готовый вмешаться в любой удобный момент, если кто-то начнёт разговаривать на повышенных тонах, только спор стихает, даже не успев начаться. Младший так и стоит возле держателя для капельницы, корректируя скорость вливания раствора, пока Хёнджин и Минхо занимаются обработкой выделенных от шерсти ран на массивном теле.Через двадцать минут они втроём аккуратно переворачивают животное на другой бок, дабы осмотреть второй, но повреждений на нем куда меньше, словно волк бежал от целой стаи по левую сторону, изредка вступая в схватки, после которых светлая шерсть окрашивалась в багровый.— У меня дома есть клетка для больших собак, которую я ещё не привез сюда, можно будет использовать по назначению, — Минхо стягивает использованные перчатки и смотрит на перевязанный бинтом волчий торс. — Сколько он ещё проспит?— Пару часов точно, а потом начнёт медленно отходить. — Хёнджин переводит взгляд на Феликса, готовящего раствор с антибиотиком. — Может…?— Просто помогите мне довезти его до дома, а потом поезжайте отдыхать, — Ли берет ключи от машины, брошенные второпях возле мойки.Причитания Хвана об опасности происходящего продолжаются на протяжении всей дороге, капая Минхо на уставшие мозги. Он и сам понимает абсурдность происходящего, но отказаться от того, что требует сердце, попросту не может. Машина останавливается на красном в общем потоке среди засидевшихся допоздна в офисе работяг, где-то справа за рулём сидит мужчина, устало потирающий глаза и изо всех сил пытающийся не зевать. Ли с сочувствием смотрит на него, не замечая, как зевает сам, и вновь переключает внимание на бурчащего Хёнджина рядом, но уже слегка поумерившего пыл после слов Феликса и небольшой ладони, прикоснувшейся к плечу. Младший сидит на краешке кресла сзади и мягко разминает затёкшие мышцы блондина.— Это же не шутки, хён, — Хван вновь тяжело вздыхает, — не говори потом, что я тебя не предупреждал.— Всё будет нормально, — Минхо выкручивает руль, сворачивая влево на дорогу, ведущую к небольшому частному сектору.— И почему ты так уверен в собственной правоте, упёрся же ведь…— Просто так чувствую, вот и всё, — у Ли спорить нет сил, усталость накатывает волной, видимо, сказывается утренний ранний подъем и время, пролетевшее незаметно быстро.Входная дверь с грохотом пару раз ударяется об стену от случайных толчков входящих во внутрь небольшого одноэтажного дома с двумя комнатами. Коты, до этого момента мирно спящие в домике, подскакивают на месте, напряжённо поглядывая в сторону носилок.— Кажется, они не особо рады, — Феликс прекрасно видит, как один из рыжих воротит нос и спрыгивает на пол, уходя в сторону кухни.— Главное, чтобы они не начали его обижать, — Минхо и Хёнджин аккуратно опускают ещё спящего зверя возле большой клетки для крупных собак.Ли с усилием дёргает за переднюю стенку, отсоединяя её и расширяя пространство, чтобы волка можно было переложить аккуратно, не навредив ещё больше и не позволив недавно бережно обработанным ранам разойтись вновь. Клетка со скрежетом закрывается, как только животное спокойно в шесть рук перекладывают во внутрь. Феликс встаёт и идёт к незаженному камину, оставляя на полке ампулы с лекарством и несколько коробочек.— Я сделал пометки, — младший достаёт из сумки аккуратно сложенный листочек и кладёт рядом, прижимая одной из упаковок, чтобы не улетел, — следуй строго по инструкции приёма антибиотиков и тогда проблем возникнуть не должно.— Спасибо за помощь, — Минхо приподнимает рукав и смотрит на наручные часы, — уже очень поздно, я вызову вам такси.Машина приезжает через пять минут и Ли спокойно провожает друзей до самых ворот, не переставая говорит слова благодарности и обещает, что будет держать в курсе событий. Хёнджин, всё ещё недовольный происходящим, просит Минхо быть аккуратным, а мягкий Феликс легко сжимает на прощание ладонь старшего, говоря, что обязательно приедет к нему через пару-тройку дней, чтобы проверить состояние пострадавшего зверя.В доме непривычно прохладно, Ли сильнее натягивает рукава кофты, пряча похолодевшие ладони. Он закрывает дверь на замок, как только заходит обратно, и идёт на кухню, чтобы сразу же увидеть сидящих на столе рыжих котов. Оба дёргают хвостами, всем видом показывая своё недовольство от присутствия в доме чужака. Самый младший серый кот обнаруживается в гостиной, с интересом трогающим пушистое серое ухо, вылезшее между перекладинами из клетки. Он осторожно наклоняется из любопытства, обнюхивая шерсть и чихая от незнакомого запаха.Сильный ветер, поднявшийся пару секунд назад, воет, задувает в щели между окнами и стучится в стекло сухими ветками от некогда красивого дерева, усыпанного зелёной листвой. Минхо усаживается напротив спящего животного, смотрит долго, не понимает собственного притяжения к волку, сам себе задаёт вопрос о здравом смысле и почему вдруг решил притащить дикого зверя в дом. Но что-то внутри кричит о правильности сделанного выбора. Ли попросту не смог бы пройти мимо, да, возможно, он последний дурак, совершенно не думающий о последствиях, но он хотя бы сострадательный дурак.Минхо встаёт, чтобы взять с дивана подушку и плед, после чего укладывается на ковре возле клетки, сегодня он поспит прямо здесь, чтобы проснуться, если зверю понадобится помощь. Сон настигает в ту же секунду, как голова касается мягкой подушки, Ли даже не успевает подумать о следующем дне, как он это делает обычно — уставшее тело требует отдыха, ему нет дела до того, что произойдёт через семь часов, оно здесь и сейчас желает получить сил.Минхо снятся бескрайние просторы, высокие горы, колосящаяся высокая трава, опушки, усыпанные полевыми цветами и большой светло-серый волк, чью шерсть перебирает лёгкий ветерок. Острые пушистые уши поворачиваются в сторону раньше, чем большая морда, Ли вряд ли успеет угнаться за сорвавшимся с места волком, но все же безрезультатно хватается за воздух, тщетно пытаясь удержать. С губ срывается бесшумное «вернись», которое никогда не достигнет чужого слуха, и единственное, что Минхо может — смотреть вслед удаляющемуся животному. Сердце в груди замирает, а на глаза наворачиваются слёзы, которые через пару секунд впитываются в рукав чёрного вязаного кардигана. Вновь хочется закричать, чтобы привлечь внимание давно скрывшегося из виду волка, но вместо этого позади слышится мягкое урчание, а голени легко касается холодный нос. Волк стоит позади и улыбается, щуря глаза из-за яркого солнечного света, Минхо доброте животного очень удивляется и присаживается рядом, чтобы погладить его по голове, но коснуться не успевает: мираж растворяется в воздухе, словно никакого волка здесь и не было.Ли подрывается на месте и трёт глаза. Вся комната залита утренними лучами, коты мирно спят в кошачьем домике в углу средних размеров гостиной. Парень поворачивается к клетке, сталкиваясь с янтарного цвета глазами, спокойно смотрящими в его сторону. Морда животного всё также перемотана бинтом, кажется, волк даже не пытался снять его, ибо он остался таким же аккуратным и чистым.— И тебе доброе утро, — Минхо встаёт на ноги, зверь следом за ним поднимает голову и еле заметно урчит, словно отвечая на приветствие Ли.Босые ноги шаркают по прохладному паркету в сторону кухни, утренний голод даёт о себе знать почти сразу же, поэтому Минхо ничего не остаётся, как удовлетворить возникшую потребность. Он чешет затылок, рассматривая полки и думая, что бы приготовить, но жалобный скулёж вырывает его из задумчивого состояния. Кажется, кое-кто проголодался, и Ли ничего лучше не придумывает, как достать с нижней полки холодильника целую курицу, потому что кормить дикое животное собачим кормом бесполезно. Минхо наливает в большую плошку воды, берёт еду и идёт обратно в гостиную, где садится напротив клетки.— Итак, сейчас я аккуратно развяжу тебя, только не кусайся, пожалуйста, — Ли осторожно снимает замок и открывает дверцу. Волк лежит неподвижно, сморит Минхо прямо в глаза своими янтарными, не моргая. Бинт через пару секунд оказывается у парня в руках, а между передних лап животного теперь стоит миска с водой, из которой оно жадно принимается пить, абсолютно не обращая внимания на положенное рядом мясо.