Часть 68. Легенда. (Когда боль от потери близкого становится твоим спутником жизни) (1/1)

Шло время. Имя старейшины Илин обрастало сказками и легендами. И эти все истории, одна невероятнее другой создавали огромный простор идей для творчества в сердцах поэтов и художников.

Лань Ванцзи с А-Юанем, выбираясь в поселок, часто могли видеть в книжных лавках икусно иллюстрированные рассказы и поэмы, ярко раскрашеные, а так же картины, изображающие различные сцены с участием старейшины Илин в черных развевающихся на ветру одеждах с красной лентой в шикарных волосах. Он играл на черной флейте с красной кисточкой и имел образ весьма бледного и изящного юноши.

Когда Лань Ванцзи видел все эти картины и книги, ему становилось еще грустнее и тоскливее на душе, так тоскливо, что хотелось купить такую же красную ленточку и смотреть на нее, смотреть, прижимать к груди и горько-горько плакать навзрыд, не сдерживая слез.

Ведь эта ленточка для самого Лань Ванцзи имела особый смысл. Если его лобная лента была символом самодисциплины и сдержанности, то красная ленточка в волосах Вэй Ина имела другой смысл. Это как символ вольности и неприятия условностей, вызов всему обществу.

Да и сам Вэй Усянь был вызовом лицемерному и чванливому обществу. И это тоже многие понимали.

А сколько небылиц ходило про супер способности Вэй Усяня, говорили даже что он осушал моря и сдвигал горы, он был самым сильным и не было препятствия, которое ему было бы не под силу преодолеть.

Его боялись многие, практически все. И тем не менее, какие бы слухи не ходили о нем, из его подражателей можно было бы собрать целый орден. Конечно, это было неумелое подражание, зато они все носили черные одежды, красные ленточки в волосах и учились играть на флейте.

Лань Ванцзи знал это, но вздрагивал каждый раз всем телом, стоило ему заметить в толпе людей красную ленточку в волосах или краешек черной шелковой одежды.

Правда в этих жалких потугах походить на старейшину Илин не было ничего общего с ярким и сочным оригиналом, но Лань Ванцзи останавливался, каждый раз вглядываясь в отдаленно напоминающий Вэй Ина образ. И каждый раз испытывал горькое разочарование, когда человек оборачивался и Лань Ванцзи видел, что ничего общего с его солнечным Вэй Ином здесь нет.

А сколько раз, встретившись взглядом, он пристально вглядывался в незнакомые черты, изо всех сил стараясь разглядеть знакомое выражение в глазах, отыскать там свою родную душу. Но все было тщетно. И как было каждый раз больно и печально.

Ничего не оставалось, как смотреть на полки с книгами и портретами в лавке, смотреть на до боли родной образ и мучить себя воспоминаниями, бередить душевные раны, которые не заживали.

Конечно, он понимал, что это лишнее, что не нужно туда заглядывать, что это только усиливает и продлевает и без того нешуточные страдания, но он ничего не мог с собой поделать, его снова и снова тянуло туда как магнитом. Тянуло за очередной порцией боли и страданий.

Он уже жил с этой болью как с чем то родным и знакомым, вся его жизнь теперь была сплошная боль.

Он знал, что младшее поколение бегает в книжную лавку и покупает книжки про старейшину Илин. Он сам случайно обнаружил такую книжку у А-Юаня, но не стал ничего говорить, тихонько положил ее на то же самое место и сделал вид, что ничего не видел.

Стыдно сказать, наш доблестный Хангуан Цзюнь тайком прочитал эту книжку. Это была поэма про цветочную фею и Вэй Усяня. Неизвестно из каких источников родилась эта легенда и насколько это правда или вымысел автора, но Лань Ванцзи прочитал от корки до корки, снова причинив себе боль расставания, как только перелистнул последнюю страницу.

С некоторых пор младшее поколение Ланей перестало считать Вэй Усяня злом во плоти. Тем более, Лань Ванцзи на своих уроках демонстировал его изобретения и учил ими пользоваться, часто его лекции пестрели цитатами из высказываний Вэй Усяня.

Дядя Лань Цижэнь конечно был недоволен, что в учебной программе присутствует материал, посвященный изобретениям его самого непослушного ученика и первого нарушителя правил. Так как это было несомненно пятном позора на его безупречной репутации учителя. Но он не мог не признавать тот факт, что пользуясь изобретениями, несправедливо не упомянуть их автора.

Лань Сичэнь только улыбался и говорил:

—Ванцзи, ты становишься прекрасным педагогом. Дети тебя не только очень уважают, они тебя любят и слушаются беспрекословно. А это большая редкость.

Лань Ванцзи думал: ” Вэй Ин! Ты и здесь вместе со мной! Ты помогаешь мне воспитывать и обучать этих детей. Если бы не ты, я бы не вышел за рамки преподавания моего дяди. Дядя, конечно, много сделал и спасибо ему. Но подрастающему поколению нужны новые методы воспитания и новая программа. Время не стоит на месте и нам надо идти в ногу с ним. И я рад, что эти дети учатся не просто бездумно следовать правилам. Они учатся размышлять, учатся находить ответы в нестандартных ситуациях, учатся ориетироваться в жизни. Растут смелыми и жизнерадостными, не боятся высказать свое мнение и не молчат, как я когда-то, а находят правильные слова. Вэй Ин! Я благодарен тебе! Ты принес жизнь в наше стоячее гусуланьское болото, ты принес солнечный свет!!! Ты навсегда в моем сердце!!! Если бы ты знал, насколько ты мне дорог!!!»