Часть 98. Совет кланов. (2/2)
Лань Ванцзи отозвался:
— Что?
Вэй Усянь продолжил:
— Не бросай меня. Здесь явно полно людей, знакомых с Мо Сюаньюем. Если кому-то взбредёт в голову удариться в воспоминания о былых временах, мне придётся прикинуться дурачком и начать городить околесицу. Прошу, не оскорбляйся, если, в конце концов, я опозорюсь по полной.
Лань Ванцзи взглянул на него и постаравшись придать своему голосу максимальное равнодушие, произнёс:
— Только не задевай никого намеренно.
Он изо всех сил постарался заглушить в себе чувство необьяснимой ревности и переключиться на то, чтобы наблюдать за Цзинь Гуаньяо.
В этот момент в Залу вошёл Цзинь Гуанъяо рука об руку с женщиной. Это была законная жена Цзинь Гуанъяо и хозяйка Башни Золотого Карпа — Цинь Су.
Эти двое вот уже много лет олицетворяли собой все любящие пары заклинателей, относящиеся друг к другу с безмерным уважением.
Когда хозяева устроились во главе стола, пиршество торжественно объявили открытым.
Лань Ванцзи чувствовал, что ему в рот ничего не лезет, тогда как Вэй Усянь расслабился, ел, пил и шутил с девушками. Девушки сначала были настороженны, потом расслабились и даже отвечали ему робкими улыбками.
Лань Ванцзи сидел и ждал когда закончится этот мучительный обед.
Обед закончился только после захода солнца. Все перешли в гостинную. Сначала мужчины стояли втроем, потом Лань Сичэнь вышел с Не Хуайсаном, который изрядно выпил и жаловался на какие то проблемы. Потом к ним присоединился Цзинь Гуаньяо и они вдвоем принялись что то говорить Незнайке.
К Лань Ванцзи и Вэй Усяню подошла Цинь Су:
— Ханьгуан-цзюнь, похоже, что вы не посещали Совет Кланов в Ланьлине уже многие годы. Я приношу свои искренние извинения, если приём оказался ненадлежащим.
Лань Ванцзи кивнул, выражая своё почтение. Затем Цинь Су перевела глаза на Вэй Усяня и после секундного замешательства прошептала:
— А сейчас прошу меня простить.
С этими словами она удалилась вместе со своей служанкой.
Вэй Усянь удивился:
— Все в Башне Золотого Карпа кидают на меня столь странные взгляды. Что же всё-таки Мо Сюаньюй натворил? Здесь определённо произошло нечто совершенно невероятное, и адепты Ордена Ланьлин Цзинь явно не сталкивались с подобным раньше.
Лань Ванцзи покачал головой, думая о том, что наверняка опасно его отпускать одного. Но и вдвоем не предоставляется возможным. Вряд ли кого нибудь удастся разговорить в присутствии молчаливого нефрита.
Вэй Усянь продолжил:
— Хочу спросить кое у кого об этом. Ханьгуан-цзюнь, не мог бы ты помочь мне и присмотреть за Цзян Чэном? Будет лучше, если он не отправится по моему следу. А если всё же отправится, не мог бы ты малость задержать его?
Лань Ванцзи ответил:
— Не уходи далеко.
Вэй Усянь сказал:
— Ага. Но если вдруг уйду — встретимся вечером в нашей комнате.
Итак, его Солнце ушло, брат с главой Цзинь утешали пьяного главу Не. Лань Ванцзи остался один. Чувство беспокойства не покидало. Некоторые подходили здоровались, удивлялись его присутствию после такого большого перерыва, но говорить с ним особо никто не стремился. Наверняка из-за его нелюдимого нрава. Но Лань Ванцзи это не заботило. Он встал за белой колонной, почти слившись с ней и наблюдал, чтобы в любую минуту кинуться задержать Цзян Чэна.
Через некоторое время из зала вышел Цзинь Лин и направился в ту же сторону, что и Вэй Усянь.
Лань Ванцзи простоял уже около получаса, Вэй Усяня не было. Испытывая в душе тревогу, он направился в ту же сторону, куда пошел Цзинь Лин. Он успел дойти до беседки, как услышал голоса. Это были голоса Цзинь Лина и Вэй Усяня.
Вэй Усянь продолжил начатый разговор:
— Раньше я и сам не мог разобраться, чего же жаждет моё сердце, но встретив Ханьгуан-цзюня, я окончательно определился, — он сделал глубокий вдох и единым махом выпалил: — Покинуть его уже не в моих силах. Теперь мне никто не нужен, кроме Ханьгуан-цзюня…
Эта неожиданная фраза заставила Лань Ванцзи в большом потрясении нечаянно выйти из своего укрытия на место, хорошо освещенное лунным светом. Цзинь Лин увидел неожиданно возникшего из-за беседки второго молодого господина Ланя и рванул с места так, что засверкали пятки.
Вэй Усянь крикнул ему вслед:
—Стой, почему ты убегаешь? Я ещё не закончил! Цзинь Лин! Цзинь Лин!
Потом он медленно обернулся, Лань Ванцзи смотрел на него в упор, почти не мигая.
«Вэй Ин! Солнце мое! Если бы это было правдой! Я не знаю, наверное упал бы к твоим ногам от удивления, мое сердце бы точно не выдержало! Ну почему это не может быть правдой? Почему? Ну почему ты так мучаешь меня? Нет. Это не ты. Я сам. Я сам себя мучаю! Как я устал мучить себя несбыточными надеждами! Как устал страдать иллюзиями! Но я не могу этого не делать! Не могу! Это так больно и сладко одновременно!»