Калитка с щелчком закрывается, Ли вновь поднимается на ноги, только сейчас осознавая, что с виска катится капля пота, кажется, он до последнего пытался не показывать собственного страха, да так, что сам не заметил. Парень быстро подскакивает на ноги и снова возвращается на кухню.Кофемашина шумно перемалывает зерна, пока на сковородке шипят пласты бекона, Минхо тихо напевает себе под нос и едва качает головой под одному ему известную мелодию. Дори любопытно рассматривает готовку на плите, пока старшие коты спокойно едят из своих мисок, Ли осторожно снимает младшего с кухонного гарнитура и ставит на пол, чтобы тот не обжегся.Ароматный завтрак осторожно умещается на небольшом подносе, который Минхо уносит в гостиную, чтобы расслабиться у телевизора. Парень ставит приготовленное на кофейный столик и смотрит в сторону клетки, где, положив голову на переднюю лапу, спокойно лежит волк. Ли замечает, что предложенная ему еда лежит нетронутой.— Не хочешь? — Минхо опускается на корточки рядом с клеткой и смотрит животному в глаза, ожидая какого-нибудь ответа. — А что тогда тебе нравится?Зверь незамедлительно начинает бить хвостом о железные прутья клетки, после чего поднимает морду и принюхивается, направляя нос в сторону подноса с приготовленным завтраком. Ли оборачивается, тянется к тарелке, беря кусочек бекона, и осторожно подносит к прижатой к клетке морде. Клацают зубы, Минхо даже опомниться не успевает, как кусок пропадёт из его рук, а животное перед ним довольно облизывается.— Что ж, — Минхо забирает свою тарелку с подноса и открывает дверцу клетки, оставляя завтрак меж передних лап волка, который тут же носом глубоко втягивает ароматный запах, облизываясь, а потом вдруг морду поднимает и смотрит на парня вопросительно, одним взглядом спрашивая: «это точно мне?» — Ешь, я приготовлю еще.Животное в ответ снова машет одним только кончиком хвоста, то ли от радости, то ли в знак благодарности, однако Минхо находит это невероятно милым и забавным, что сам тянется к мягкой шерсти и легко гладит волка по голове, почесывая между ушей.Ли поднимается на ноги и прикрывает клетку, чтобы вернуться на кухню и приготовить еще одну порцию. Прежде, чем покинуть комнату, он забирает оставленную возле животного ранее курицу и смотрит на нее, думая, как ее лучше приготовить, раз мохнатому гостю больше по вкусу обычная человеческая еда нежели сырое мясо.После наконец-то съеденного завтрака, Минхо, набравшись сил и смелости, которая ему сейчас необходима даже при, казалось бы, полном доверии к этому странно спокойному животному, достаёт оставленные вчера вечером в холодильнике антибиотики. Аккуратно набрав в шприц лекарство, Ли пару минут греет его в руках, держа цилиндр в ладони.— Итак, сейчас, — Минхо садится рядом с клеткой, повторяя это действие, кажется, уже в третий раз за это короткое ноябрьское утро, — нужно будет сделать укол.Животное недоверчиво посматривает то на шприц в руках Ли, то на него самого, глухо ухает и медленно поднимается на ноги, чем Минхо всё же пугает, заставляя отпрянуть от клетки к дивану, вжавшись в него спиной. Парень уже мысленно готовится попрощаться с жизнью, но в то же время глазами выискивает наиболее выгодный путь для побега, когда зверь выходит из клетки и движется прямо на него, а затем неожиданно укладывается рядом, опуская тяжелую голову Ли на бедра, и смотрит исподлобья, мол «делай, что нужно». Минхо трясущимися руками тянется к серой холке, пытается собрать складку на пробу, но сдается почти сразу, оставляет шприц на кофейном столике и откидывает голову назад на сидение дивана. В груди глухо бьется испуганное сердце, отбивая беспорядочный ритм о ребра. Ли, не моргая, глядит в потолок, пытается дышать ровно, но получается не очень хорошо. Лежащей на полу, еще подрагивающей руки Минхо касается что-то теплое, парень даже поднимает голову, чтобы взглянуть на волка, размеренно вылизывающего тыльную поверхность ладони. Кажется, волнению не удалось укрыться от чуткого зверя. Животное напоследок тыкает Минхо носом и возвращает мохнатую морду ему на бедра, с этого момента вовсе переставая двигаться.Собравшись с силами, Ли все же успешно проводит процедуру, во время которой волк даже не дергается, не скулит, просто лежит неподвижно, а в конце встает и уходит в сторону входной двери. Минхо еще минут пять сидит на месте, пытаясь понять, что вообще только что произошло. Поведение у животного уж больно странное, а взгляд слишком осознанный, такой, какого нет даже у многих людей, смотрит прямо в душу, словно хочет донести что-то без слов. Минхо немного жаль, что не обладает способностью читать мысли, может, хотя бы так он понял, о чем говорят ему эти красивые глаза, похожие на два камня, переливающиеся в золотистых солнечных лучах.Волк спокойно сидит возле выхода и явно ждет, когда его впустят из теплого дома на холодную улицу. Ли вольному нраву сопротивляться не намерен, однако выпускать дикое животное посреди жилого района небезопасно, как собственно и держать его дома тоже. Минхо бросает громкое «подожди тут» и уходит в комнату, где быстро натягивает на себя спортивные штаны и толстовку. Может, он пожалеет, что обул летние кроссовки на босые ноги и оставил шапку на полке шкафа в прихожей, но сейчас он повинуется волчьей воле, желающей как можно быстрее оказаться вне помещения.С помощью Ли еще слабое животное забирается в багажник машины и укладывается на расстеленный темно-синий плед, тяжело дыша, как будто только что бежало, сломя голову. Минхо садится за руль, на пару секунд прикрывает устало глаза: что он вообще творит? Он толком и сам не понимает, просто делает так, как велит ему сердце, полностью неподчиняющееся здравому смыслу. Горькая улыбка появляется на губах одновременно с мыслью, что сейчас он увезет этого крупного волка поближе к тому месту, где он его нашел, а потом вернется домой один, словно и не было этих суток, которые животное провело в его маленьком доме. Разве можно прикипеть к дикому зверю за такой короткий срок? Минхо без понятия, но у него, кажется, получилось.Пасмурная погода полностью соответствует настроению, такому же хмурому и задумчивому, как ноябрьский вторник. Хочется машину развернуть и поехать обратно, но против желания волка, который при непонравившемся ему исходе запросто Минхо может и жизни лишить. Где-то в глубине души верить в происходящее не очень хочется, но что есть, то есть, поэтому Ли смиренно ведет автомобиль по той же самой трассе.Животное срывается в сторону леса, прихрамывая, как только багажник машины открывается на обочине возле смотровой площадки, где Минхо вчера наслаждался последними солнечными лучами, еще не подозревая, что через час уже будет везти в свою клинику израненного странного волка. Ли захлопывает багажник, звук эхом разносится вокруг, исчезая меж крон осыпающихся деревьев. Неужели конец этому знакомству придет так быстро? Минхо за несколько секунд приходит к выводу, что он спятил, и возвращается обратно на водительское сидение, заводя машину. Тяжелая голова падает на сложенные на руле руки: он действительно собирается вот так вот бросить еще совсем неокрепшее животное на произвол судьбы и уехать? Но ведь это было вовсе не его желание покинуть дом. Минхо же не сделал никаких неверных выводов?Шины отъезжающего автомобиля раскидывают в стороны насыпанный на обочине гравий, Ли решительно давит на педаль газа, желая побыстрее убраться и также скоро обо всем забыть, вырезать вчерашний и сегодняшний день из памяти, как опухоль, а потом больше никогда не вспоминать. Зациклившийся дурак. Не иначе. Минхо в последний раз смотрит в боковое зеркало, в надежде с этим местом проститься, а от родителей потом возвращаться иным путем, но ему не позволяют.Хромая и спотыкаясь крупное животное бежит по краю дороги вслед за машиной, открыв рот и свесив в сторону розовый язык.