Глава XVII. "Слепая змея ничего не боится." (1/2)

Секундная стрелка быстро бегала по приевшемуся маршруту, раз за разом повторяя округлую форму настенных часов. Размеренное тиканье с каждой минутой отдавалось в ушах всё сильнее. Фумико казалось, что она сходит с ума.

Затянувшееся молчание напрягало до ужаса, заставляя тело держаться ровной струной. Взгляд Восемнадцатой прожигал насквозь, как если бы она рассматривала чёрно-белый рентгеновский снимок. Ямадзаки выдержала его спокойно, внешне не прикладывая никаких усилий, хотя внутренне уже несколько раз успела перевернуть всю лабораторию вверх дном.

— ты знаешь, почему умираешь? — наконец устало спросила женщина, отрываясь от работы.

— есть несколько причин, — выдавила Фумико в ответ, пряча за спиной сильно сжатые кулаки.

Первая заключается в том, что слабое человеческое тело, при всём желании, не в состоянии выдержать влияние нескольких способностей. Поэтому бывает так больно, поэтому старые шрамы внезапно начинают кровоточить. Это, в свою очередь, является самым доходчивым и наглядным объяснением наличия в комнате бесконечных повязок, окровавленных салфеток и сотен различных видов таблеток.

Вторая причина заключается в существовании отвратительных червей, которые из раза в раз заставляют девушку пройти через мучения заражённого. Система работает довольно-таки странно, но умереть от потери крови вполне реально.

— чего ты хочешь от меня?

— я уже говорила, — медленно произнесла Ямадзаки, изо всех сил борясь с раздражением, постепенно затягивающим её в свою пучину. — хочу выжить.

В глазах Восемнадцатой отразилось понимание. Пожалуй, ей не нужно было спрашивать, чтобы узнать ответ. Он и без этого читался на лице собеседницы так чётко, что увидеть смог бы даже самый недалёкий из всех существующих людей.

Фумико изменилась. Серая мораль и устоявшиеся правила уходили на второй план, когда речь шла о собственной жизни. Ради этого не жалко и отнюдь не совестно было идти по головам, а если придётся — по трупам. Восемнадцатая понимала это не хуже остальных и осуждать не собиралась. В конце концов, она всё ещё просто человек.

Просто человек…

Женщина готова была попробовать. С самого начала она была полностью уверена в том, что сколько бы боли не пришлось выдержать — Фумико сможет это сделать. Как бы иначе она дожила до этого дня?

Её тело всегда выглядит обманчиво хрупко и только выплавленное из стали сердце сразу бросается во внимание. Разве можно быть такой? Слишком умна, чтобы быть счастливой. Кажется, именно поэтому в последнее время фарфорово-бледное лицо всё чаще омрачают переживания. Она что-то задумала…

Вероятно, проведённые без сна ночи наконец дали свои плоды. Ямадзаки оставалось только пожинать их с довольным видом, в мясо раздирая руки об острые края волнующих своей опасностью идей. Человеческое сознание удивительно, а её — поистине ошеломляюще. Невозможно даже представить, сколько усилий требуется приложить, дабы в общем хаосе зацепиться за самый край мысли, отдалённо напоминающей выход.

Её сила восхищает.

— я подумаю, что можно сделать, — Восемнадцатая сдалась под влиянием чужого натиска.

Девушка благодарно склонила голову, спешно покидая помещение.

У неё по-прежнему оставались дела, но в данный момент все они неожиданно оказались отсрочены на неопределённое время. Встревоженная Фумико быстро, как ветер, вбежала в комнату, надёжно запирая за собой дверь. На лице играла широкая улыбка, а с губ время от времени срывался тихий, надрывной смех.

Пятясь назад, она ударилась поясницей об угол деревянного стола, в порыве сбрасывая на пол ютящиеся там стопки книг. Подрагивающая рука плавным движением легла на лоб, убирая с него длинные пряди. Это больше всего походило на чистое безумие, словно у загнанного в ловушку зверя. Создавалось впечатление, что Ямадзаки готова броситься на любого, кто войдёт, до костей рассекая плоть острыми ногтями.

Взгляд метнулся к большому зеркалу, величественно стоявшему в противоположном углу комнаты. Оттуда, будто из параллельного мира, на Фумико убийственно глядело её собственное отражение, сверкая кроваво-красными глазами. Всем своим видом оно только и делало, что соблазняло поскорее разбить себя на тысячу острых осколков. Девушка не собиралась противиться своему желанию, ей было плевать. С трудом оторвавшись от столешницы, она, будто пьяная, пошатываясь подошла к зеркалу. Коснулась подбородка, а затем скользнула пальцами вдоль шеи, наблюдая как отражение, с явной неохотой, делает тоже самое.

