Часть 3 (2/2)
- Ты должна знать, что тебе нельзя сломаться. - растягивая слова, сказал он.
Звякнули флаконы, когда он взял один из них, спрятав в кармане пиджака.
- Что ты можешь про это знать? - вытирая слезы с глаз, ответила гриффиндорка. - Хотя, ты можешь не переживать, я выживу, Малфой. А теперь бери свое проклятое зелье и иди прочь.
Малфой хотел съязвить, но не стал. Отчасти он знал, каково это, быть разбитому внутри и не сметь показывать это окружающим. И пусть она думает, что страдает только одна сторона, хотя и те, кто по ее мнению враги, имеют жестокие судьбы и свои проблемы, которые давят на горло.
Призвав простынь, Гермиона накрыла ею тело девушки. Ощущение вины за ошибку легло тяжелым грузом на молодую волшебницу. Она была недостаточно внимательна при собирании частей грудной клетки и не спасла того, кого могла спасти. Маска волшебства, скрывающая ее истинный облик спала. Снова закусив губу, она почувствовала как горячая струйка крови скатилась по подбородку. Утерев ее тыльной стороной кисти, она поспешила проверить всех больных. Более тщательно. Более досконально.
Только раскатистый звук грома, заставил ее отвлечься от проверки больных и взглянуть на окно. На улице все так же бушевала непогода, только оказалось, что ночь давно прошла. Часы на стене показывали два часа дня. Она не спала и не ела больше суток. Живот в подтверждение недовольно заурчал. Сосредоточившись на работе, она напрочь забила на все потребности своего организма.
Помфри так и не появилась, чтобы ее прервать. По видимому, она сильно задела целительницу своим хамским поведением и теперь она тоже решила позволить себе не заходить в больничное крыло дольше положенного. Присев на стул, возле пустой кровати, Гермиона сжала руками виски. Головная боль снова давала о себе знать. Но позвать целительницу и признать свою ошибку было хуже, чем перетерпеть. Именно поэтому Грейнджер снова сосредоточилась на выполнении своих рабочих обязанностей. Ходя от койки к койке она проверяла одного пациента за другим, внимательно следя, чтобы их жизненные линии ярко сияли. Она не может больше допустить ошибки и самолично погубить кого-нибудь из них.
Опустив голову и спрятав лицо в ладонях, Гермиона услышала хлопок аппарации и вскочила со своего места. В Хогвартсе была запрещена аппарация. Только домовики могли перемещаться по школе, но зачем домовику оказываться в больничной палате?
- Кто ты? - сразу же задала вопрос Гермиона, увидев перед собой домовика в белой простыне. - С твоим хозяином что-то случилось?
Первое что приходит в голову колдомедику. Если домовик прибыл в больничное крыло, значит его хозяину стало плохо и так он старается привести помощь.
- Нет. - замотала головой домовик. А после с хлопком исчезла, чтобы появиться вновь с тарелкой на которой лежал круассан с ветчиной и сыром и чашкой кофе. - Мисс Грейнджер должна перекусить.
Гермиона свела брови в переносице, не спеша принимать еду из рук домовика. Мало ли кто мог послать ей это угощение. Отравление никто не мог исключать.
- Винки не отравит мисс Грейнджер. - пропищало маленькое создание. - Винки заботится о мисс Грейнджер.
- Оставь еду на тумбе. - осторожно сказала Гермиона. - Пожалуйста.
Домовик сделала в точности так, как ее попросили и с все тем же хлопком исчезла, догадавшись, что хочет сделать волшебница. Гриффиндорка взмахивала палочкой снова и снова проверяя еду на всевозможные яды и заклинания, которые могут ей навредить. Ничего. Еда была абсолютно нормальной.
Постигнув эту истину, Грейнджер жадно накинулась на еду. Желудок умолял о чем-нибудь съестном.