Конец договора. Часть 1. (1/1)

Мама говорила, что от любви до ненависти один шаг. Я не воспринимала эту фразу всерьез, смеялась над ней, закатывала глаза и думала, что меня это коснуться не может.Могло.Последние месяцы протекали как обычно?— утро, зарядка, тренировка, обед и так дальше по расписанию. Но теперь в перечень личных дел вторглись злость, ненависть, отвращение?— все разом. И все по отношению к одному единственному человеку, чувства к которому вернулись на исходную точку.Меня словно откинуло назад в прошлое, в то время, когда мы с Леви, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Он вновь ко мне придирался, отдавал идиотские приказы, взваливал самую грязную работу. Тот период, когда мы уважали и доверяли друг другу, словно не существовал никогда. И это было невыносимо.Я не могла сказать, чувствовала ли боль. Она была такой притупленной, что больше походила на неприязнь. Неприятно было все?— прошлое, настоящее, вероятное будущее. Воспоминания о том, что происходило между мной и капитаном все еще крутились в моей голове, но теперь они только раздражали, заставляли относиться к происходящему через призму злости и обиды.Я влилась в отряд, как и просил Эрд. Правда, стоило это огромных усилий, ведь Леви не просто хотелось избегать, теперь мне хотелось хорошенько врезать ему за все оскорбления.?Продажная?.Впоследствии, проматывая в голове ту ситуацию, в которой я удостоилась такого звания, мне хотелось издевательски смеяться. Это я-то продажная? Не тот человек, который продал собственные принципы ради жизни наверху? Не тот, кто поклялся в верности Главнокомандующему поверхности, хотя был порождением Подземного города? Я досконально знала ту прошлую жизнь, которой Леви дышал, и это лишь прибавляло очки к моей ненависти.Это он продался. А не я. Обменял относительную свободу на присягу военным.Такие потоки мыслей уносили меня все чаще. Я могла зависнуть за работой или по дороге в столовую, как это произошло сейчас. И причины моего состояния заключались не только в Леви.Положение Разведкорпуса ухудшалось. Между казармами лавировали подозрительные слухи о сокращении финансовой поддержки и, соответственно, сокращении отрядов. И хотя Главнокомандующий все отрицал и заверял в стабильности, разведчики сохраняли добрую порцию сомнений по отношению к его словам. Разведкорпус стал бомбой, которая в любой момент была готова рвануть и похоронить под собой все амбиции и надежды тех, кто осознанно выбрал путь разведчика. И мои в том числе.Я стала чаще задумываться, чем могла бы заниматься, если бы не выбирала Разведкорпус. На ум приходили лишь профессии, не требовавшие умственной активности, и это меня коробило. Я буквально не знала, чем могу заниматься, став никем. Служба внезапно оказалась моим единственным навыком.Конечно, у меня был вариант в виде Гарнизона и моего отца-капитана, но вернуться под его начало равнялось абсолютному уничтожению моих истрепавшихся нервов. Последняя ссора поставила между нами точку. Вести из дома по-прежнему не приходили, хотя, готова поклясться, отцу было что сказать своей неконтролируемой дочери касательно ее любимого Разведкорпуса.Надо же, я впервые не жалела, что он предпочел оборвать со мной связь.Перед моим носом внезапно хлопнула дверь столовой, и этот резкий звук вернул меня на землю. Точно, я же пришла на обед.Я легко толкнула дверь и притормозила, выискивая товарищей из отряда. Мой взгляд довольно быстро зацепился за спину Оруо, что удалялся от меня. За ним я и последовала.Команда оказалась в сборе и уже сидела за общим столом, что меня несколько расстроило. Присутствие капитана Леви в моей жизни всегда сводилось к активации воронки негативных эмоций, что затягивала меня с головой. Удивительно, но Леви, казалось, подобного не испытывал. Еще бы.—?Эмбер! —?радостно помахала рукой Петра, пока я приближалась к столу товарищей.Мои губы тронула легкая улыбка. Между нами по-прежнему сквозил холодок, но теперь он не был таким явным, как раньше.Когда Петра заняла мое место и стала правой рукой капитана, я на нее злилась, старалась не обращать на нее внимания и почти скатилась до игнора. Было так плохо, что остановиться получилось не сразу. Потребовалось время для того, чтобы проанализировать ситуацию и понять, что Петра здесь не при чем. И никогда не была при чем. Все дело во мне и в капитане.