Глава 2 (1/2)
Если Чимина бы спросили, он мог рассказать, что не в первый раз вкрашился в человека, которого только встретил. В школьные времена он влюбился в свою учительницу пения. Правда, он тогда был совсем мелким карапузом (спасибо, Намджун не слышит этого, он бы точно заявил, что Чим таким и остался), а она была старше его лет на двадцать. Но затем в старшей школе ему понравился одноклассник. Впервые тот заявился в школу где-то в середине сентября и сразу стал объектом интереса всех старшеклассниц. Он был чрезмерно популярным, до него Чимину было как до луны, поэтому он ни на что не рассчитывал. Тем более, что тогда Пак не совсем осознавал себя и старался заглушить пугающие мысли о парнях.
На первом курсе после парочки таких же неуверенных в себе студентов он стал смелее. Однажды в клубе он даже зазнакомился с парнем, который тоже оказался из Пусана. Чимин чувствовал некую эйфорию, находясь рядом с новым знакомым. Его привлекала его внешность и он готов был пойти дальше, если бы только тот не оказался натуралом на все сто процентов. После того вечера он ещё неделю ходил подавленным и не мог выбросить из головы этого человека.
И вот теперь он снова столкнулся с этим чувством и переживал, что в очередной раз ему предстоит собирать по частям сердце. Не стоило предлагать Чонгуку приходить в любой день. Этим он усугублял своё положение и в итоге мог сделать что-то не то. И тогда оставалось бы молиться, чтобы парень не разбил ему нос, узнав, что Пак гей.
К тому же из-за этого призрачного обещания Чимин два дня был не свой. Боже, целых два дня! Уже столько прошло времени, а Чон не приходил. Надо было забить на него, но вместо этого Пак переживал ещё больше.
Сидя сегодня в мастерской, он пытался сконцентрироваться на обработке украшений. Было много заказов на очистку бабушкиных колец и Пак провёл всё утро над ультразвуком*, проверяя не выпали ли камни из стёртых кастов. В какой-то момент, чтобы заглушить мысли, он включил свой любимый плейлист на спотифай. Джунхо-ним иногда тоже слушал свой старенький радиоприёмник, так что не сильно бурчал по поводу музыки. Разве что пару раз пробубнил, что молодёжь не умеет петь.
— Красивая песня.
От неожиданности Чимин дёрнулся. Прямо напротив его верстака стоял Чонгук во всей своей нереальной красоте и широко улыбался.
— Что? — неуверенно произнёс Пак, ещё не до конца осознавая реальность. Он так ушёл в себя, что даже не услышал шагов заказчика.
— «There for you». Трой. — Видя, что Чимин до сих пор его не понимает, парень указал пальцем на телефон, из которого на всю мастерскую играла песня. — Это же он?
— А, да. Точно. Ты прав.
— Мне нравится эта песня.
— Неужели?.. — Чимин подавил в себе дополнительные вопросы, так и напрашивающиеся после такого признания. — Мне тоже. Хм. А ты пришёл, потому что?..
— О, я не хотел отвлекать. Просто… — Чонгук смущённо улыбнулся. — Хотел узнать, как дела с заказом.
— О. — Чимин тут же полез в ящик, где хранил заготовки. Стыдно признаться, но в течение всех этих дней, пока его мысли были заполнены одним только Чонгуком, он не нашёл в них места для кольца. В результате ничего толком и не сделал. — Ну я… Мне только пришло золото, поэтому мало что готово. Так что, ну, понимаешь…
Он показал матовый брусок метала. Он уже был в форме кольца, но края ещё не были запаяны.
— Это оно? — Чонгук искренне удивился. — Никогда бы не подумал, что это золото.
— Ну да. Оно ещё не обработано, поэтому такое мутное. После полировки будет жёлтым и сияющим. И очень даже золотым.
Какое-то время Чонгук молча слушал объяснение Пака. Но затем, словно задумавшись о чём-то, начал напевать:
— Golden. You’re so golden…
Чимин не сразу понял, что ему напоминает мотив. А когда до него дошло, он не смог сдержать улыбку.
— Ты что, и Гарри Стайлза слушаешь?
— Знаю только эту песню, — ответил парень. — Заметил у тебя ещё в прошлый раз фото. Он смелый, правда?
Чимин машинально перевёл взгляд на свой верстак, где у него к внутренней стенке была кнопкой приклеена фотография певца из фотосессии «Vogue». Что ж. Чонгук видел это и не сбежал. Хотя, конечно, от него не было вестей два дня...
— Думаешь, он смелый? — как можно спокойнее спросил Чимин. — Ну, в смысле, не фрик или как ещё называют таких мужчин, из-за того, что они надели платье?
— Скажу, что это его дело, как ходить.
— Оу.