Глава 33 (2/2)

- Да, иду, - я вновь обращаюсь к Кате, - Просто будь с ней, ладно? У меня плохое предчувствие.

Я быстро обнимаю ее и спешу к машине.

- Саша, стой! – кричит мне вслед Катя, но Андрей захлопывает дверь машины и быстро садится на водительское сидение.

Я перевожу взгляд на растерянно смотрящую на машину Катю, а затем мы рывком трогаемся с места.

Что она хотела мне сказать? Она что-то знает? Что вообще происходит?

***</p>

Аэропорт всегда казался мне совершенно другим миром, отличным от того, в котором ты вращаешься день изо дня. Здесь всегда царит абсолютно иная, почти магическая атмосфера – встречи, расставания, предвкушение начала новой жизни в совершенно другом городе, горечь поражения от провала в устройстве этой самой новой жизни и ощущение неизбежности возвращения в свой родной город, откуда так сильно стремился сбежать, слезы от одного взгляда на лицо, которое так давно не видел, ну и конечно же будоражащая радость от мыслей о предстоящем отпуске, от которого тебя отделяет лишь полет на самолете.

Мне всегда казалось, что время в аэропортах буквально замирает. Не скажу, что я завсегдатай аэропортов, но мне все же приходилось время от времени летать на самолете. Так вот, каждый раз, когда я присаживалась в зале ожидания и, смотря на табло, мысленно отсчитывала минуты до перелета, мне всегда казалось, что время течет непозволительно медленно. Может быть, так было именно потому что я пыталась заставить время бежать быстрее, отчего они ползло лишь медленнее, а может, потому что здесь все действительно происходит по своим загадочным законам, даже ход времени.

Андрей бодро тащит меня по огромному пространству аэропорта за руку, я же почти сплю на ходу. Насчет него я ни капли не удивлена. Он так сильно ждал этой поездки, что сейчас буквально светится счастьем. Удивительно, что он так и не перегорел. Я же не спала всю ночь. Мной завладевали самые разные мысли – от нашего полета, горькой необходимости снова встретиться с матерью Андрея и до сладкого предвкушения от встречи с Юной. И так до пяти утра. Стоит заметить, что проводить всю ночь за перепиской с Юной гораздо приятнее, чем мучиться туманными размышлениями.

Я уж молчу о том, что инцидент с Аленой, произошедший за несколько минут до выхода из дома, и вовсе выбил почву из-под моих ног. А Катя. Боже, я надеюсь, что за две недели моего отсутствия не произойдет ничего ужасного.

Вместо обычного зала ожидания Андрей приводит меня в VIP зал ожидания. Ну конечно. И как я сразу не догадалась. Комфортные диванчики, мини-бар, телевизор, а самое главное – отсутствие надоедливой толпы людей. Мой взгляд сразу же падает на сидящих на кожаном диване родителей Андрея. Его отец, кажется, все еще полностью погружен в работу вместо того, чтобы наслаждаться почти начавшимся отпуском, в то время как его мать уже вовсю кайфует с коктейлем в руке. Юны нигде нет. Она передумала в последний момент?

Все это время, с того самого дня, что мы провели вместе, мы вообще не общались. Ни единого сообщения, ни звонка – ничего. Я отказала ей, и она, конечно же, снова включила свою гордость. Наверняка, решила махнуть на все это рукой и остаться дома, потусить вдоволь, дом ведь будет в ее полном распоряжении – хоть тусовку закати, хоть наприглашай целую кучу девчонок.

- Всем привет! – бодро говорит Андрей.

- Угу, - бурчит его отец, не отрывая взгляд от планшета.

- Здравствуйте, - робко говорю я.

- Сынок! – Ольга Викторовна небрежно ставит свой коктейль на столик, соскакивает с места и бежит к сыну. Она бросается ему на шею, чмокает его в обе щеки и приглаживает его непослушные волосы, - Привет, дорогой, - она обращает на меня презрительный, холодный взгляд и лишь кивает мне в знак приветствия.

Вау. А все еще хуже, чем в прошлый раз. Она даже и словом меня не удостоила. Я снова обвожу помещение внимательным взглядом, но кроме нас четверых тут никого нет. Я перевожу взгляд на Андрея, которого уже умыкнула от меня его мать, усадила рядом с собой и принялась расспрашивать по поводу его планов на эти две недели. Я четко понимаю, наверное, это не лучшая идея – спросить его о сестре. Он лишь психанет, а я стану виноватой в том, что испортила ему настроение. Да и он сейчас вряд ли меня заметит, ведь его мамочка делает все, лишь бы его внимание доставалось только ей одной.

Я аккуратно присаживаюсь в кресло рядом с поглощенным работой Павлом Анатольевичем. Я набираюсь смелости и пытаюсь осторожно вклиниться в его рабочий процесс:

- Павел Анатольевич, - начинаю я.

- Угу, - мычит он.

- Прошу прощения, мне просто интересно, а Юна…

- Трындец! – я слышу за своей спиной громкий возглас и хлопок двери, - Цены космические просто. Они охренели? Двести пятьдесят рублей за бутылку обычной воды.

Я оборачиваюсь и вижу ее. Неизменный черный цвет. Огромная черная футболка с неоновой надписью «Fuck you», мешковатые джинсы и кеды, непослушные пряди черных волос спадают на лицо, а глаза скрыты за большими солнцезащитными очками. Юна плюхается на пустующий диван и кладет ногу на ногу.

- Тебе то что? – недовольно отзывается Андрей, - Какая разница на что тратить отцовские деньги?