Я присела напротив Рал, и почувствовала, как во главе стола по левую от меня сторону?— там, где сидел Леви?— повеяло еще большим холодом. Но недолго.Его стул скрипнул будто в укор мне. Теперь мы редко когда собирались за одним столом все вместе?— либо капитан покидал его раньше всех, либо я.—?Капитан? —?удивился Гюнтер.Я принципиально не смотрела в сторону Леви. Избегала любого контакта, включая взгляд, хотя давалось это с трудом. Даже не помню, когда смотрела в его глаза последний раз.—?Собрание в шесть. Не забудьте.Близилась очередная экспедиция. Капитаны получили приказы, сегодня вечером мы планировали рассмотреть одну из тактик работы внутри команды. Обычно мы собирались в кабинете капитана, раскладывали по столу карту и обсуждали план Главнокомандующего и наши действия. Но не в этот раз.Леви покинул стол, и я была готова поклясться, что он точно также избегал смотреть на меня. И если я была зла, то он, скорее всего, меня презирал.—?Странный он в последнее время,?— заметил Гюнтер.Знали бы они.—?Слышали про то, что говорят остальные? —?спросила я, зачерпывая ложкой гречневую кашу.—?Ты про сокращение? —?почесал висок Эрд. —?Не хотел бы я в это верить, но в этом и правда что-то есть.Я посмотрела на остальных товарищей. Даже в глазах Петры потухло что-то крайне важное, что дало мне понять?— не я одна верю в эти слухи. На это раз все серьезнее, чем мы думали.В груди появилось какое-то странное щемящее чувство, будто что-то от меня ускользало, и я не могла это остановить. И я не могла понять, что это.Еда не лезла в рот, аппетит пропал. Я насильно запихнула в себя еще пару ложек каши и отложила это бессмысленное занятие.Товарищи молчали, я тоже не лезла с разговорами. Постепенно Петра задала какой-то вопрос, Оруо не преминул возможностью саркастично на него ответить, и проблемы частично отошли на второй план.После обеда планировалась работа с документами. В последнее время эта дурацкая рутина выпадала исключительно мне, и я догадывалась в чем дело?— работа с документами требовала присутствия в архиве. Архив находился в глубине Разведкорпуса, в самом дальнем крыле. Пока я занималась работой, из кабинета я не выходила. Леви все рассчитал, я полагаю.—?Капитан на вылазке будет с нами? —?внезапно поинтересовался Оруо, чем привлек мое внимание. —?Он вроде еще не восстановился.—?Будет,?— констатировала Петра. —?Даже если не сможет пользоваться УПМ, сказал, что будет.Я не сомневалась, что Леви примет участие в вылазке при малейшей стабилизации здоровья. И единственное, на что мне оставалось надеяться, что я смогу совладать с собственными чувствами в любой ситуации. Несмотря на то, что внутри хотелось орать, рвать и метать, я старалась держать себя в руках.—?Видел, как он тренировался вчера. Похоже, что капитан близок к своей форме,?— заметил Эрд, отхлебнув чая. —?Однако мне не кажется, что он будет активно участвовать в бою. Вероятно, сегодня мы перестроим привычную тактику.—?Надо же, все на нем заживает, как на подземной собаке,?— заметил Оруо, словив от Гюнтера и Эрда строгий взгляд. Петра возмущенно шикнула. —?А что?—?Оруо, держи язык за зубами,?— выдохнул Джин, отставляя полупустую кружку с чаем и поднимаясь из-за стола. —?У меня дела. Пойду.Компания вмиг распалась. Следом поднялась Петра, я, Гюнтер. Бозард лишь кинул на нас удивленный взгляд, но наш уход совершенно не пересекался с его бестолковым замечанием.Я направилась в архив.Работа в архиве не несла благо. Из-за монотонной и долгой работы мозг терял концентрацию. Мои мысли все больше и больше ускользали от выполнения самой задачи и крутились вокруг других важных для меня событий. Иногда я настолько утопала в собственных фантазиях, что застывала на какое-то мгновение. В голове прокручивались всевозможные выходы из положения, фразы, которыми я могла ответить на то или иное утверждение или колкость.Не было смысла скрывать, что и о словах Леви я думала непозволительно много. Так, что для меня это происшествие будто случилось недавно?— настолько я проживала его вновь и вновь.?Вы называете меня продажной, но вы же меня и купили. Тогда кто вы???