Часть 54 (2/2)

— Я помню, что он пытался быть деликатным, — проговорил отец, складывая руки перед собой, — он говорил, что участвовал в чем-то вроде съёмок массовки и всё такое. Твоя реакция его расстроила? Ты ему объяснил?

Баки сглотнул и кивнул, горло сжалось.

— Да. Он... вроде как вытянул это из меня, но я был упрям. И злился. И боялся. Мне было больно. До сих пор, но... — он сморгнул слезы. — Я знаю, что это не только вина Стива, но, чёрт возьми, было бы так легко просто свалить всё на него. Тогда его… уход казался бы легче. Но не думаю, что получилось бы.

— Нет, — медленно произнесла мама, — не было бы. И, честно говоря, меня очень впечатлило, что ты так легко признаешь вину за вами обоими. Потому что было бы легко свалить всё на человека, который причинил тебе боль.

Баки кивнул, слегка прикусив губу. Он хотел обвинить Стива. Он хотел обвинить Наташу. Хотел изобразить жертву, злиться, грустить и огрызаться. Но, ради всего святого, он просто не мог. Сердце слишком сильно болело, а воспоминание о соли во рту от слез и криков было слишком ярким. Баки понимал, что виноват не меньше, чем они.

— Он просто хотел… честности. А из-за меня подумал, будто я его стыжусь. А Нат… Нат просто... Она пыталась просто разобраться с этим и покончить с этим. И я злюсь на него, что он ушёл, а на неё — что сделала хуже, вот только и я тоже, и я не могу быть таким лицемерным, эгоистичным... — Баки замолчал, слезы жгли глаза. Ребекка придвинулась ближе и обняла его одной рукой.

Джордж, сидевший напротив, поерзал.

— Я понимаю, почему ты беспокоился. И мне жаль, что дал для этого повод. Мне жаль, что заставил тебя почувствовать, будто твои отношения со Стивом тут не одобряются, не принимаются и не поддерживаются. Я уже ничего не могу исправить, но, богом клянусь, хотел бы.

Шмыгая носом, Баки покачал головой.

— Всё в порядке, па…

— Нет, не в порядке, — сказал тот строгим голосом. Баки поднял взгляд на отца. — Я повёл себя так, будто не одобряю что-то столь для тебя важное. Из-за меня ты почувствовал, что должен соответствовать каким-то стандартам, а значит, врать и бояться. Из-за этого ты потерял важных для тебя людей, и мне очень стыдно, что приложил к этому руку. Тебя не было шесть лет, Джеймс, а последние две недели были сущим адом, потому что я боялся снова тебя потерять. И я бы возненавидел себя, узнав, что ты сорвался и потерял того, кто тебе дорог, из-за моей реакции.

Отец Баки никогда не был сентиментальным человеком, никогда не был эмоционально открытым. Баки не знал, было ли это особенностью его характера или последствием военной службы. Как бы то ни было, отец застал Баки врасплох: сейчас он говорил легко и так горячо, что у него на глазах выступили слезы. Сердце билось сильнее с каждой секундой, но отец не отрывал от Баки серьёзного взгляда, глядя прямо в глаза, даже когда по его щекам покатились слёзы.

— Па… — прошептал Баки.

— Мне очень жаль, — сказал Джордж, стиснув зубы.

Баки знал, что если просто попробует сказать, что всё в порядке, то отец покачает головой и скажет, что это не так. Мама потянулась и взяла отца за руку, нежно поцеловав костяшки его пальцев.

— Я прощаю тебя, — сказал Баки.

— Джейми, — через мгновение вмешалась Ребекка, — с тех пор ты не говорил с Нат или Стивом? Может быть, стоит попробовать?

Баки покачал головой, слабо усмехнувшись.

— Я, честно говоря, удивлён, что вообще в состоянии разговаривать, не то что с ними.

Ребекка нахмурилась.

— Может, хотя бы с Нат? В смысле, тебе нужно поговорить и со Стивом, но я могу понять, почему ты пока не хочешь. Да, ты признал, что виноваты вы оба, но это он ушёл. Возможно, ему тоже нужно время. Но Нат беспокоится.

Слова были не нужны — Ребекка и так всё понимала, потому Баки медленно кивнул.

Я всё испортил…но и они тоже. Мы все приложили к этому руку.

— Я знаю, — начал он, — просто… Ничего не могу обещать. Возможно, завтра я проснусь в кататоническом оцепенении или в гневе. Я чувствую... мне кажется, что всё вокруг разваливается, и может просто... — Замолчав, Баки вздохнул, опустив голову.

— Побудь здесь несколько дней, — успокоила Уиннфред. — позволь себе отдохнуть, прочисти мозги. Мы можем поговорить ещё раз позже, и мы поможем, когда станет тяжело. Хорошо?

Баки улыбнулся и медленно кивнул.

— Спасибо.