Минхо тут же тормозит, судорожно жмет на аварийную кнопку и выбегает из машины. Волк останавливается в паре метров, дышит загнанно, но смотрит при этом осуждающе, одним только своим говорящим взглядом упрекая, в том что не дождался, уехал и бросил одного.— Ну прости, — Ли продолжает слезно извинятся, переводя взгляд с дороги в зеркало заднего вида, чтобы увидеть обиженное животное, всем своим видом показывающее, что его волчья гордость была задета столь неподобающим поведением.Зверь первым входит в дом, проскальзывая вперед, как только Минхо открывает дверь, идет ближе к дивану, стоящему в гостиной, и бесцеремонно разваливается на мягких подушках, словно каждый квадратный метр этого скромного жилища находится в его собственности.— Вижу, тебе полегчало, ведешь себя довольно нагло.Полегчало тут, на самом деле, Минхо.Так они и продолжают жить дальше: сердобольный Минхо, то и дело пропадающий на работе, и наглая серая морда, облюбовавшая сначала диван, а потом и свободную половину кровати Ли, куда теперь забирается каждую ночь и спит рядом. Феликс, как и обещал, заглянул через несколько дней и очень удивился, увидев расхаживающего по дому волка, который еще и с котами играл, как будто они с самого мелкого возраста друг с другом знакомы.— А он точно не какой-нибудь мутировавший хаски? — Чанбин сидит на кухне, маленькими глотками отпивая горячий чай из кружки с надписью «лучший ветеринар».— Вроде не похож, — Хёнджин скептически осматривает спящего у затопленного камина волка.— Может, из цирка сбежал? — Со щурится, все еще пытаясь отыскать в пушистой тушке хоть что-то похожее на названную им породу.— Из цирка сбежать мог только ты, — Минхо ставит кастрюлю с ароматным кимчичиге из домашних заготовок, привезенных от родителей неделю назад, — ну или Хёнджин.Феликс прыскает от смеха, стараясь делать это как можно тише, чтобы парень на него не обиделся, когда замечает его уж больно задумчивое выражение лица.За весь вечер они все же приходят к выводу, что животное, пришедшее в конце концов к столу, самый что ни на есть настоящий волк, только какой-то странный, ласковый, нашедший вдруг в Феликсе лучшего друга и просидевший возле него весь остаток вечера. Младший втихую подкармливал животное со стола, а потом чесал за ушком и гладил по пушистому боку. Вероятно, зверь нашел среди присутствующих душу, еще более добрую, чем у Минхо. А после того, как все разошлись по домам, волк и вовсе сидел возле двери и смотрел в окно еще добрых минут двадцать, прижав при этом уши к голове и тяжело вздыхая, и только после того как понял, что сегодня гости уже не вернутся, пошел отыскивать Минхо, который в этот момент решил набрать ванную и немного понежиться в горячей воде. Его мышцы требовали хоть немного расслабления, поэтому на тот момент это был единственный способ избавиться от тянущей боли почти во всем теле.Спокойная музыка льется из динамиков телефона, лежащего на полке над раковиной, пока Ли, прикрыв глаза пытается полностью отвлечься от штурмующих его уставший мозг мыслей. Ему столько еще предстоит сделать по работе, да еще и волк этот со своими большими глазами, жалобно смотрящими в душу каждый раз, как Минхо думает о том, что еще неделька и животному стоит вернуться в привычную среду обитания. Но зверь как будто мысли читает и тихо скулит, поджимая уши и хвост, когда видит этот задумчивый взгляд. Вероятно, увези он его снова в лес, волк вновь последует за машиной, почему-то Минхо просто это чувствует.Мокрые прядки падают на глаза — влажной ладонью Ли вновь убирает их назад и слегка массажирует голову, пытаясь расслабить ее извне еще сильнее, когда незакрытая до конца дверь ванной тихо приоткрывается. В щелке сначала показывается черный блестящий нос, потом голова с крупными пушистыми ушами. Волк принюхивается и только после этого входит в ванную, идя ближе к Минхо и с любопытством рассматривая пену, слегка возвышающуюся над бортиком. Ли немного переборщил со средством, поэтому теперь сидит как будто под целым пенным сугробом, который и таять-то не спешит несмотря на то, что прошло уже добрых двадцать минут и даже вода уже потихоньку начала остывать.Минхо приоткрывает один глаз, смотря на фигуру рядом, чей любопытный нос уже тянется к мелким пузырькам, слишком сильно втягивает воздух, что вдыхает пену, и чихает, стараясь избавиться от чуть пощипывающего ощущения. Ли беззлобно смеётся, влажной рукой стирает остатки мыла с кожаного носа и слегка гладит по переносице, одновременно снова закрывая глаза и погружаясь в царящее вокруг спокойствие. Правда длится он еще несколько секунд, пока не раздаётся всплеск и Минхо не подскакивает на ноги, чуть ли не поскальзываясь на дне ванны. Животное довольно плещется в воде, разливая пену по полу.— Что ты делаешь? — парень спешно покидает опасное место, чтобы не оказаться сбитым с ног непривычно активным зверем, решившим, что пенная ванна была приготовлена именно для него.Минхо оборачивается в теплый махровый халат, а потом вновь смотрит на волка, который уже сидит с белой горкой из мелких пузырьков на макушке, дышит часто и широко улыбается, словно все это время мечтал именно о теплой воде и кокосовом геле для душа. Ли закатывает рукава и шагает обратно к животному, которое довольно тычется ему в плечо носом, когда парень оказывается рядом и тянется к цепочке, чтобы выдернуть заглушку и спустить уже ненужную воду.— Давай смоем все мыло с тебя, иначе может появиться аллергия, — Минхо настраивает температуру и включает душ, чтобы убрать остатки пены со светло-серой шерсти, которая, намокнув, все же немного темнеет.Волк спокойно переносит всю процедуру, даже укладывает тяжелую голову Ли на предплечье, пока тот моет ему лапы и осторожно осматривает заживающие раны, которые позже Минхо на всякий случай обработает и еще раз хорошенько разглядит при более ярком освещении.Большое белое полотенце накрывает мокрое животное до того, как оно успевает отряхнуться, разбрызгав холодную воду с шерсти в разные стороны. Минхо недолго вручную сушит зверя, пока махровая ткань насквозь не пропитывается влагой и не становится бесполезным. Ли голосом манит волка за собой в сторону гостиной, где говорит лечь ему на коврик недалеко от затопленного камина, чтобы тот не простудился на прохладном полу, а сам уходит в спальню, где достаёт из ящика фен. Процедуры еще не закончены, поэтому чувствительным ушам придется потерпеть шумный прибор, раз уж их обладатель решил ни с того, ни с сего залезть в наполненную водой ванну.Волк довольно машет хвостом, когда Минхо возвращается в из спальни, послушно садится, когда Ли просит его об этом, и покорно ждет, наблюдая, как парень включает фен в розетку и настраивает режим. Зверь довольно щурится и прижимает уши, когда теплый поток воздуха согревает мокрые бока, проходится по шее и груди, раздувая шерсть в стороны. Он тихо кряхтит и в конце концов ложится Минхо головой на бедра, прямо как тогда, в их первый совместный день в теплом доме, давая понять, что его совсем уж разморило от подобных процедур и окутывающего тепла, исходящего не только от камина и фена, но и от самого Ли. Его тепло отличается: оно скорее напоминает дом и греет душу, приносит в жизнь долгожданный покой и окутывает уютом. Животное так и засыпает, лежа у Минхо на ногах, под монотонный шум фена и тихий треск угольков в камине.