— я жалела, что не придумала этого ответа раньше. Чем бы Леви ответил мне?Иногда мысли раздражали, и я вчитывалась в дело очередного бойца. На этот раз капитан заставил перерыть трупный архив?— так назывались дела погибших разведчиков. Их следовало рассортировать и выписать наиболее частые причины смерти во избежание допущения подобного впоследствии. Не самая приятная работа, но и не самая пыльная.Я закончила практически половину архива, когда Томас известил о конце рабочего дня. Не сматериться не получилось?— капитан приказал собраться в шесть, а я опаздывала уже более, чем на пять минут. Пришлось бросить рабочий стол в беспорядке и помчаться в крыло с аудиториями.На этот раз собрание проводилось в аудитории, а не в его комнате. Даже захотелось кинуть саркастичное: ?И почему же??.Я настигла нужную дверь сравнительно быстро. Пришлось подняться на пару этажей выше, пробежать по коридору и пару раз повернуть.—?Простите! —?выдохнула я, ударяясь плечом об открытую дверь. —?Работа за…—?Кажется, я просил не опаздывать,?— колкий взгляд холодных глаз прожег насквозь. —?Еще раз опоздаешь, сделаю выговор.Выговор. За опоздание. Вот как.Пришлось прикусить язык, чтобы с языка не слетела грубость. Внутреннее напряжение вновь долбило по вискам, я чувствовала гнев. Леви относился ко мне как… как….Как к продажной.Я приблизилась к столу, вокруг которого сгрудились товарищи. Они выглядели крайне сосредоточенными.—?Как я и говорил, пока меня не прервали,?— Леви сделал особый упор на этих словах, чтобы кинуть в меня невидимый комок грязи,?— наша цель?— достичь места назначения. Оруо, Гюнтер, Эрд?— вступать в бой только в случае крайней необходимости. Остальным не вступать в бойни при каких обстоятельствах.—?Не понимаю,?— произнес Эрд. —?Мы не будем прикрывать остальные отряды?—?Все верно,?— подтвердил капитан.Было странно слышать эти слова. Странно, потому что несмотря на любые приказы Главнокомандующего, Леви придерживался собственных принципов. И эти принципы не позволяли жертвовать жизнями других разведчиков. Что же изменилось сейчас? Что они с командором задумали?То напряжение, что я испытывала все это время, преобразовалось в абсолютное непринятие позиции невмешательства. А если бы я, Петра или Оруо оказались в лапах титана, Леви проигнорировал бы и это?—?Почему? —?я не могла не задать этот вопрос. Мы предполагали, что тактика изменится, но чтобы настолько…Я как будто услышала разраженный выдох Леви. Он скрестил на груди руки и старался не смотреть на меня, но голос выдавал его состояние.—?Такова тактика. Мы пожертвуем некоторыми, чтобы достичь цели. Даже если это будут ваши друзья?— в бой не вступать. Всем ясно?Это было непохоже на то, чему мы следовали все время службы. Взращиваемое в умах разведчиков взаимопомощь прямо конфликтовала с данной позицией капитана. В голове сразу возникла сотня вопросов и ни одного адекватного ответа хотя бы на один из них. И все же один весомый вопрос не мог остаться просто незаконченной мыслью.—?Даже если это будете вы?Леви наконец-то взглянул на меня. Его лицо словно и не думало расслабляться?— нахмуренные брови и поджатые губы говорили о наивысшем напряжении. Сомневаюсь, что я выглядела лучше. Как бы я не старалась сдерживать себя, время от времени настоящие эмоции прорывались наружу. Было бы профессионально забыть обо всей ситуации и служить дальше, но внутренний вулкан эмоций не утихал.Капитан ответил, даже не моргнув глазом, особенно выделив первое слово.—?Даже если это буду я.Он задержал на моем лице взгляд, и я почувствовала, как против воли дернулась щека. На этот раз я отвела глаза, не выдержав напряжения.—?Перейдем к карте.Я слышала о новой тактике, наблюдала за перестановкой фигур на карте, но все вышесказанное не думало укладываться в моей голове. Оно перемалывалось в моей голове и перемалывалось до такой степени, пока не сточилось в пыль. Я словно присутствовала на собрании лишь физически, но мысленно была далеко за пределами аудитории.Мой взгляд коснулся Леви. Мне всегда нравился его профиль: прямой нос, аккуратные губы, красивая линия челюсти. Нравилось наблюдать за ним, когда он что-то объяснял, либо слушал, либо чем-то занимался.