— хватит играть со мной, — процедила сквозь зубы. — В этом мире у меня нет власти. Сегодня я играю по их правилам, но кто сказал, что у меня нет собственных? — в потемневших зрачках отражалось безграничное презрение и что-то ещё, деселе в этих очах невиданное.

Превратившаяся в кулак ладонь взметнулась ввысь, опускаясь ровно в середину холодной, отражающей поверхности. Кровь с разбитых костяшек медленно стекала вниз, пачкая пальцы.

— ты больше не нужна мне, но пора бы наконец выбрать сторону.

Ложь во имя спасения, так это сейчас называется?

В дверь снова постучали. Фумико резко повернула голову, чувствуя как мягко захрустела изящная шея. К этому стоило бы давно привыкнуть, но, несмотря на регулярные повторения, настойчивые стуки каждый раз заставляли что-то внутри тревожно сжиматься. Желания учитывались крайне редко, так что спустя несколько секунд, Ямадзаки, небрежно вытерев кровь с руки, уже тянулась к железной ручке.

Похоже, сегодня удача эгоистично решила от неё отвернуться, позволяя кому-то другому искупаться в своих золотых лучах. Неприятно…

Видеть прямо перед собой лицо Хитоми — ещё хуже. Фумико без раздумий согласилась бы пройти по раскалённым углям, лишь бы забыть о её существовании хотя-бы на несколько часов. Она не могла припомнить ни единого раза, когда ненавидела человека так сильно, что при одном мимолётном взгляде хотелось вцепиться ему в глотку, с упоением наблюдая, как тот медленно задыхается, мучительно погибая от удушья.

— развлекаешься? — сладостно протянула Канэко, сразу подмечая разбитое зеркало и погром в комнате.

Ямадзаки быстро кивнула, не желая произносить ни слова. Она с удовольствием прикинулась бы немой, но к сожалению было слишком поздно.

— работа не ждёт, — женщина бесцеремонно шагнула внутрь помещения, гордо вскидывая подбородок. Она смотрела свысока, словно желая одним взглядом показать собственную значимость и превосходство, но Фумико не было до этого абсолютно никакого дела. Она безразлично сверлила глазами осколки зеркала, погружённая в свои размышления.

Ей не нужно было выслушиваться в чужие слова, чтобы разобраться в предстоящем деле. Под началом Хитоми весь мир сужался до убийств и насилия, в нём не было места банальной человечности, не говоря уже об остальных чувствах. И как не крути, Ямадзаки была искренне рада тому, что смогла отыскать всё это в компании Дазая. Пусть и на ограниченное время. Вполне возможно, что он — единственный, кто всё ещё способен подтолкнуть её блуждающую в потёмках душу к самому началу. Естественному ощущению того, что жизнь до сих пор размеренно протекает в жилах.

— я хочу, чтобы ровно через час ты была в порту. Нужно срочно кое с кем переговорить, — выдала женщина, небрежно перелистывая пожелтевшие страницы старинной книги.

Никто не предоставил выбора, так что Фумико не остаётся ничего, кроме как вновь молча кивнуть в ответ. Она всего лишь оружие в чужих руках. Так было и раньше, но единственная разница заключалась в том, что чувствовать себя сильной было приятно. Теперь нет. Чем сильнее человек, тем больше людей желают одолеть его, подчиняя всю мощь себе. Вероятно, так они чувствуют себя успешнее, защищённее, лучше…

Их слабость видна невооружённым глазом.

— в этом мире столько талантов пропадает зря. До чего же жаль, что кому-то так и не представилось возможности проявить себя, — задумчиво протянула Канэко. — Драгоценные вещи требуют, чтобы над ними властвовали. Ты должна быть благодарна за то, что такой шанс уступили для тебя. Многие жаждут всего мира, но кому из них на самом деле хватит смелости посягнуть на его богатства? Нас всех связывает одна цель, поэтому не нужно играть со мной в молчанку. Клянусь, ты не выдержишь и минуты, если я решу позабавиться в полную силу.

— проверим, — сурово бросила Ямадзаки, в отвращении хмуря брови.

Проверим, сколько времени мне понадобится, чтобы разорвать тебя на части, отделяя по маленькому кусочку за каждого человека, что погиб благодаря твоим чёртовым наводкам. С этого момента мы дерёмся на смерть, и пусть меня затопчут тысячи солдат, если я проявлю хотя-бы толику милосердия.

— знаю о твоей стойкости не по наслышке, — она продолжала льстиво улыбаться, вызывая этим только неконтролируемые приступы тошноты. — мы похожи больше, чем ты думаешь. Поэтому я не стану ставить в твои колёса палки, хотя сделала бы это с огромным удовольствием. Поспеши, осталось совсем мало времени.