Утренние лучи больше не заливают комнату ранним утром, слышен лишь только приглушенный вой ветра и стук веток, ранее покрытых густой зеленой листвой. Сухие кончики скребут по стеклу, заставляя Ли зашевелиться в кровати и недовольно что-то пробурчать, сильнее при этом зарываясь в теплое пуховое одеяло. Минхо тянет его изо всех сил, которые вообще могут быть по утрам у сонного человека, стараясь другой конец одеяла вытянуть из-под тела, лежащего рядом. Волк пришел ночью, толкнул носом дверь, лениво забрался на кровать и плюхнулся рядом на свободную половину, тут же тихо засопев, пока проснувшийся от визита парень медленно гладил его по теплому боку, постепенно проваливаясь обратно в сон. Минхо злится, что перетянуть на себя все одеяло у него так и не получается, поэтому он все же садится, потирая глаза, а потом смотрит в окно: на улице только-только светает, часы показывают семь тридцать утра, и Ли злится еще сильнее, что в свой выходной проснулся так рано, так еще и не выспался. Нахмурившись, он поворачивает голову противоположную сторону, чтобы сердито взглянуть на мирно спящего волка, на которого парень решил переложить ответственность за ранее пробуждение, но вместо этого замирает, а затем быстро выпрыгивает из кровати, чуть ли не запрыгивая на подоконник и прижимая к груди наконец-то выдернутое теплое одеяло. У Минхо, конечно, бывали пару раз провалы в памяти, но после событий, именуемых «попойки с друзьями» и оставшихся далеко в студенческих годах, да и он отчетливо помнит весь вчерашний вечер, поэтому на все сто уверен, что никакого парня в дом он не впускал, а тем более не приглашал в собственную постель, так еще и голого. Но все же Ли на несколько секунд замирает, прислушиваясь к собственному телу: никакого дискомфорта или странных ощущений нет, а значит ночью они просто спали рядом. Однако вопрос, откуда, черт возьми, в его кровати какой-то незнакомый парень, который преспокойно спит, обнимая подушку и отвернувшись от Минхо в другую сторону, что лица с этого места рассмотреть не представляется возможным?— Эй, — все же набравшись смелости, Ли сначала довольно громко окликает незнакомца, но в ответ слышит лишь тихое сопение. — Доброе утречко.После нескольких неудачных попыток парня разбудить, Минхо несильно кидает в него подушку, которая приземляется с глухим шлепком аккурат на широкую спину. Раздаётся сомнительно знакомое кряхтение и неожиданный гость наконец-то поворачивает голову в сторону Минхо, дуя губы и хмуря брови, якобы давая понять, что обстоятельствами он недоволен и лучше бы дать ему поспать.— Кто ты такой и как сюда попал? — Минхо щурится, рассматривая опухшее ото сна лицо парня и изо всех сил всё же пытается увидеть хоть какие-то знакомые черты, но тщетно.— Ты же сам меня сюда привез, — брюнет бурчит еле разборчиво, но Ли удается услышать тихие слова, утопающие в мягкой подушке.— У меня нет проблем с памятью. Не привозил я тебя сюда, где твои вещи? — Минхо бросает большое одеяло на кровать, прикрывая нагое тело и отправляется на поиски незнакомой одежды. Вот только все вещи по прежнему на своих местах, даже фен, оставленный остужаться вчера вечером на кофейном столике, лежит нетронутый. И еще одна деталь: куда подевался его уже домашний волк?Ли быстро идет к двери, проверяя замок, осматривает все окна в небольшом доме и, не заметив ничего подозрительного, возвращается в спальню, где снова грозно смотрит на незнакомца, успевшего всё же сесть в кровати и продолжать дремать в таком положении.— Куда ты дел моего… — Минхо на пару секунд задумывается, стоит ли рассказывать каждому встречному (даже если он сейчас сидит в его постели), что дома он держит дикого зверя, — пса.— Пса? — парень низко смеётся и приоткрывает глаза, смотря на Ли исподлобья. — Волки, конечно, псовые, но всё же не собаки.— Откуда ты знаешь? — Минхо хмурится ещё сильнее, ситуация с каждой секундой становится все абсурднее, но, вероятно, он видел волка ночью, поэтому сразу все понял… Да нет же, бред.— Обещай, что не будешь смеяться, если я расскажу. — парень потирает лицо руками и наконец-то поднимает довольно ясные глаза на Ли.— Обещаю, — Минхо так и продолжает стоять у двери, чтобы поближе к выходу, если этот ненормальный не начнёт что-нибудь вытворять.— Ну… в общем. Я и есть волк, точнее оборотень. — самозванец смотрит на Ли в ожидании хоть какой-то реакции, в ответ получая нахмуренные брови и нарастающее раздражение во взгляде больших карих глаз.— Ты что ли Сумерек начитался? — хозяина дома вся эта происходящая ситуация совсем не забавляет, ему все сильнее кажется, что в его скромное жилище пробрался городской сумасшедший, решивший провести ночь голышом в чужой постели.— Да нет же, — парень устало ерошит кудрявые темные волосы, трёт припухшие после сна глаза. — Раз не веришь, то взгляни на мой бок.Чужак тут же, в чем мать родила, встаёт с кровати и идет к Ли, который при виде нагого красивого тела вдруг начинает смущаться. Не ожидая от себя подобной реакции, он изо всех сил старается сохранить спокойствие, только вот кончики ушей предательски розовеют, благо тусклый свет, струящийся через большое окно его спальни сглаживает все неровности.— Узнаешь? — незнакомец поворачивается левым боком, где Минхо в ту же секунду видит зашитую рану с аккуратными швами из синих ниток, которые обычно используются в его клинике, да и собственную работу он узнает среди других.— Мне нужны ещё доказательства. Скажи то, чего никто не знает, — Минхо хмурится, смотрит в ясные глаза перед собой, вблизи замечает янтарную радужку, переливающуюся даже без освещения.— Я съел твой завтрак в первый же день, когда ты меня сюда привез. У Феликса очень милые маленькие руки, а ещё он очень добрый и заботливый. Тот парень, Хёнджин, любит его настолько сильно, что будет готов на всё ради него. Вчера я запрыгнул к тебе в ванну, потому что мне дико хотелось просто помыться после всего, поэтому извини, если напугал. — парень задумывается, видимо размышляя о чем бы ещё сказать.— Достаточно, — Минхо прикрывает глаза, вдыхает полной грудью. И когда он только успел попасть в дешевый подростковый роман, похожий на плохую версию Сумерек. Ли отворачивается и идет к шкафу, начиная поиски одежды побольше, чтобы налезла на этого крепкого парня, конечно, по размерам они сильно не отличаются, но Минхо кажется, что на его фоне он маленький и незащищенный, словно и вправду оказался один на один с диким зверем. — Погоди-ка, ты, значит, видел меня голым.Ли охает, прижимая к груди большую белую футболку, как будто он прямо сейчас стоит здесь без одежды, выставляя каждый сантиметр своего тела на всеобщее обозрение.— А что в этом такого? — голос позади ровный и спокойный, кажется, для этого парня это в порядке обыденного: каждый день смотреть на обнаженных незнакомцев.— Да ты извращенец! — Минхо принимается рыться в шкафу ещё активнее, пытаясь найти шорты и белье, которое не жалко будет отдать.— С чего бы это? Конечно, для тебя это может быть странно, но мы же, оборотни, не будем обращаться в одежде, чтобы её не порвать, поэтому нам часто приходится раздеваться в присутствии других членов стаи. — Ли слышит позади тихие шаги и напрягается, рука замирает прямо в горе перемешанной между собой одежды. — Ты что ли стесняешься своего тела? Оно у тебя, между прочим, очень красивое, малыш.Минхо от такого тихого и неподдельно ласкового обращения вдруг начинает таять, как масло на горячей сковороде, кончики ушей загораются сильнее прежнего, Ли злится на себя за это, нервно выдергивает из горы белья рандомную вещь и кидает на кровать всё, что до этого прижимал к груди сильной хваткой.— Чистые полотенца в ванной на полке, если нужно, новая зубная щетка в шкафчике рядом с раковиной, буду ждать тебя на кухне. — Минхо, словно быстрый поток ветра, вылетает из комнаты, стараясь полностью игнорировать нагого парня, стоящего посередине его спальни.Он ненормальный, с ума сошедший, гарантия девяносто девять и девять десятых. Почему внутри вдруг вспыхнуло ощущение чего-то родного, как будто знакомы они уже очень давно, а присутствие незнакомца вселяет в душу долгожданный покой? Ли щелкает кнопкой, включая чайник и замирает, глядя на светящийся индикатор на протяжении нескольких секунд, пока мысли в несчастной голове Минхо выплясывают танго одновременно с чечеткой, набатом стуча по уставшему думать мозгу. Хочется постучать костяшками пальцев по собственному черепу, как во входную дверь, и спросить, все ли дома, потому что кажется, что нет, раз Минхо вдруг испытал целую бурю чувств, обрушившихся на ещё непроснувшегося до конца Ли сметающей все на своем пути лавиной. Чайник закипает быстро, слышно, как внутри бурлит вода, кажется, парень и сам сейчас похож на закипающую воду с вихрем эмоций, грозящихся выплеснуться наружу в любую секунду, если вовремя не нажать кнопку отключения.