Часть 49. Выбор. (1/2)

Лань Ванцзи сидел возле А-Юаня, не смыкая глаз уже вторые сутки, когда зашел Лань Сичэнь чтобы сделать перевязку брату и забрать мальчика к себе.

—Брат, отдохни. Тебе силы еще понадобятся. Не стоит так мучить себя, —сказал с сочувствием Лань Сичэнь, глядя на младшего и понимая его состояние, добавил:

—Как будут готовы документы на усыновление, ты сможешь забрать его к себе. Со своей стороны я сделаю всё возможное, чтобы не было проволочек.

Лань Ванцзи молча кивнул, продолжая вопросительно смотреть на брата. Лань Сичэнь беззвучно вздохнул:

—Не переживай. Я хорошо позабочусь о А-Юане. Но придется подождать примерно пару недель. Может чуть больше.

Лань Ванцзи сидел молча, глядя на спящего ребенка. Он поднял на брата взгляд полный боли:

—Брат. Обещай мне. Не отдавай его другим людям. Не отдавай, как когда то отдали нас с тобой.

Лань Сичэнь понимал, насколько сейчас этот ребенок дорог его брату. Поэтому поспешил заверить:

—Не беспокойся. Он уже был у меня. Я его никому не отдам и сделаю все возможное, чтобы он поскорее поправился. Обещаю, тебе нет нужды волноваться.

Лань Сичэнь бережно взял мальчика на руки. Тот даже не пошевелился, насколько нежными были сильные руки первого нефрита, и сопровождаемый тоскливым взглядом младшего брата, покинул цзиньши.

Лань Ванцзи долго сидел в каком то тупом оцепенении, ощущая нереальность происходящего. Как будто это было не с ним, а он смотрел какой то страшный сон. Казалось, он проснется, и все будет по прежнему. Но… Нет… Прежнего уже не будет. Да и сам Лань Ванцзи тоже уже не будет прежним. Это уже не тот категоричный резкий подросток, а переживший тяжелые времена молодой человек, прошедший войну и потерявший близких людей, успевший изведать любовь и горе, осознавший что самое важное в его жизни.

Непрерывный стресс, преследующий его со времени аннигиляции солнца и продолжающийся на протяжении двух и более лет отступил, уступая место беспросветному горю и жуткой тоске, непрекращающейся боли, которую даже нечеловеческая боль от сурового наказания не в силах перебить. Эту его боль уже ничто не заглушит, её не спрячешь, от нее не укроешься, с ней надо просто научиться жить.

Научиться жить так, чтобы не предать те идеи и жизненные приоритеты и идеалы милосердия и добра, которыми жил Он!

Защищать обездоленных и слабых, жить для людей, а не ради славы.