Часть 97. Снова расчлененка. ( дражайший друг буянит) (2/2)
Ошарашенный Вэй Усянь повернулся к Лань Ванцзи:
— В твоём ордене заставляют переписывать правила, стоя на руках? Это уже чересчур сурово.
Лань Ванцзи спокойным тоном ответил:
— Всегда найдётся кто-то, кого обычное переписывание правил ничему не научит. А стойка на руках помогает не только лучше усвоить материал, но и одновременно совершенствует тело и дух.
Про себя же подумал: «Меня ведь тоже переписывание правил мало чему научило. Вэй Ин! Если бы ты, только знал!»
Ученики сделали привал в саду, так им понравилось это место. Лань Ванцзи отправился с дозором, чтобы уберечь жизни своих людей от неприятностей.
Обходя дозором сад и близлежащие окрестности, он встретил брата, которому рассказал про то, что произошло в деревне Мо и в призрачном городе И. Они обсудили некоторые моменты подробнее. Лань Ванцзи не стал пока говорить брату ничего лишнего. Он все время ждал вопросов, но видно тот ничего не знал. Он знал только то, что они забрали молодого господина Мо, которого преследовал глава Цзян. И теперь он помогает им в расследовании.
Если брат молчит, значит не знает как его строго воспитанный и вежливый младший братик тащил молодого Мо за шкирку к себе в цзиньши.
«Ах, да, --вздохнул неслышно с облегчением Лань Ванцзи, --все ученики, которые были свидетелями моего безобразного поведения здесь рядом со мной. Остальные ничего не видели. Главное чтобы они сейчас не проговорились при брате, а то не знаю чем это обернется.»
Как только они собрались идти к ученикам в сад, как раздались громкие крики сразу нескольких голосов:
— Ханьгуан-цзюнь! Эй, Ханьгуан-цзюнь! Хангуан-цзюнь, ты уже вернулся? Спаси нас!
Лань Ванцзи и Лань Сичэнь сразу поспешили на помощь. Они быстро вытащили свои музыкальные инструменты и начали играть.
Быстро войдя внутрь сада, они заметили высокую человеческую фигуру. У нее не было головы. Лань Сичэнь перестал играть, а Лань Ванцзи обнажил свой меч. Безголовый человек ловко увернулся от меча и схватил его за рукоять. Затем он начал наносить мечом рубящие удары, словно это была сабля.
Лань Ванцзи опять вытащил гуцинь, ущипнул струну, звук полетел словно стрела в сторону безголовой фигуры. Он разрубил этот звук мечом.
Лань Ванцзи попеременно пробежался пальцами по каждой из семи струн, и все они затрепетали с нарастающей мощью. В ту же секунду Вэй Усянь выудил из-за пояса флейту и присоединился к гуциню, извлекши крайне пронзительную и режущую уши трель, словно с неба градом посыпались остроконечные мечи и сабли!
Лань Сичэнь незамедлительно присоединился к ним на своей Лебин.
Вскоре безголовая фигура зашаталась, развалилась на части и рухнула на землю.
Это был их дражайший друг!
Лань Ванцзи вынул новые мешочки и они вместе с Вэй Усянем принялись заново запечатывать части тела.
Юноши, всё ещё не опомнившиеся от испуга, окружили их.
Лань Ванцзи, ощущая что сейчас кто нибудь из них может проговориться про недавние события в Облачных Глубинах. Он тут же решил, что надо бы отправить их отдыхать.
Первым делом ученики поприветствовали Цзэу-цзюня, но едва они открыли рты, намереваясь загалдеть, Лань Ванцзи произнёс:
— Время отдыхать.
Лань Цзинъи растерялся:
— А? Ханьгуан-цзюнь, но ещё же не девять.
Лань Сычжуй же, напротив, дёрнул его за рукав и с почтением ответил:
— Слушаемся.
Больше он ничего не спрашивал и повёл остальных юношей в дальний конец сада, чтобы развести новый костёр и приготовиться ко сну. Лань Ванцзи в душе поблагодарил своего догадливого сына.
«Сычжуй, мой дорогой, как хорошо что ты у меня есть! Как я благодарен! «--Лань Ванцзи вздохнул с облегчением. Брату пока не нужно знать лишнего.
Лань Сичэнь попросил:
— Прошу… подождите минутку. Позвольте мне увидеть тело.
Вэй Усянь остановился:
— Цзэу-цзюнь, вы знаете, кто этот человек?