Дом погружается в тишину, когда щелкает выключатель, теперь слышится лишь приглушенный шум воды из ванной, дающий Минхо понять, что у него есть ещё немного времени, чтобы поразмышлять над сложившейся ситуацией и не сойти с ума в считанные минуты. Ну почему.? Почему всё так странно?Тихая музыка начинает литься из колонки, когда Ли подключает к ней свой телефон с целью хоть немного отвлечься. Он старается все свое внимание обратить к готовке двух порций завтрака, но даже это уже кажется привычно обыденным, словно он готовит его именно так на протяжении уже нескольких лет. Городской сумасшедший, кажется, всё-таки Минхо, а не парень в его ванной.— Вкусно пахнет, — Ли вздрагивает: он слишком сильно погрузился в мысли и тихую музыку, играющую на фоне, что не заметил тихих шагов стоящего сейчас позади него человека. Слишком близко. Минхо чувствует горячее дыхание на открытой коже, где шея переходит в плечо.— Скоро будет готово, — парень произносит это спокойно, чувствуя телом странную нехватку чего-то, вероятно, теплых ладоней на его талии. Дурак.— Отлично, — брюнет отходит от Минхо к столу, пока сам Ли ощущает пустоту и холод позади себя. — Готовишь то же самое, что и в наш первый день. Приятно вспоминать то время даже несмотря на то, что у меня болело всё тело, однако благодаря твоей заботе раны затянулись быстро.— Что с тобой произошло в тот день? — Ли перестаёт переворачивать бекон в сковородке, замирая и смотря, как мелкие капельки жира брызгают в стороны, ударяясь о тефлоновый бортик. — А ещё ты не представился.— Чан. Бан Кристофер Чан, двадцать восемь лет, работаю менеджером, холост, что-нибудь ещё?— Имени было бы достаточно. — Минхо поворачивается полубоком, зажимая в кулаке ручку деревянной лопаточки так, словно Бана намеревается ею стукнуть, если он съязвит ещё раз. — Так что случилось?— Долгая история, — Чан вздыхает и переводит взгляд янтарных глаз к окну, рассматривая серый пейзаж наступившего бесснежного декабря.— У меня есть время. Я хочу поверить в твои слова и в происходящее, поэтому готов слушать, — Минхо осторожно разбивает яйца, слушая шипение растекающегося по дну сковороды белка, и выбрасывает скорлупки в мусорное ведро.— В моей стае есть весьма специфические обычаи, это скорее законы, которые нарушать нельзя, иначе будешь изгоем. Одно из таких правил — нельзя иметь романтической связи с простыми людьми. Меня этот пункт всегда возмущал, ведь это оборотни боятся выйти к ним, но при этом считают себя на ранг выше, потому что обладают способностью обращаться в волка. — Крис вздыхает и на пару секунд замолкает, обдумывая, что сказать дальше. — Но моя сестра… Она уже очень давно влюблена в простого парня, поэтому в тот день я защищал её от собственных сородичей, с которыми она вместе росла почти всю свою жизнь, пока не уехала учиться в город. Боюсь представить, что бы с ней могло случиться, не будь меня там.— И какова ваша судьба теперь? — Минхо ставит перед Чаном тарелку с завтраком и кружку с горячим ягодным чаем.— Теперь мы омеги, волки без стаи, сестру прогнали сразу, как узнали, а я собираюсь уйти сам. Кажется, теперь у меня появилось на это ещё больше причин. — Чан бросает на Ли странный взгляд, отчего парень замирает, держа вилку с кусочком бекона в воздухе.Больше грустных тем они не поднимают, просто спокойно общаются на разные незамысловатые темы, Бан ещё несколько раз благодарит Минхо за то, что не бросил тогда в лесу, не побоялся привезти в клинику и в конце концов доверился, выпустив из клетки. Ли смущённо бурчит, что всегда старается помочь нуждающимся, даже если с виду они выглядят угрожающе, однако даже большой и страшный серый волк иногда не может зализать собственные раны.Минхо слишком сильно проникается атмосферой, кидает на Чана короткие взгляды, рассматривая янтарные глаза, смотрящие на него тем же теплым взглядом, крупный нос и пухлые губы, кудрявые непослушные волосы, крепкую шею с двигающимся с каждым глотком теплого чая кадыком, широкие плечи, скрытые под его белой футболкой. Потихоньку Ли даже начинает замечать схожие между волком и человеком детали: едва заметные покачивания головой, пронзительный взгляд и мягкая улыбка, правда, волк был более ласковым, сам подставлялся под раскрытую ладонь, клал тяжелую голову на колени, а сейчас Чан кажется немного остраненным и задумчивым.— Мне нужно будет уладить кое-какие дела, сможешь отвезти меня до дома? — Бан ставит чистую тарелку на сушилку, продолжая убираться после завтрака.— Конечно, — Минхо медленно допивает свой чай, рассматривая широкую спину, внутри что-то противно ноет, и Ли это слишком сильно не нравится, но своих чувств он пока понять не может, однако одно знает точно, что сейчас с Чаном расставаться не хочет. Им бы познакомиться поближе теперь, поговорить подольше, провести несколько дней вместе, и может это поможет Минхо в себе окончательно разобраться.Дорога на другой конец Сеула проходит в неловкой тишине, Ли чувствует, что и слова из себя выдавить не сможет, чтобы не скатиться в мольбу обязательно вернуться, Чан же все долгое время то смотрит в окно, отвернувшись от Минхо, то теребит шнурок толстовки на замке, которую ему одолжил младший. Бан в первые минуты утром казался озорным, веселым парнем, из тех, что любит отпускать не самый пристойные шутки, разговорчивым и активным, слегка самоуверенным, тем, кого обычно называют душой компании, но после завтрака он превратился в хмурого молчуна, полностью погрузившегося в свои мысли. Неужели Минхо своими расспросами привёл его в такое состояние? Но он ведь всего лишь хотел удостовериться, что его не обманывают. Кажется, он всё-таки непоправимый дурак.— Ну, — Чан шлепает по голым коленям, когда машина останавливается у нужного дома, — спасибо, что подвез.— Без проблем, — в воздухе снова повисает противная неловкость, словно они абсолютно чужие люди, а Минхо буквально минут десять назад подобрал Чана где-то на обочине и просто довез до дома по доброте душевной.— До встречи. И спасибо за всё, что сделал для меня, — раздаётся звук открывающейся двери, а потом хлопóк, после чего Минхо остается один на один с собой в повисшей в салоне тишине.Всё ощущается таким неправильным, он не должен был вот так уходить, не поговорив, ничего не объяснив, что у Минхо теперь от обиды внутри разрастается непонятная пустота, словно от души оторвали что-то важное. Всё происходящее кажется настолько глупым и необъяснимым. И Ли придется разбираться с этим в одиночку.Пустой дом кажется каким-то неродным, только прибежавшие встречать хозяина коты напоминают о прежнем уюте. Минхо смотрит на чистую посуду, осторожно составленную на сушилке, на оставшиеся на столе кружки с заварочными пакетиками, проходит в зал, садясь на диван, на котором так любил спать волк, гладит поверхность, стряхивая оставшиеся шерстинки. И почему сейчас кажется, что каждая мелочь напоминает о Чане?Настенные часы показывают всего двенадцать часов дня, медленно двигающая секундная стрелка гипнотизирует, Минхо даже ненадолго отвлекается, а потом ловит себя на том, что готов расплакаться в любую секунду от нарастающей в груди тоски. Он к Чану привязался, кажется, ему вовсе неважно в человеческом он обличии или в волчьем. Ли всегда видел в нем больше, чем просто дикого зверя, может, это из-за осознанного взгляда янтарных глаз, а может, Минхо сам себе это надумал, но отпускать сейчас больно, словно в данный момент он переживает болезненное расставание, закончившееся между двумя недопонятыми друг другом людьми.Парень лезет в карман куртки, которую так и не снял, ищет нужный контакт и набирает короткое сообщение:«Приезжай. Пожалуйста…»Наверное, это всё очень глупо. Минхо всё сильнее чувствует себя последним глупцом, пытается проанализировать всё с самой первой встречи, думает, что не надо было тогда помогать и сейчас не было бы так больно. Нет, Ли бы пожалел ещё сильнее, проехав в то утро мимо и бросив зверя умирать от кровоточащих ран.