Часть 110. Прогулка. (Воспоминания из детства) (2/2)
И подумал: «Ну вот что я сейчас ляпнул? Точно зануда! Как должно быть ему скучно со мной! Как он еще терпит мое общество?»
Вэй У Сянь заявил:
—Тогда не буду с тобой разговаривать. Ешь. Я подумал, что тебе не нравится, и что ты можешь оставить мне то, что не доешь.
Лань Ван Цзи обрадовался, что у Вэй Усяня появился аппетит и повернулся к торговцу:
—Еще одну, пожалуйста.
Потом он купил ему еще одну, боясь что тот не наелся. Сам Лань Ванцзи был сыт уже тем, что солнце рядом и что он может сделать для него хоть такую малость. Солнце с аппетитом жевало, откусывая лепешку ровными белыми зубами. А Лань Ванцзи растягивал удовольствие, как гастрономическое, так и эстетическое, любуясь Вэй Усянем.
Вэй У Сянь вел его все дальше и дальше от Пристани Лотоса, в пути указывая на все подряд и рассказывая Лань Ван Цзи обо всем вокруг.
Он показал Лань Ван Цзи почти все места, где он вырос, играл, дурачился, рассказывал обо всех устроенных шалостях, о драках, о пойманных фазанах. Как они, будучи детьми, обрывали финики в садах. Рисовали на заборах. Лань Ван Цзи внимательно слушал его, не пропусакая ни одного слова. Особенно его рассмешили рассказы, как они в детсве разоряли курятники, но никто не ругался. Потому что крестьяне потом получали от Цзян Фэн Мяня деньги за украденных кур и за оборваные финики.
Лань Ванцзи уже доел лепешку, сложил бумажку квадратиком и ловил каждое слово своего солнышка, не отрывая от него взгляда.
Вдруг Вэй У Сянь воскликнул:
—Лань Чжань! Посмотри на меня, посмотри на это дерево.
Дерево казалось самым обыкновенным, с прямым стволом и раскидистыми ветвями. Ему, похоже, было несколько десятков лет. Вэй У Сянь подошел к дереву, а потом пару раз обошел его кругом, похлопывая ладонью по стволу.
—Однажды я забирался на это дерево.
Неужели он собирается туда залезть?
Лань Ван Цзи заметил:
—Ты забирался на каждое встреченное нами по пути сюда дерево.
Вэй У Сянь возразил:
—Но это — другое! На него я забрался сразу после приезда в Пристань Лотоса. И сделал это среди ночи. Моя шицзе пришла искать меня с фонарем в руках. Она боялась, что я упаду, и поэтому приготовилась ловить меня внизу. Но как она могла кого-то поймать своими тонкими ручками? Вот так я и сломал ногу.
Глядя на его ноги, Лань Ван Цзи спросил:
—Почему ты залез на дерево среди ночи?
Вэй Усянь принялся смеяться:
—Да без особой причины. Ты ж знаешь. Я люблю дурачиться по ночам.
«Да уж, точно. По ночам ты любишь дурачиться. Как я сердился на тебя тогда! Когда ты ломал защитный барьер, когда проносил алкоголь на территорию. Вэй Ин! Почему ты всегда любую душевную рану переводишь в шутку? Отмахиваешься от того, о чем бы следовало поразмышлять, поделиться, открыться? Никто не видит, какой ты внутри. Мнение других людей о тебе основываются только на слухах! Мне потребовалось столько времени, чтобы увидеть твое сердце и душу. Разглядеть что ты не злодей, не легкомысленный, что ты добрый и чистый. Ты надежный друг, ты благородный! ”
Вдруг Вэй У Сянь ухватился за две ветки и начал взбираться по стволу дерева. Он без усилий вскарабкался почти на самую верхушку и там, наконец, остановился.
—Хм, это было где-то здесь.
Лань Ванцзи поднял голову. Вэй У Сянь зарылся лицом в густую листву и посмотрел вниз. Его голос звучал высоко и со смешливыми нотками:
—Тогда мне казалось, что тут жутко высоко, но вот сейчас смотрю, и получается, что вовсе нет.
Лань Ванцзи на минуту показалось, что Вэй Усянь плачет. Его голос звучал не совсем как обычно. У Лань Ванцзи дрогнуло сердце. Его солнце опять скрывало под шутливой маской непередаваемую душевную муку.
В какой то миг ему показалось, что Вэй Усянь сейчас упадет и он подошел на пару шагов ближе, собираясь вытянуть руки и поймать в случае чего.
Вдруг ветки раздвинулись, зашумела листва, как будто что то летело сверху.
Увидев, как Вэй У Сянь без каких-либо предупреждений просто упал с дерева, Лань Ван Цзи с округлившимися глазами бросился вперед. Он поймал его как раз вовремя.