Глава 15 (2/2)

- Морда, - Юна взвешивает сказанное мной слово, - Фу, как грубо.

Я встаю рядом с ней и смотрю в окно. Мой взгляд блуждает по зеркальным поверхностям луж, покрытым рябью от отчаянно льющегося дождя, по выцветшим, облупившимся лавочкам, по импровизированным клумбам, сделанным из автомобильных шин, в которых уныло, согнувшись под тяжестью врезающихся в лепестки капель, в гордом одиночестве прозябают тощие розовые цветочки.

- Давно уже понятно, что мы с тобой видим мир по-разному, - говорю я.

- И что ты видишь? Кроме серого грязного совковского двора, - интересуется Юна.

- Я вижу, как преображается мир во время дождя. И это настоящее чудо, - тихо говорю я.

Юна устремляет на меня пристальный взгляд, словно пытается докопаться до самой сердцевинки моей души и обнаружить там истину.

- Ну, а когда дождь не идет, что ты видишь тогда? – спрашивает она.

- В моей душе дождь идет всегда, - выдаю я, слишком сильно увлекшись разглядыванием одной маленькой, проворной капельки, спешащей добраться по стеклу до карниза.

Я спохватываюсь и перевожу на Юну испуганный взгляд, но тут же окунаюсь в черный океан спокойствия. Юна делает шаг мне навстречу, заставляя меня погрузиться в легкую панику. Я вспоминаю день нашего знакомства. Она была слишком близко ко мне. В тот вечер я поняла для себя одно – я больше не должна допустить такой близости. Я бегло озираюсь в поисках путей к отступлению и не нахожу ни единого – я почти в углу. Мой взгляд привлекает та самая отвратительная трещинка на потолке. Моя рука взмывает вверх, едва не ударив Юну по носу, и указывает на потолочный изъян.

- Вот! – говорю я, - Видишь? Я думаю, эта чудовищная, мерзкая трещина портит весь вид на мою комнату. Но так как у нас с тобой разные взгляды на жизнь, то я хотела бы узнать, что думаешь ты.

Юна пару секунд не сводит с меня проникновенного взгляда, затем усмехается и поворачивается туда, куда я указываю. Она какое-то время внимательно разглядывает трещину, а затем снова поворачивается ко мне, смело делает пару шагов мне навстречу, окончательно загнав меня в угол, и пронзает меня сверкающим взглядом.

- Я считаю, - говорит она, понизив голос, - Что это самая очаровательная трещинка, которую я когда-либо видела. А вот потолок отвратительный. Белый, идеальный, такой скучный.

- Как я? – с вызовом спрашиваю я, вздернув голову, и утыкаюсь в ее мерцающие словно два черных бриллианта глаза.

Юна молчит. Она делает последний шаг, который окончательно загоняет меня в безвыходное положение – моя спина снова натыкается на стену, как и в тот вечер, а ее руки мягко ложатся на предательскую поверхность по обе стороны от моей головы.

Вызванный разыгравшейся не на шутку грозой легкий полумрак, царящий в моей комнате, лишь обостряет ситуацию. Я ощущаю ее дыхание на своем разгоряченном лице. Смесь запаха сигарет, мятной жвачки и одурманивающего парфюма ударяют мне в нос. Меня всегда немного раздражал запах сигарет, но, кажется, как только что-то приобретает связь с Юной, оно напрочь перестает меня бесить. Так и сейчас, этот легкий, почти стертый нотами мяты запах действует на меня опьяняюще.

- Ты скорее, как эта трещинка, - произносит она, сотрясая своим глубоким голосом все мое естество и приводя меня тем самым в щекочущее возбуждение, которое тут же начинает действовать мне на нервы, - Такая же милая и абсолютно не похожая ни на кого.

Что со мной не так? Почему эта девчонка действует на меня таким образом? Я же уже уяснила для себя, что мое подсознание просто путает ее с парнем. Но даже если это и так, то почему я не могу удержаться рядом с ней, почему мои мысли начинают парить где-то в неизвестном для меня месте. В месте для меня запрещенном и ненужном. Как только Юна пересекает границы дозволенного и мое личное пространство, я чувствую внутри недюжинный трепет, который никак не могу побороть. Я словно хочу…

- Саш, ты все еще должна мне поцелуй, - шепчет она, переворачивая мои нервы на все триста шестьдесят градусов, оголив каждый из них. Но это не раздражение, не негодование. А что тогда, черт возьми?!

Я путаюсь в собственных мыслях и желаниях. Все что я вижу, это ее бурлящий взгляд, наполненный диким желанием, который постоянно мечется от моих глаз к моим губам и обратно, ее вздымающуюся от участившегося дыхания грудь, пульсирующую венку на шее. Все. Больше я не вижу ничего. А что я чувствую? Я чувствую лишь Юну, до краев заполнившую мое пространство, вытеснившую все остальные мысли и эмоции.

- Помнишь? – спрашивает она, немного подавшись вперед, тем самым сократив расстояние между нашими лицами.

Я сглатываю сухой колючий комок, вставший поперек горла и тщетно пытаюсь восстановить все больше сбивающееся с каждой секундой моего нахождения под палящим взглядом Юны дыхание.

- Давай, - хрипло говорю я, смертельно испугавшись своего же собственного порыва. Меня сковывает оцепенение. Неужели я это сказала? Я сама себя погублю. Уже погубила, разрешив ей сделать это.

- Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала? – тон Юны обретает серьезные нотки.

- Да, - подрагивающим голосом говорю я и тут же прикусываю нижнюю губу, чтобы хоть как-то унять дрожь.

Юна мягко кладет большой палец на мою губу, освобождая ее из моей собственной хватки и принимается плавно сокращать расстояние между нами. Боже, кажется, я умру. Я закрываю глаза и начинаю мучительно таять в убивающем нервные клетки ожидании.

- Сашенька! Саш, ты где? – слышу я стремительно приближающийся мамин голос. Он словно вытаскивает меня из глубины черного океана на поверхность.

Я распахиваю глаза, вздрагиваю, заскакиваю на свою кровать, преодолеваю ее в два шажка и спрыгиваю прежде, чем мама оказывается на пороге моей комнаты.

- Уже пора, а то опоздаем, - говорит мама. Я прикладываю ледяные ладошки к раскаленным щекам, пытаясь хоть как-то себя утихомирить, - А что вы тут делаете?

- Трещины разглядываем, - отвечает Юна, дарит мне хитрый взгляд и выходит из комнаты, - Да, поехали, а то еще в пробку угодим.