Время пролетает быстро, пока в этот раз уже Минхо гипнотизирует передвигающиеся на часах стрелки, мысленно пытаясь совладать с бушующим внутри ураганом, который слегка рассеивается, когда в дверь тихо стучат, и Ли сразу понимает по характерным быстрым постукиваниям, кто пришел. Раскрасневшиеся веснушчатые щеки привлекают внимание первыми, затем уже блестящие большие глаза, одним только своим взглядом спрашивающие всё ли в порядке. Минхо держится изо всех сил, но из-за чужой жалости внутри вдруг окончательно что-то надламывается, с грохотом падая в бездну чёрной дыры глубоко в душе.— Хён, что случилось? — Феликс тут же обнимает старшего, по чьим щекам вдруг начинают катиться слезы.— Он ушел… Попросил увезти его домой, — Ли комкает в кулаках теплую меховую кофту младшего, прижимаясь сильнее, — И почему я вообще плачу? Это так глупо… Я не понимаю.— Ты привязался, это нормально, — Ликс мягко поглаживает Минхо через неснятую куртку, — главное, не прячь сейчас свои чувства, поплачь и станет чуточку лучше. Только давай зайдём в дом.Феликс остается рядом со старшим до самого утра, готовит горячий чай и на скорую руку печет печенье из смеси, найденной на полке, а потом ещё долго-долго обнимает своего лучшего друга, который для других кажется невероятно стойким, но на самом деле в душе он раним и нежен. Младший всегда знал о том, как сильно его друг может прикипеть даже к простому животному, как ему всегда тяжело расставаться со своими подопечными, даже когда все заканчивается хорошо, как он плачет по ночам, сидя в своем кабинете в клинике, если случается нечто непоправимое и помочь он попросту не в силах.В камине трещит одинокое полено, раскидывая в стороны обжигающие искры, Минхо все никак не может заснуть, только смотрит на небольшой огонёк, перебегающий из стороны в сторону глубоко в специально отстроенной каменной пещере. Большой теплый ковер пустует, больше на нем не дремлет светло-серый волк, так полюбивший самое теплое место в доме, больше он к Минхо не придет, не положит тяжелую морду на колени, не ткнет носом в руку, чтобы почесали за ушком или погладили по здоровому боку, теперь Ли будет просыпаться в постели один, больше никто не подойдет сзади и не похвалит его завтрак, осторожно выглядывая из-за плеча. Минхо скучает по ярким янтарным глазам, переливающимся даже в тусклом свете. Минхо скучает по Чану. Да, они провели вместе всего пару каких-то часов, только вот казалось, что живут они вот так уже, как минимум, пару лет.Феликс мирно сопит рядом на разложенном диване, пока Ли продолжает наблюдать за тлеющим огоньком и медленно погружаться в беспокойный сон, наполненным надеждой на скорую встречу.Надежда так и становится верным спутником, ходит за Мирзо по пятам изо дня в день, сидит рядом на кухонной столешнице, словно маленький ангелок, спустившийся с плеча, заглядывает в сковородку с шипящим беконом и глазуньей, а по вечерам лежит рядом на большом ковре, пока Ли читает книгу под светом высокого торшера. Минхо теперь каждый раз перед сном проводит время у камина, устроив около него уютное гнездышко из подушек и одеял, вытащенных с верхней полки шкафа. Тут тепло и спокойно, размеренный треск бревнышек, мирно поедаемых огнем, заставляет почувствовать себя по-настоящему дома и обрести внутренний покой.— Не знаю, почему согласился на эту авантюру, у меня с украшением елок всегда все не очень хорошо, — Чанбин вертит в руках серебряный шарик, рассматривая покрытие, оставляющее на ладонях мелкие блестки.— Просто развешивай их на равном расстоянии, желательно в шахматном порядке, — Хёнджин аккуратно надевает на ветви гирлянду, которая вскоре загорится теплыми золотыми огнями.— Но ты ведь делаешь это рандомно, — Со вешает на кончик самой ближней к нему ветки украшение и щелкает по круглому боку, заставляя игрушку покачнуться.— Это совет из руководства для чайников, — Хван одним только жестом просит догадливого Минхо подать ему позолоченную звезду, которая вскоре должна оказаться на самой верхушке рождественского дерева.— Дай угадаю, оно твоего авторства? — Чанбин плюхается на диван, надевая на голову колпак со смешными эльфийскими ушами.— Именно, — Хёнджин наклоняется к розетке, включая в нее штекер от гирлянды и щелкает на кнопку, зажигая яркие праздничные фонари.И пока Со и Хван продолжают подкалывать друг друга по поводу украшения ёлки и вообще грядущего Рождества, Минхо поднимает с пола коробку с украшениями и разными статуэтками, уходя на кухню, где над чаем колдует Феликс, аккуратно укладывая связанный чай в прозрачный пузатый заварник. Младший от дела отвлекается сразу же, как только хозяин дома появляется в проходе и идет к столу, чтобы оставить на нем коробку и рассмотреть содержимое.— Хо, — Ликс оказывается рядом, — как ты?Минхо молча достаёт из горы сваленных вещей снежного ангелочка, принимаясь рассматривать его, а сам тихо пытается прислушаться к собственным чувствам, притупившимся за две пролетевшие недели. Наверное, в этом ему помогла та ночь, когда он за раз выплакал всю нахлынувшую изниоткуда боль. На следующий же день он уже спокойно сел и подумал обо всем, принял тот факт, что Чан, вообще-то для него человек незнакомый, а волка рано или поздно пришлось бы отпустить на волю, ведь держать дикое животное в четырёх стенах могло в конце концов обернуться катастрофой. Так будет лучше. Ли пообещал себе, что будет игнорировать внутри сидящие неясные чувства, пока они совсем не потонут в пучине обыденности и не забудутся как страшный сон. Игнорирование, обычно, не является решением проблемы, но в этот раз Минхо уверен, что так будет правильно, потому что ничего иного предпринять просто не сможет. Не стоять же ему сутками на опушке или в том месте, где он Чана высадил, это было бы глупо и бессмысленно.— Всё хорошо, — Минхо мягко улыбается, поправляет покосившийся бантик на голове у ангелочка и бережно ставит фигурку на стол. — Ещё немного времени и я буду в полном порядке.Уже ушедшее время хочется сберечь в памяти как яркие воспоминания, наполненные необычным опытом, теплом и уютом, запятнать их темными кляксами грусти будет очень глупо, поэтому Ли изо дня в день усердно гонит прочь нежеланные чувства, стараясь наполнить дни чем-то отдаленно похожим — обнимает вдруг Феликса крепко, шепча тихое «спасибо» за беспокойство, и мягко треплет по волосам, приглашая вернуться обратно к приготовлению чая и закусок, а потом пойти в гостиную и украсить комнату до конца, чтобы чуть больше, чем через неделю вместе встретить в небольшом, но очень уютном доме долгожданное Рождество.— Осторожнее на дороге, — Минхо выходит в одних только меховых тапочках и накинутом поверх домашней одежды кардигане на улицу, чтобы проводить друзей.— Это тебе нужно быть осторожнее, а то твои динозаврики доверия не вызывают, — Чанбин кивает в сторону обуви Ли, — поскользнешься ещё на дорожке и будет синяк на заднице.— За мою задницу не переживай, а динозавриком я сейчас настучу по твоей дурной голове, — Минхо уже тянется к тапочке, но Со успевает нырнуть на заднее сидение машины Хвана, скрывшись от рассерженного хёна.Ли машет на прощание, поёживаясь при этом от промозглого ветра, перебирающего темные волосы. Он дожидается того момента, когда машина скроется за поворотом и идет аккуратно обратно к дому, чтобы всё-таки не поскользнуться на обледеневшей каменной дорожке. Суни ласково трется об ноги, когда Минхо заходит внутрь, другие же два кота сидят на подоконнике, глядя в окно на узкую дорогу, разделяющую кварталы. Ли и сам бросает взгляд на улицу, провожая глазами черный седан, а потом возвращается в комнату, чтобы убрать оставшиеся разбросанные по полу украшения, которые в этот раз не пригодились и теперь будут ждать своей участи на будущий год или вовсе никогда не будут использованы. Прибежавший следом старший кот принимается катать по ковру одиноко валяющийся маленький прозрачный елочный шарик, заполненный конфетти. Минхо ловко игрушку подхватывает, сжимая в ладони, чешет питомца под подбородком, как бы извиняясь, что отобрал предмет для развлечения, а потом идет к ёлке, чтобы надеть серебряную петельку на колючую ветку. Однако игрушка так и не достигает пункта назначения, оставаясь у Ли в руках: стук в дверь отвлекает, и Минхо, тихо бурча на забывчивых друзей шагает к двери, шаркая подошвой домашних тапочек по полу.