Мы очень давно не находились вот так близко, как сейчас. И кое-что в животе напомнило о том, что чувства никуда не исчезли. Да, горечь обид была сильной, но когда я задумалась о смерти капитана… Нет. Нет, я не хотела об этом думать. То, что нас связывало, пускай и стало воспоминанием, но согревало мне душу. Какие бы негативные чувства я к нему не испытывала, я молилась, чтобы с ним все было в порядке.-… Всем все ясно? Собрание окончено.Я вынырнула из мыслей только под конец речи. Товарищи уже были у выхода, замешкалась только я. Черт знает, что сломалось в моей голове в тот момент, но я осталась. И Леви это не понравилось.Он скручивал карту, когда осознал, что я и не думаю уходить.—?Что еще? —?раздраженно бросил он, скрещивая на груди руки.Отчего-то стало так больно. Я смотрела на капитана и пыталась понять, когда все стало настолько плохо? И все же от одной мысли, что я могу его потерять... Все эти ночные разговоры, наставления, все советы которые Леви мне давал, сделали его почти самой важной в моей жизни фигурой. Он направлял меня, даже учил. Хоть и косвенно, но помог разобраться в себе. Я чувствовала сильную привязанность и вместе с тем непреодолимую тоску по нему, хотя капитан был тем еще грубияном.Когда служишь в Разведкорпусе и не выходишь за Стены, то практически не испытываешь стресс. Но когда вылазка висит на носу и в нее ты отправляешься с теми людьми, которые тебе важны, то в голове крутится беспокойство за их жизни. И сейчас мне захотелось в последний раз попытаться разрешить ту напряженную ситуацию, которая сложилась за все это время между мной и капитаном.—?Хочу извиниться.Лицо Леви вытянулось, словно я сказала что-то крайне непозволительное. Однако он быстро вернул себе контроль над эмоциями.—?И за что же?—?За все. За… то, что происходило в последнее время. За нарушение субординации и безответственное отношение к службе.На лице капитана не дрогнул ни один мускул, хотя я надеялась увидеть хоть какую-нибудь реакцию. Казалось, ему было абсолютно плевать. И это не удивительно, ведь передо мной стоял сам капитан Леви, а не какой-нибудь рядовой.Он некоторое время помолчал, словно обдумывая мои слова. А после бросил сухие крошки:—?Извинения приняты.Если бы в моей груди находилось что-то хрупкое, оно давно бы треснуло. Но сейчас в ней зияла пустота. Разбилось все, что могло.В груди появилась злость на саму себя. Может, стоило перестать быть такой наивной? Может, все то, чем я дорожила, просто мне померещилось? Леви меня отталкивал, как мог, а я к нему тянулась.—?А вы не хотите извиниться передо мной?Эти слова пригвоздили взгляд капитана к моей персоне. Было видно, что он не видит в принесении извинений никакой необходимости. Линия челюсти напряглась, губы плотно сжались.—?Нет.Я продолжала стоять, хотя явственно ощущала, как слова-стрелы впивались в меня. Чего я вообще добивалась? Что он сожалеет? Черта с два. Он сразу порвал между нами все связи.—?Значит, вы не сожалеете, что назвали меня продажной.Ответа не последовало. Леви наконец-то скрутил карту, собрал все, что к ней прилагалось и очистил стол.Я не чувствовала, что заслужила хотя бы сотую долю такого отношения к себе. Верить в то, что со мной заключили устный договор только потому, что я была подходящей для этого?— не хотелось. Я была уверена, что Леви испытывал ко мне нечто большее. Это было еле заметно, практически не ощущалось в повседневной жизни, но мимолетные жесты, движения, слова давали мне понять, что он относился ко мне иначе. Но сейчас мне казалось, что я все выдумала. Абсолютно все.Капитан вышел из аудитории. Я осталась одна.Пришлось сделать пару вдохов, прежде чем получилось хотя бы немного прийти в чувства. Я чувствовала себя той самой бывшей, о которой как-то говорил Бозард. Он скрывался от своей девушки, но та настойчиво пыталась встретиться, выяснить бессмысленные отношения. И стоило мне подумать о том, как жалко я выгляжу, как загорелись кончики пальцев. Огонь прошелся по венам до самого сердца и сдавил грудную клетку.Я не была навязчивой. Да, я поддалась чувствам и хотела прояснить некоторые моменты, но я не заслужила никаких оскорблений и подобного отношения к себе. Я не входила в число тех продажных, к которым Леви меня приплел.

А еще я все-таки его ненавидела. Наша связь была ошибкой.