- Ну тебе лучше знать, - подначивает его Юна.

- Пошла ты, - отмахивается Андрей.

- После тебя, ублюдок, - парирует она.

- Так, - Павел Анатольевич откладывает в сторону планшет и обводит взглядом своих детей, - Что я говорил по поводу скандалов? Правильно. Что я их слышать не должен. Что сложного игнорировать друг друга две недели, а? Вот и я думаю, что легче не придумаешь. Андрей, - он устремляет на сына многозначительный суровый взгляд.

- Окей, пап, - вздохнув, отвечает он.

- Юна? – отец переводит взгляд на дочь.

- Да, да, как скажешь, - скучающим тоном произносит она, открывает бутылку с водой и делает пару глотков.

Я во все глаза смотрю на нее, пытаясь понять, что происходит. Она не сказала мне ни слова, даже не посмотрела в мою сторону. Да она в принципе делает вид, что меня не существует. Да, верно. Я была права. Режим обиженной гордячки активирован. Я стала единственной киской, которая отказала ей, значит, чтобы спасти свое ущемленное чувство собственного достоинства, можно просто сделать вид, что меня нет.

Спустя два часа ожидания, мы наконец, оказываемся в самолете. Никогда не летала бизнес-классом. Кресла такие удобные и просторные, а расстояние между твоим и впереди стоящим креслом настолько большое, что можно спокойно вытянуть ноги. Я усаживаюсь у окна, Андрей, конечно же, садится рядом, дарит мне лучезарную улыбку и сжимает мою руку. Да он просто светится.

- Пару часов, и мы, наконец, будем отдыхать, - говорит он, наклонившись ко мне.

- Паша, ты слышишь, что я тебе говорю? – раздается рядом с нами голос Ольги Викторовны, - Не вздумай меня будить по пустякам. Мне нужно хоть немного отдохнуть.

- Да понял я, - недовольно отзывается он.

Юна садится позади нас и вытягивает ноги на свободное соседнее место.

Очень скоро посадка заканчивается, и, после инструктажа стюардессы, мы взлетаем. Все эти недели ожидания пока что оправдывают себя. Ни надоедливых детей, ни незнакомцев с явными проблемами с разграничением личного пространства.

- Прошу прощения, Вам что-нибудь еще нужно? – стройная миловидная стюардесса-блондинка склоняется над Юной.

- Разве что тебя, - игриво отвечает она, заставляя меня раздраженно сжать челюсти.

- Простите? – все так же спокойно отвечает стюардесса.

- Простить? А что ты готова сделать, чтобы я тебя простила? – продолжает Юна.

- Эм…

- Эй, отвали уже от нее, - Андрей не выдерживает и поворачивается к сестре, - Дай ей спокойно делать свою работу.

Я невольно разворачиваюсь вместе с Андреем и застываю, когда вижу самодовольную ухмылку Юны и ее горящие глаза. Но это лишь цветочки, ведь красотка-стюардесса едва скрывая вспыхнувший румянец на щеках, то смущенно отводит глаза в сторону, то снова с робкой улыбкой смотрит на Юну. Да вы издеваетесь! Она за пару секунд своим нахальным поведением смогла склеить стюардессу? Как?! Чего я не понимаю в этой жизни. Я беззастенчиво гляжу на Юну, но она все еще не обращает на меня ни малейшего внимания. И тут я вижу это. Ее лицо, обычно блистающее своей натуральностью, вдруг щедро намазано слоем тонального крема. С чего бы это? Я разглядываю ее лицо и вздыхаю с изумлением, когда мои глаза натыкаются на небольшую ссадину на ее скуле, которую она видимо не смогла спрятать косметикой. Ее кто-то ударил? Я закипаю. Юна тем временем вступает в ожесточенную перепалку с братом, но я этого не слышу, я все гляжу на эту ссадину. Я почти теряю самообладание, когда желание взять ее за руку и прямо спросить ее об этой ссадине берет надо мной верх.

- … пока я снова не…, - выкрикивает Андрей.

- Эй! – прерывает его отец, - Я сейчас же выкину вас обоих из самолета, если вы не прекратите собачиться. Слышите меня? – рявкает он, - Хватит меня позорить.

Все замолкают, и салон погружается в тишину. Я перевожу взгляд на растерянно хлопающую длинными, густо накрашенными ресницами стюардессу, а затем снова твердо смотрю на Юну, которая отворачивается к окну. Я вижу, как ее глаза мечут молнии, как плотно сжаты ее челюсти, как напряжено ее тело. Но как бы я ни смотрела на нее с мольбой подарить мне хотя бы один взгляд, она увлечена лишь пушистыми ватными облаками за бортом самолета.

Я отворачиваюсь и откидываюсь на спинку своего кресла. Внутри меня все нарастает досада. Я для нее пустое место. Она решила это, не сообщив об этом мне. Да и зачем бы она мне сообщила? С чего бы вдруг? Я горестно вздыхаю. Наверняка, после того дня пошла и нашла себе неприятностей на голову – напилась, подкатила не к той девчонке, подралась в пьяном угаре. Я чувствую, как в сердце разгорается неуемное чувство вины. Но я ведь поступила правильно? Я отвергла ее, потому что она девушка, а еще потому что люблю Андрея. Я сжимаю его руку, на что он отвечает мне нежной улыбкой. Все так, как и должно быть, впервые за все это время все на своих местах. Я со своим любимым парнем, а Юна в упор меня не замечает. Я ведь именно этого хотела, так?