Часть 56. Сын. (Педагогический подвиг) (1/2)

Теперь дни второго нефрита не были серыми и однообразными, они были наполнены дескими горестями и радостями А-Юаня.

Малыш поправлялся и нужно было позаботиться о его физической форме. Лань Ванцзи проводил с ним легкие тренировки, устраивал прогулки на свежем воздухе. Он все-таки добился через брата, чтобы ему разрешили ходить кормить кроликов вместе с А-Юанем.

Кролики! Они соскучились по своему хозяину и бежали навстречу, поднимались на задние лапки и просились на руки. Какие они были забавные! Малыш радовался когда они щекотали его своими мордочками и каждый раз жмурился и смеялся. Они были лучшим лекарством для ребенка.

Лань Ванцзи с удовольствием предоставлял малышу те забавы, которых сам был лишен в детстве. И так же радовался вместе с ним, когда набросав на него целую кучу пушистиков, смотрел как тот выбирается из-под них и смеется. В такие минуты он снова вспоминал, как Вэй Ин подарил ему двух самцов и как он тогда растерялся, не зная, как реагировать.

Подросток, лишенный радостей, загнанный в рамки правил, он просто ничего не понимал в человеческих взаимоотношениях. Как глупо он тогда себя повел, что Вэй Усянь принял это за высокомерие и гордость и начал его дразнить, потому что такая реакция его сильно задела. А это было просто от того, что Лань Ванцзи не умел и не знал как общаться со сверстниками, их ограждали от общения с детьми из других кланов. Дядя всегда говорил, что за пределами Облачных глубин лежит мир, наполненный опасными соблазнами. Они не могут быть как все. Их орден основал монах, поэтому они должны отринуть от себя все мирское.

Он не знал, что такое дружба и развлечения, в облачных глубинах запрещено было даже держать домашних животных.

Они почти не знали что такое любовь и ласка. Только раз в месяц они ощущали это на себе. И то это было недолго. Лань Ванцзи было 6 лет, когда он лишился этого.

Поэтому он не хотел, чтобы ребенок, теперь его ребенок был лишен этого. Когда А-Юань плакал, он брал его на руки, как делала его мама и утешал, дул на ушибленные места, ласково разговаривал с ним.

Лань Сичэнь в такие моменты, глядя на младшего просто умилялся от этого:

—Ванцзи, ты так похож на нашу мать в такие моменты. Ты сильно изменился. Я еще никогда не видел тебя таким нежным и любящим.

—Брат. Я ему и папа и мама.

—И то верно. Смотрю, ты не собираешься делать из него очередного нефрита.

—Нет нужды. Не хочу чтобы он был похож на меня в детстве. Хочу чтобы он был счастлив.

—Понимаю. Роль отца на тебя сильно повлияла. Ты совсем другой сейчас.

—Не только. Один человек научил меня все-таки радоваться жизни.

Лань Сичэнь понимающе улыбнулся:

—Да. Понимаю. И я знаю кто это.

Он не стал произносить это имя, но оба знали, что речь идет о Вэй Усяне.

Лань Ванцзи и сам чувствовал что меняется. И мыслит уже другими категориями.

Да, правила конечно нужны во многих областях жизни, но не все можно подогнать в рамки правил. Это такие понятия как любовь, дружба, верность, преданность, элементарная благодарность. Без всего этого жизнь теряет радость, теряет краски и делится на белое и черное. И тогда человек становится унылым занудой, нетерпимым к недостаткам других людей. Становится нефритом, бездушным камнем, инструментом ордена. И все кажется вполне нормально.

Но тут в твою жизнь буквально врывается элемент вольности, влетает как ветер этакий дикий персик, который в состоянии очаровать любого, даже самого каменного человека. Врывается и переворачивает с ног на голову все твое мировоззрение.

Ты сначала злишься, а потом тебя просто неудержимо тянет в его сторону, тянет так, что ты не в силах уже сопротивляться, тогда ты пытаешься оттолкнуть это наваждение нарочитой грубостью, но и это не получается. И тогда ты понимаешь, что не можешь уже просто жить без него, но он уходит из твоей жизни легко и без сожаления, потому что ты элементарно надоел ему своим занудством. А ты тоскуешь, мечешься, твоя жизнь превращается в хаос и сплошные эмоциональные качели. И в этом хаосе яркой вспышкой, как молния, тебя поражает в самое сердце сумасшедшее чувство, которое уже невозможно контролировать. И все! Ты пропал! Ты пропал окончательно и бесповоротно!

Летит в пропасть нефритовое воспитание любимого дяди, все 3000 правил на так недавно обожаемой стене послушания становятся насмешкой и кандалами, дорогие сердцу Облачные глубины превращаются в тюрьму, элегантные клановые одеяния превращаются в траурные одежды.

Лань Ванцзи не хотел для А-Юаня такой жизни, не хотел, чтобы тот однажды очнувшись от гусуланьской монашеской спячки и увидев жизнь, в полном её проявлении, однажды в отчаянии послал все к чертям, влюбившись безнадежно и безответно в сверстника своего же пола и пойдя против своего же клана. Он конечно же в любом случае будет его защищать, несмотря на его выбор, но довольно слез и безутешного горя!

Лань Ванцзи конечно страдает, но это его страдания, его горе и его счастье, и он пройдет этот путь до конца, неся свою ношу, но ребенок страдать не должен.

Поэтому он не ограждал его от маленьких детских радостей, а играл вместе с ним, не ругал за слабости, а брал на руки, обнимал и утешал, не обделяя его любовью и лаской.