— В следующий раз открывать не буду, — парень широко распахивает дверь, угрожающе хмуря брови и готовясь шутливо отчитать вернувшихся парней, но вместо этого сталкивается со взглядом янтарных глаз, отражающих сотни огоньков от гирлянды, развешанной по периметру всего дома.— Прости, что так долго. — Чан стоит на пороге, пряча мерзнущие руки в карманы дутой черной куртки, и мягко улыбается. — Уже успел соскучиться?Минхо не понимает, чего хочет сейчас больше: накинуться на спокойного Бана, повалив на обледеневшую хрупкую траву и отвесить пару ласковых щелбанов, что появился вот так внезапно, или же кинуться в теплые объятия, зарыться пальцами в темные волосы, поцеловать в мягкую щеку и больше никогда-никогда не отпускать.— Думаю, нам надо поговорить, — Чан достаёт одну руку из теплого убежища пуховика, неуверенно трёт шею, не скрытую под расстегнутым воротником.— Ты правда так считаешь? — Минхо скрещивает руки на груди, но лишь для того, чтобы хоть так удержать себя на месте, ведь душа и тело рвутся к парню напротив, а разум твердит, что надо бы для начала всё разложить по полочкам.— Конечно, — Бан продолжает неуверенно мяться на пороге, переступая с ноги на ногу и видимо начиная замерзать под резкими порывами ветра. — На мой вопрос ты так и не ответил, но зато я точно могу сказать, что очень скучал.— Ладно, — Ли глубоко втягивает воздух, стараясь успокоиться, но вместо этого улавливает тонкий, но такой мягкий аромат духов, чуть горьковатый, однако идеально подходящий их обладателю.В темной гостиной золотыми огнями мерцает рождественская елка, в камине, как и всегда, тихо щелкают искорки, навевают воспоминания, которые Чан бережно хранит на полочке в своем сознании. Он замечает и уютный уголок, обустроенный Ли, но долго взгляд свой на нем не задерживает, идёт дальше за хозяином дома на кухню. Минхо стоит возле гарнитура, опираясь ладонями о край столешницы. Бан садится на стул так, чтобы видеть младшего и пару секунд смотрит в окно, точно также, как делал это в день перед своим уходом.— Я слишком спешил, ещё раз прости, — Чан вновь начинает с извинений, — это было что-то на уровне инстинктов. Волк в то утро начал сильно беспокоиться, потому что почувствовал неладное, я был вынужден поддаться ему, и он был прав: к сестре снова пришли из стаи, потребовав вернуться в деревню, иначе они насильно вернули бы её в родное поселение. Сами изгнали, и сами пытаются исправить собственноручно созданную проблему.— Почему так произошло? — Минхо многого и не надо, чтобы избавиться от напускной обиды, которая быстро сменяется беспокойством и эмпатией к случившемуся.— Сын вожака всегда хотел, чтобы моя сестра стала его женой, но её волчица давно запечатлела простого человека. Это довольно редкое явление, но в нашей семье оно произошло дважды, — Бан переводит взгляд на Минхо, и Ли видит в его глазах полыхающие искры пламени.— Запечатлела? Дважды? — парень вопросительно глядит на Чана.— Выбрала себе пару, с которой она готова создать новую стаю, такое чаще происходит именно с омегами, решившими отделиться от клана, — Кристофер поднимается с места, медленно двигаясь, словно волк к своей добыче, в сторону Минхо, в миг напрягшемуся возле своего прежде безопасного местечка. — И не только ее волк вынес свой вердикт.— О чем ты говоришь? — Ли бедрами вжимается в столешницу сильнее, когда Бан оказывается совсем рядом.— О том, что мой волк выбрал тебя, Минхо. Ещё в самую первую ночь. — Крис обеими руками упирается в край кухонного гарнитура, роняя голову младшему на плечо и утыкаясь носом в изгиб шеи там, где заканчивается ворот теплого кардигана. — Он рвался к тебе все это время, и это было просто невыносимо. Я старался закончить всё как можно скорее, чтобы увидеть тебя. Даже и представить не мог, что буду так сильно скучать.Теперь уже Ли переводит взгляд к окну, где под светом фонарного столба пляшут едва заметные ледяные светлячки, появившиеся впервые за эту зиму. С каждой секундой их становится всё больше, они растут на глазах, начиная падать крупными хлопьями с темно-серого вечернего неба.— Снег пошел, — Минхо говорит едва слышно, но Чан всё же поднимает голову, обращая внимание к летящим снаружи снежинкам. — Я тоже скучал. Всё понять не мог, почему мне вдруг стало так больно, когда ты ушел…— Пара тоже начинает ощущать те же чувства, что и запечатлевший его волк. — Бан, точно загипнотизированный, смотрит в окно. — Такое странное явление, я не совсем много знаю о нем, всегда, думал, что это выдумка, пока на собственной шкуре не ощутил и сестра не рассказала мне чуть больше.— Чан, — Ли пальцами проводит по пóлам черной толстовки на замке, — ответь мне, чувства волка и твои одинаковы?— Почему ты спрашиваешь? — старший переводит янтарные блестящие, словно яркий костер, глаза на Минхо.— Просто ответь.— У нас с ним одна душа, одно тело, в конце концов, один мозг. Он неотъемлемая часть меня, поэтому чувствуем мы всегда одно и то же, — Крис внимательно рассматривает лицо напротив, пытаясь прочитать по нему чужие мысли.— Спасибо, — Минхо чуть приближается к Чану, оставляя практически невесомый мягкий поцелуй на щеке старшего. — Это всё, что мне нужно было знать.— Хочешь начать всё сначала? — Бан касается лбом челки Ли, смотря в глаза цвета горького шоколада.— Хочу продолжить то, что мы уже начали, — младший ладонями проскальзывает под расстегнутую толстовку, обнимая вокруг талии. — Это всего лишь этап, и мы должны принять его как должное.— Я готов на все, лишь бы быть с тобой, — Чан оставляет такой же легкий поцелуй на виске Минхо, скрытом под чуть волнистыми темными волосами.— Тогда почему ты до сих пор медлишь? — у Минхо внутри медленно разгорается пожар, собственные слова, словно канистра с бензином, опрокинувшаяся рядом с тлеющей искрой, быстро ведет к неизбежному.— Ты уверен, что хочешь этого? — Бан прикусывает внутреннюю сторону нижней губы, держа себя в узде настолько, насколько это возможно.— Я бы и на порог тебя не пустил, если бы не был уверен, — Ли ждет, потому что сам первый шаг сделать не осмеливается, но он стойко принимает тот факт, что, как несчастный зайчик, попадётся в лапы светло-серого волка.Зубы смыкаются на несчастной шее, больше не сбежать, сколько ни пытайся, да Минхо и не хочет этого вовсе, он хочет ближе, нежнее, чувственнее, чтобы до искр под закрытыми веками, до томных вздохов и тонущих в поцелуе стонов. Ли сильными ногами обвивает крепкую талию, пока его несут в темную гостиную, освещенную лишь теплым светом гирлянды и горящим в камине огнем. Чан, словно парень у него на руках вовсе ничего не весит, спокойно опускается на мягкий ковер, устеленный покрывалами и обложенный мягкими подушками. Жарко, тело под кардиганом и домашней одеждой плавится, и не от горящих в полутора метрах обжигающих рыжих языков, а от парня, наваливающегося сверху, у которого нормальная температура тела выше всеми привычной, он сам как всепоглощающий огонь, заставляет Минхо гореть в пламени собственных чувств.Бан целует так нежно, что внутри все сжимается, поднимает футболку Минхо до самой груди, обводит языком твердые жемчужины сосков, заставляя их блестеть даже в тусклом свете. Он намерен исследовать каждый сантиметр прекрасного тела: прикусывает кожу над ребрами, вновь целует, прихватывает зубами мягкую плоть над пупком, а потом широко лижет, оставляя мокрую дорожку до самой грудины, дует, посылая толпы мелких мурашек, что Минхо пальцы на ногах поджимает, судорожно ищет неслушающимися руками край чёрной футболки, чтобы поскорее стянуть её с Бана. Он хочет каждым возможным сантиметром кожи ощущать тепло крепкого тела и на меньшее попросту не согласен.— Стесняешься меня? — Ли рефлекторно сводит ноги, когда Чан стягивает с него штаны вместе с бельем.