Часть 37. Выстрел. (2/2)
— Брат, нет нужды в объяснениях.
Лань Сичэнь согласился:
— Как скажешь.
«Брат, не нужна твоя помощь, ты только всё испортишь! Я то не против найти этой ленте применение, ты просто не знаешь где эта лента уже побывала и сколько раз он уже держал её в руках. Так что, дорогой брат, лучше тебе не вмешиваться в то, что ты не знаешь. Лучше я сам разберусь.»
Тут Цзян Чэн спросил Вэй Усяня:
— Для чего тебе понадобилась его лобная лента? Повеситься решил? Так я одолжу тебе для этого свой пояс, можешь не благодарить.
Вэй Усянь, разматывая чёрную ленту, защищающую запястье, ответил:
— Можешь оставить его себе. Без лобной ленты мне не нужен твой захудалый пояс.
Цзян Чэн:
— Ах ты…
Не дав ему договорить, Вэй Усянь быстро повязал чёрную ленту на глаза, вынул стрелу, натянул лук, выстрелил — точно в центр мишени!
Трибуны разразились овациями, еще более громкими, чем Цзинь Цзысюаню.
Лань Ванцзи просто залюбовался его изящными уверенными движениями, его неповторимой грацией. Вэй Усянь был сейчас на этой горе самым лучшим, самым прекрасным, самым, самым, ну как не любоваться им?
Лань Ванцзи представил как напрягаются под легким черным шелком красивые мускулы и вспомнил как его руки гладили тело Вэй Ина, когда он был без сознания в пещере на горе Муси, скользя по нежной бархатистой коже. От воспоминаний об этих волнующих ощущениях закружилась голова.
Лань Ванцзи улетел в эти воспоминания, не отрывая взгляд от Вэй Усяня. А тот приподнял уголок губ, ох, его губы нежного цвета с детской припухлостью, это что то вообще невообразимо прекрасное. Тут возникла дикая мысль: «Интересно, а какие они на ощущение, на вкус? Ужас, о чем я опять думаю?»
Лань Ванцзи помнил его сладкий неповторимый запах и вкус его кожи на губах и языке, это невозможно забыть, это намертво вьелось в память, оставив нежное легкое послевкусие, хотя он понимал что тогда это было настоящее безумие.
Вэй Усянь покрутил лук в руках и убрал его за спину. Цзинь Цзысюнь громко фыркнул и с недовольством на лице произнёс:
— Стрельба — всего лишь разминка перед охотой, только и всего. К чему все эти жалкие фокусы? Раз уж ты завязал глаза, то оставайся так на всё время облавы, если кишка не тонка! На горе Байфэн мы и посмотрим, кто действительно силён, определим победителей и проигравших!
Вэй Усянь с лёгкостью согласился:
— Идёт!
Цзинь Цзысюнь махнул рукой, отдавая адептам приказ:
— Выдвигаемся!
Все пришпорили коней и двинулись на гору.
Цзинь Гуаншань, видя что Цзян Чэн и Вэй Усянь продолжают стоять на месте, с улыбкой обратился к ним:
— Глава Ордена Цзян, молодой господин Вэй, почему же вы до сих пор не отправились на гору? Смотрите, как бы Цзысюнь не переловил всю добычу.
Вэй Усянь ответил:
— В спешке нет нужды. Ему не удастся забрать её.
Наблюдатели застыли от удивления, услышав подобный ответ, один только Лань Ванцзи не удивился, он уже видел его мастерство.
Вэй Усянь же, не снимая повязку с глаз, завёл руки за спину и неспешно направился к горной тропе, ведущей на гору Байфэн.
Зрители недоумевали, как он собирается охотиться?
Лань Ванцзи, проехав некоторое расстояние с братом и адептами, спешился и направился к той тропе, по которой ушел Вэй Усянь.
Наконец то они смогут поговорить без свидетелей. Правда от волнения подгибались ноги и по всему телу била дрожь, в голове шумело, сердце учащенно билось, в горле пересохло. Лань Ванцзи немного замедлил шаг, стараясь справиться с волнением, продвигался вперед, прокручивая в голове предстоящую беседу. Теперь то они точно поговорят! И им никто не помешает. Вэй Ин там один!
Через некоторое время послышались звуки флейты. Лань Ванцзи пошел на этот звук, по дороге уговаривая себя успокоиться.
«Чего это я так разволновался? Мы уже были наедине целую неделю, даже месяц. Ничего страшного не произошло. Это же Вэй Ин! Лань Чжань, чего ты боишься? Не укусит же он тебя. Ведь он ни разу ничего плохого по отношению ко мне не сделал. Только если подразнил немного. А вот ты, Лань Чжань кусал его! Да еще как! Как самый настоящий сумасшедший! До сих пор забыть это невозможно! ”