Оказывается, сдержать порыв плюнуть кому-то в лицо — гораздо тяжелее, чем может показаться изначально.

Дорога в порт ещё никогда не казалась такой быстрой.

Со стороны моря дул холодный ветер, жестокими порывами пробирая до самых костей. Он гудел в ушах с такой силой, что услышать хоть один посторонний звук стоило неимоверных усилий. Серые тучи сгущались над головой, в воздухе витал аромат дождя и водорослей. Изредка с причала доносился тонкий запах подгнившей рыбы, учуять его с такого расстояния было непросто, но если всё же удавалось — пиши пропало. Живот сводило спазмом, а рот наполнялся слюной от одной только мысли о тошнотворной вони.

Фумико засмотрелась вдаль, наблюдая как крохотные волны сталкиваются с каменистым берегом. Несмотря на погодные условия, море до сих пор оставалось спокойным, не идя на поводу у раздражителя. Проказник ветер изо всех сил пытался расшевелить водную гладь, но многочисленные старания приводили лишь к лёгкой ряби, которая не способна была снести с ног даже маленького ребёнка.

Неожиданно кто-то коснулся её плеча, постукивая по нему пальцем. Девушка напряглась, удивившись тому, что по неизвестной причине не услышала ни единого шага. Она слегка скосила глаза в сторону, прежде чем полностью обернуться на подошедшего человека.

Пожалуй, единственной и самой большой странностью было то, что сзади никого не оказалось.

Дыхание незначительно участилось. Ямадзаки присела на корточки, проводя кончиками пальцев по мокрому асфальту. Никаких признаков чьего-либо присутствия. На расстоянии сотен шагов, в какую сторону не посмотри — она одна.

Миниатюрная лампочка внутри черепной коробки, обычно отвечающая за опасность, уже трезвонила во всю свою мощь. Липкий холод резво пробежал вдоль позвоночника.

— ты — Ямадзаки Фумико? — прозвучал позади громогласный голос, кажущийся слишком низким и грубым для того, чтобы быть настоящим. Фумико вздрогнула, первым делом порываясь соврать о том, что имя принадлежит не ей, но спустя мгновение взяла себя в руки.

Позади, устроив руки в карманах, стоял высокий мужчина в чёрном пальто, воротник которого был поднят, закрывая шею. Несмотря на отсутствие солнца, глаза этого человека надёжно скрывались за чёрными очками, а на макушке возвышался нелепый угольно-серый цилиндр.

— а вы? — девушка с сомнением оглядывала гостя с головы до ног, пытаясь составить в голове портрет, хотя-бы отдалённо схожий с чертами его лица. Удавалось откровенно не очень.

— это неважно, — басом буркнул мужчина. Прозвучало довольно угрожающе, хотя конечно нельзя исключать вариант того, что такое влияние оказывал исключительно его необычный внешний вид, в сумме с тоном голоса.

Разумеется, Ямадзаки ни в коем случае не решилась бы опрометчиво назвать его «пугающим снаружи, но возможно вполне мягким внутри». Противоречивые чувства затягивали в свои пучину, не потрудившись даже оповестить о своём появлении, не говоря уже о том, чтобы спрашивать разрешение.

Она настороженно отклонилась назад, когда левая рука мужчины вдруг покинула карман. Ожидая увидеть там какое либо оружие, вроде ножа или пистолета, Фумико с крайним выражением озадаченности на лице воззрилась на сжатый кулак.

В мире существует тысячи всевозможных способов убийств, легко доступных для пользования. Он мог бы прийти сюда с автоматом, отравленными дротиками или метательными ножами, но предпочёл всему этому старый добрый рукопашный бой? Слишком хорошо для того, чтобы оказаться правдой.

— du tust mir leid,<span class="footnote" id="fn_32678457_0"></span> — монотонно произнёс мужчина, продолжая удерживать кулак на весу.

— es ist schade?<span class="footnote" id="fn_32678457_1"></span> — удивлённо переспросила Ямадзаки.

Часы в камере тянулись бесконечно долго. Там отсутствовали даже крысы, наблюдение за которыми могло помочь скоротать время хотя-бы немного. Зато рядом всегда был Клаус, как внезапно прояснилось — свободно говоривший на немецком. Его нельзя было назвать отличным учителем, но для своего возраста мальчишка справлялся на ура. Азы Фумико выучила очень быстро, а разговорные навыки отработала на сотрудниках, по крайней мере — приложила к этому достаточно усилий. Кто бы мог подумать, что людей, в совершенстве знающих немецкий, окажется так много…

— fremder,<span class="footnote" id="fn_32678457_2"></span>— презрительно заявил мужчина, быстро раскрывая ладонь. Оттуда, словно снежные хлопья в середине зимы, посыпался белый порошок, элегантно приземляясь на лице и одежде девушки. Какая-то часть безжалостно засыпала мятные глаза, насильно заставляя их заслезиться в ту же минуту. Ямадзаки отскочила в сторону, не найдя в себе сил удержаться от того, чтобы не почесать саднящие веки.