Он продолжал в упор смотреть на свое солнце, на минутку показалось, что тот смутился, но быстро взял себя в руки:
— Ханьгуан-цзюнь, а вот и ты! Кстати, а ты знал, что Мо Сюаньюя выставили из Башни Золотого Карпа, потому что он приставал к Цзинь Гуанъяо? Теперь понятно, отчего все провожают меня такими странными взглядами!
Лань Ванцзи ничего не ответил, а лишь повернулся и пошёл подле Вэй Усяня. Тот продолжил:
— Разумеется, и ты, и Цзэу-цзюнь оставались в неведении касательно всех обстоятельств. Вы ведь не знали даже о его существовании. Кроме того, похоже, что Орден Ланьлин Цзинь приложил немало усилий для сокрытия всей истории, и теперь ясно почему. Всё-таки Мо Сюаньюй был одной крови с главой Ордена, и если Цзинь Гуаншань и впрямь не желал себе подобного потомка, то с самого начала не стал бы забирать его в Башню Золотого Карпа. Когда же дело дошло до преследования соучеников, его сына максимум бы побранили, но никак не вышвырнули вон. Но так уж получилось, что он приставал с ухаживаниями к Цзинь Гуанъяо, и это в корне меняло дело. Цзинь Гуанъяо ведь не просто Ляньфан-цзунь, он ещё и единокровный брат Мо Сюаньюя. В итоге всё вылилось…в колоссальный скандал, и дело пришлось полностью замять. Очевидно, что Ляньфан-цзунь оказался вне досягаемости, поэтому все шишки посыпались на Мо Сюаньюя, которого спешно изгнали из Башни Золотого Карпа.
Лань Ванцзи представил отвратную картину: вот это нынешнее тело Вэй Усяня в лапах Цзинь Гуаньяо. Фу! Как ужасно! И пусть это мальчик Мо, все равно это так мерзко. Возможно это и хорошо, что его быстро так выгнали отсюда. Представить, что это красивое стройное тело было бы осквернено мерзкими руками этого фальшивого Гуаньяо!
Вдруг Вэй Усянь тихонько вздохнул.
Лань Ванцзи спросил:
— Что такое?
Вэй Усянь ответил:
— Ханьгуан-цзюнь, а ты заметил, что Цзинь Лин каждый раз отправляется на ночную охоту в одиночестве? Ему ведь где-то около пятнадцати, но я ни разу не видел его в обществе сверстников. Вот мы с тобой в юношестве…
Кончики бровей Лань Ванцзи слегка поползли верх. Он подумал: «При чем тут Это? Ты же не это хотел сказать. Разве только это сейчас беспокоит тебя? Ты еще можешь волноваться о подобном? ”
Картинка, возникшая в мозгу не уходила.
«А ведь Цзинь Гуаньяо намного ниже. Цуней на пять как минимум»
Вэй Усянь продолжил фразу:
— Ладно, ладно. Я. Только я. Так вот, разве я в юношестве был таким же?
Лань Ванцзи равнодушно ответил:
— Ты — это ты. Отнюдь не все тебе подобны.
В мозгу продолжала крутиться мерзкая картинка. Почему то захотелось врезать Цзинь Гуаньяо в челюсть.
Вэй Усянь продолжил:
— Но всё же дети любят оживлённое веселье? Ханьгуан-цзюнь, как думаешь, Цзинь Лин и впрямь настолько неуживчивый, что не может завести друзей в своём Ордене? Неужели у Цзинь Гуанъяо нет ни сына, ни дочери, ни хоть кого-то, подходящего ему по возрасту, кого-то, с кем Цзинь Лин сумел бы сблизиться?
Лань Ванцзи наконец то неимоверными усилиями прогнав назойливую картику, ответил:
— У Цзинь Гуанъяо был сын, но его лишили жизни в юном возрасте.
Вэй Усянь удивился:
— Но ведь речь идёт о молодом хозяине Башни Золотого Карпа. Как же его могли лишить жизни?
Лань Ванцзи ответил:
— Смотровые башни.
Вэй Усянь спросил:
— Что случилось?
Лань Ванцзи рассказал все, что услышал тогда от брата. Про то, когда зашел спор за то, чтобы поставить еще несколько десятков смотровых башен глава одного ордена был против и в ярости убил ребенка Цзинь Гуаньяо. Тот отомстил тем, что истребил целый клан. А жена Цзинь Гуаньяо от горя до сих пор не может иметь детей.
Немного помолчав, Вэй Усянь произнёс:
— Цзинь Лин со своим характером оскорбляет людей, едва раскрыв рот, и ворошит осиное гнездо, едва пошевелив рукой. Цзинъи из твоего Ордена называет его «юной госпожой», что, кстати, весьма и весьма верно подмечено. Сколько раз он уже попадал в различные передряги, и если бы мы с тобой не оберегали его, он давно бы испустил дух. Цзян Чэн определённо не из тех, кто разбирается в воспитании детей. А Цзинь Гуанъяо…
Он остановился и потер виски. Лань Ванцзи показалось, что он хочет еще что то сказать. Он выжидательно посмотрел на Вэй Усяня.
Тот вздохнул:
— Ладно, пойдём обратно.