— Просто холодно, — Минхо тянет руки к Чану, чтобы тот поскорее накрыл его собой, но вместо этого Бан просовывает руку ему под спину, переворачивая младшего на живот. — Не нравится лицом к лицу?— С чего ты это взял? Не хочу торопиться, мне нравится целовать тебя везде, поэтому наберись терпения.Минхо бурчит себе под нос, а потом дает Бану последнее указание на аптечку, стоящую на стеллаже, где можно найти всё необходимое, а после готовится к мучительно нежной пытке, которой его подвергнут через несколько секунд. Мягкие поцелуи рисуют едва заметную дорожку от самого затылка до копчика, Чан не сдерживается, кусает Ли за ягодицу, наслаждаясь мягкостью, а после чувствует, как Минхо, будучи очень гибким, поворачивается и тянет его легонько за кудрявые прядки, чтобы не увлекался. Бан тихо смеётся, когда видит нахмуренного младшего, не сдерживается, наваливаясь на него всем телом вновь и целует часто-часто в обнаженные плечи, шею, щеки, пухлые губы, он не может сдержать той нежности, которая переполняет его рядом с Минхо.Заботливо подложенная по живот подушка, мягкие поглаживания по бокам, Чан прижимается носом к затылку Ли, вдыхая запах кокосового шампуня, целует во влажные волосы, успокаивая, пока сам едва двигает двумя пальцами, растягивая Минхо, чтобы в дальнейшем доставить ему минимальный дискомфорт. Он готов держаться хоть час, лишь бы все прошло прекрасно, но пока младший лишь чуть громче сдавленно стонет с каждым едва более глубоким движением и вовсе не от удовольствия.— Давай остановимся, если тебе не нравится, — Бан прикусывает кончик горящего уха Ли.— Всё хорошо, — младший приподнимается на локтях, чтобы к Чану повернуться и поцеловать, дабы совсем отвлечься от дискомфортных ощущений, и такой способ работает довольно хорошо.Ещё больше смазки льется на горячую кожу, что Минхо весь рефлекторно сжимается, но почти сразу расслабляется, когда Бан осторожно скользит пальцами по крепкой часто вздымающейся груди Ли, слегка щипает, гладит, заставляя мягкое тело под ним дрожать от нарастающих чувств.Никто не знает, сколько времени уходит на подготовку, Минхо лишь где-то в своем туманном сознании обещает себе сделать то же самое для Чана, чтобы хорошенько отблагодарить, ведь прежде о Ли ещё никто так не заботился, лаская каждую клеточку, стимулируя каждую эрогенную зону, которую только можно найти.— Говори, если будет больно, — Чан оставляет очередной поцелуй на открытом плече, придерживает Минхо поперек груди, чтобы тот чувствовал себя устойчиво, после чего на пробу толкается внутрь ещё не до конца привыкшего к нему тело.— Скажу, — Ли тихо цедит сквозь зубы, ему не так уж и больно, скорее непривычно, да и поза на боку кажется немного странной.Младший придерживает Бана за бедро, когда тот на пробу начинает двигаться, медленно проезжаясь головкой по нужной точке. Ладонью Чан чувствует, как быстро стучит сердце в грудной клетке, точно птица, пытающаяся изо всех сил вырваться на свободу, и Минхо позволяет ей освободиться через медленный влажный поцелуй. Ли оставляет несколько едва ли заметных чмоков на щеках, кончике носа, губах, после чего смотрит в янтарные глаза с отражающимися в них пляшущими языками пламени.Бан на пробу толкается чуть сильнее, Минхо выдыхает через приоткрытый рот, выглядя при этом как самое настоящее великолепие: большие глаза, обрамленные длинными ресницами, скопившаяся в уголках влага, четкие черты лица и аккуратные губы, кажущиеся сейчас чуть больше обычного из-за частых поцелуев. Движения становятся чуть более резкими, и Минхо перестаёт сдерживать себя: стонет в подушку, которую сжимает в руках.— Малыш, не прячь свой голос, — для Чана он сродне самой красивой мелодии, которую он готов слушать целую вечность.— Я просто… — Минхо вдруг ощущает пустоту внутри, а горячее тело больше не прижимается сзади. — Что-то случилось?— Иди ко мне, — Чан, ложась на спину, раскрывает свои объятия, ожидая, когда младший осмелится оседлать его бёдра, — позволю двигаться так, как нравится тебе.Немного неловко и странно, но зато теперь Минхо отчётливо может видеть каждую деталь красивого лица, с очертаниями которого играет теплый свет от горящего в камине домашнего огня. Янтарные глаза блестят сотнями крошечных звезд, образующих маленькую галактику, смотрят тепло-тепло, заставляя Ли таять парафином зажженной свечи. Чан помогает, направляет, поддерживает, пока Минхо не набирается смелости двигаться самостоятельно. Пожар чувств бушует во всем теле, сжигая внутренности и плавя мозг, что соображать становится все тяжелее, вокруг все кажется таким неважным, кроме ласковой улыбки и уже давно полюбившихся глаз, которые смотрят так влюбленно и нежно, что хочется расплакаться. Ли падает в крепкие объятия, крупно содрогаясь всем телом, пока Чан совершает ещё пару довольно резких движений, продлевая эйфорию Минхо, низко рычит младшему на ухо, кусая за мочку с сережкой-колечком.— Знаешь, я столько странных чувств испытывал в тот день, когда ты ушел, — младший лежит у Бана на груди, когда тот укладывается после возвращения из ванной, куда ходил выбросить использованный презерватив и взять упаковку влажных салфеток для Минхо. — Чувствовал себя последним дураком.— Мне стоило вернуться раньше, — старший поглаживает Ли по слегка влажным тёмным волосам.— Главное, что ты сейчас здесь, и у нас впереди ещё много времени, — ещё один поцелуй остается на крепкой груди Бана, а через пару секунд Минхо уже тихо сопит, по прежнему прижимаясь к теплому телу.— И ты не представляешь, как я этому рад. — Чан носом утыкается в макушку Ли, вдыхая тонкий кокосовый запах. — Спасибо, что не бросил меня ни тогда, ни сейчас. Я готов сделать всё возможное, чтобы заслужить твою любовь. Малыш.Искры по прежнему перебегают по медленно тлеющему бревну, рядом лежит теплый мирно спящий Минхо, сотней мелких огоньков горит рождественская елка, а за окном медленно падают снежинки, танцуя замысловатый вальс под прожектором фонарного столба. Чан впервые за всю свою жизнь чувствует себя по-настоящему дома.Хёнджин довольно агрессивно стряхивает со своей новенькой светлой меховой шапки крупные хлопья снега, что несколько капель попадают Феликсу точно на веснушчатые щеки, поцелованные слабым морозцем до лёгкого румянца.— Прости-и, — тянет Хван, подбегая к своему парню и обнимая небольшое личико ладонями, принимаясь убирать большими пальцами едва заметные следы влаги.— Всё в порядке, Хёни — Ли мягко улыбается, после чего поднимается на носочках, чтобы Хёнджина поцеловать.— И долго вы на моем пороге миловаться собираетесь? — бубенчик на венке из омелы тихо звенит, когда Минхо распахивает дверь.Феликс сдавленно ойкает и от Хвана отскакивает, словно их поймали на чем-то, что они старательно пытались скрыть ото всех, а потом и вовсе проскальзывает мимо старшего в дом, прижимая к груди пакеты с подарками. Он так торопится, что не замечает перед собой Чана и чуть ли не сбивает его с ног, после чего снова отпрыгивает в сторону и хлопает ресницами, глядя на ещё одного гостя, через пару секунд расплываясь в странной улыбочке.— Феликс, — младший тянет Бану небольшую ладошку.— Чан. Думаю, мы уже знакомы, — Крис жест охотно принимает, снисходительно улыбаясь.— Минхо недавно сказал, что начал кое с кем встречаться, так что заочно знакомы, — Ли хитро осматривает новоиспеченного молодого человека своего лучшего друга. — Однако я давно не видел его настолько счастливым, так что хорошая работа, мистер Чан.В доме пахнет хвоей от принесенных Чанбином настоящих еловых веток, глинтвейн томится на плите, наполняя дом цитрусовым ароматом вперемешку с чуть горьковатым, оставленным корицей. Недавно пришедшие Джисон, Сынмин и Чонин суетятся, помогая Минхо накрыть стол. Из колонок играет рождественская музыка, добавляя атмосфере ещё больше уюта, на улице продолжает падать снег как и положено в зимнюю пору, волшебная ночь медленно подбирается все ближе, неся с собой в большом красном мешке самый важные и большой подарок — казалось бы, простое, но такое важное счастье, которое бы в каждую жизнь, да побольше.