Её взгляд затуманился, а в белках вскоре проступили кровавые жилы. Фумико яростно тёрла глаза, чувствуя, как мужчина медленно приближается к ней, сопровождая каждый шаг стуком дорогих, лакированных туфлей. Она выставила вперёд руку, ощущая полную дереализацию в пространстве. От жгучей боли хотелось выть, царапая лицо до тех пор, пока глазные яблоки не выпадут сами. Резкий удар в живот вынудил девушку сдавленно вскрикнуть, оседая на колени. Она в панике озиралась по сторонам, видя перед собой лишь до невозможности размытые пятна, которые было нереально сложить в подобие чёткого изображения.

— твою мать, — сквозь плотно сжатые зубы прорычала Фумико, пытаясь подняться. Новые удары снова и снова сбивали её с ног. На какие-то получалось ответить, беспорядочно используя конечности в качестве защиты. Впрочем, большинство попадало прямо в цель, с каждым новым подходом оставляя внутри Ямадзаки всё меньше физической силы для поддержания тела в одном положении.

Она распласталась на асфальте, пытаясь откашляться. Кровь рекой текла из разбитого носа, оставляя на губах неприятный привкус металла. Дрожащие руки не позволяли даже опереться на локти, дабы подтянуться чуть вперёд. Очередной удар пришёлся в грудь, выбивая из неё последние крупицы сознания. Фумико обессиленно поджала под себя ноги, больше не способные функционировать как прежде, и отчуждённо замерла. Звуки померкли, а ноющая боль постепенно притупилась. Будто находясь под толщей воды, тьма стремительно сгущалась перед невидящими очами.

***</p>

Поток ледяной воды, ударивший в лицо, быстро смог вытащить Ямадзаки из забытия, побуждая конвульсивно дёрнуться всем телом. Не слишком приятное пробуждение принесло с собой тупую боль в области живота, бьющий в нос запах крови, а также несколько неглубоких царапин.

Всё это показалось сущим пустяком, когда девушка попыталась открыть глаза, желая осмотреться. Вышло далеко не сразу, веки жгли и кололи так, словно с них срезали тонкий слой кожи, оставляя рану свободно кровоточить. Глазные яблоки стягивало с неимоверной силой, будто с каждым вздохом они покрывались камнем на несколько ничтожных миллиметров. Темно…

Вокруг не видно ни зги. Быть может тогда она погибла, истекая кровью на мокром асфальте?

Нет… Так везти не может. Только не ей…

Обострившийся слух мгновенно уловил чьё-то присутствие, действуя безотказнее военных радаров.

— ты очнулась как раз вовремя, — бодро прозвучал мужской голос. Он был сильно искажён под влиянием специальной техники, вероятно, так что узнать примерный возраст говорившего, особенно в нынешней ситуации, не представлялось возможным.

Фумико попыталась ответить, но из горла вырвался лишь болезненный хрип. Тишину нарушил жуткий кашель, не дающий ей как следует отдышаться. В тоже время, редкие вздохи отдавались неприятной тяжестью в израненных лёгких.

— это вынужденная мера, тебе не обязательно видеть происходящее, — с расстановкой произнёс голос, пальцами приподнимая женский подбородок. Рука, обтянутая кожаной перчаткой, беспощадно надавила на свежий синяк, слегка задевая участок стёртой об асфальт плоти. Девушка порывисто мотнула головой, желая избавиться от назойливого прикосновения, но в отместку человек тотчас грубо схватил её за волосы, притягивая ближе.

— давай поговорим мирно, хорошо? — спросил он.

Ямадзаки не слушала его, думая только о том, как бы поскорее избавиться от сдерживающих тело оков и уйти отсюда невредимой. Мысли в голове свободно устраивали едва ли не акробатическое шоу, искусными кувырками сменяя друг друга. Она не знала что это за место, не помнила как здесь оказалась и даже не могла разглядеть потенциального похитителя.

— говорить по хорошему, будучи связанной — плохая идея, — осипшим голосом прошептала Фумико, подавляя режущий зуд в глотке. В голове всплыли последние запомнившиеся минуты: кто-то небрежно взвалил её на плечо, как мешок с песком, выбивая из лёгких остатки воздуха.