Лань Ванцзи уже составил части головоломки. Лань Сичэнь еще не успел сказать ни слова. Лань Ванцзи, опередив его, медленно кивнул.
Вэй Усянь сказал:
— Раз так, то и я знаю, кто он, — он понизил голос: — Это Чифэн-цзунь, верно?
Лань Ванцзи подумал: «Мы оба догадались. По сабле.»
Вэй Усянь произнёс:
— Цзэу-цзюнь, Ханьгуан-цзюнь, должно быть, уже поведал о наших странствиях? Деревня Мо, могильщик, город И и прочее.
Лань Сичэнь кивнул, и Вэй Усянь продолжил:
— Значит, Ханьгуан-цзюнь наверняка рассказал и о том, что человек с лицом, скрытым туманом, пытавшийся забрать труп с кладбища Ордена Чан, знал стиль фехтования Ордена Гусу Лань как свои пять пальцев. Тут есть два варианта: либо он из Ордена Гусу Лань и с малолетства изучал ваше искусство ведения боя, либо он не из Ордена Гусу Лань, но порядком осведомлён о вашем способе управления холодным оружием. Этот человек или часто тренировался на мечах с адептами вашего ордена, или же настолько умён, что способен запомнить уникальные движения, лишь наблюдая их.
Лань Сичэнь хранил молчание. Вэй Усянь добавил:
— Он сражался за труп, потому что не может допустить, чтобы остальные узнали о расчленении Чифэн-цзуня. Если все части тела воссоединятся, он окажется в крайне невыгодном положении. Этот человек знает о тайнах родовой крепости-некрополя Ордена Цинхэ Не, возможно, тесно знаком с Орденом Гусу Лань, а с Чифэн-цзунем их связывает… весьма сложное прошлое.
Лань Сичэнь выглядел напряжённым, но, тем не менее, быстро проговорил:
— Он ни за что бы не поступил подобным образом.
Вэй Усянь спросил:
— Цзэу-цзюнь?
Лань Сичэнь пояснил:
— Вы встречались с могильщиком и шли по следу расчленённого трупа в течение месяца. Но весь этот месяц он почти каждую ночь проводил в беседах со мной: всего несколько дней назад мы обсуждали грядущий Совет Кланов в Ордене Ланьлин Цзинь. Он физически не сумел бы появиться ни в каком другом месте. Могильщиком не может оказаться он.
Вэй Усянь предположил:
— А что если он использовал Талисман Перемещения?
Лань Сичэнь покачал головой и ответил мягко, но категорично:
— Использование Талисмана Перемещения требует дополнительного изучения, постичь его весьма сложно. Он же никогда не выказывал никаких признаков владения подобным знанием. Кроме того, применение этого искусства расходует колоссальное количество духовных сил. Но мы охотились на тварей всего несколько ночей назад — и он прекрасно проявил себя. Я твёрдо убеждён, он не прибегал к помощи Талисмана Перемещения.
Лань Ванцзи сказал:
— Ему было не обязательно действовать самому.
Лань Сичэнь по-прежнему отрицательно качал головой. Вэй Усянь добавил:
— Глава Ордена Лань, в глубине души вы знаете, кто попадает под наибольшее подозрение. Просто отказываетесь признавать.
Тени от костра плясали на лицах погружённых в думы мужчин. В глуби заброшенного сада всё застыло без движения.
После длительного размышления Лань Сичэнь ответил:
— Я отдаю себе отчёт в том, что в силу некоторых причин большинство людей превратно относятся к нему. Но… сам я верю тому, что наблюдал все эти годы. Я уверен, что он не такой человек.
Лань Ванцзи вполне понимал своего брата. Они дружили Цзинь Гуаньяо уже много лет и этот человек был со всеми ласков и предупредителен, на его лице всегда играла улыбка. Хотя эта улыбка выглядела неискренней, как будто приклееной. И она как раз напрягала второго нефрита. Но остальные превозносили его за гостеприимство и незлобивый нрав. Даже Вэй Усянь не чувствовал неприязни к этому человеку.
Но было одно но… На момент смерти Не Мицзюэ, орден под его управлением почти достиг славы, которую имел верховный орден Ланьлин Цзинь. На тот момент гибель главы ордена Цинхэ Не было выгодно только главе ордена Ланьлин Цзинь. Казалось смерть от искажения ци на глазах у всех имела под собой основание. Но… Не все так просто.