Часть 50 (2/2)

— Хорошо, — ответил Сэм, делая записи в блокноте. Баки тихо вздохнул. — У тебя бывали проблемы с приступами тревоги в течение дня? Туннельное зрение, затруднённое дыхание, ощущение беспокойства или обреченности?

— Нет, — сказал Баки. — Пару раз было такое ощущение, знаешь, как будто сжало грудину. И иногда мутнело перед глазами, но я всегда мог продышаться и успокоиться. Это было всего несколько раз.

Сэм снова кивнул, записывая еще несколько строк.

— Что насчёт режима сна? Всё ещё мучают кошмары?

Вопрос Сэма повис в воздухе, и Баки почувствовал, как сжалось горло. Он не хотел отвечать, но знал, что должен быть честен.

— Д-да, был один... Две недели назад, перед нашим последним сеансом. Сначала были воспоминания на выходных, а потом Стив и Нат пришли меня проведать. Мы легли спать, помню, что мне приснился жуткий кошмар. Худшие времена в России. Эксперименты. Голос похитителя, повторяющий снова и снова, что я стал солдатом, активом… — Баки замолчал, тяжело сглатывая и медленно дыша. — Я проснулся от того, что Нат и Стив держали меня, и я ударил Стива по лицу.

Взгляд Сэма был прикован к лицу Баки, но ничего не выдавал. Между ними повисла долгая тишина, и Баки снова переплел пальцы, сердце билось где-то в горле. Он глубоко вдохнул через нос, опустив взгляд на свои руки — одну живую и одну металлическую, твердую и мягкую, неумолимую и нежную. Он услышал скрежет ручки по бумаге, но не поднял головы.

— Почему ты мне не сказал? — тихо спросил Сэм, положив ручку плашмя на блокнот. Баки не смотрел на него.

— А как бы я сказал? — спросил он, и голос показался тихим даже для собственных ушей.

— Точно так же, как сейчас, — сказал Сэм. Баки проглотил усмешку, сжимая сцепленные пальцы.

— Я не мог. Всё только-только произошло, я до сих пор не могу прийти в себя и осознать. Было легче притвориться, что ничего не произошло, чем говорить об этом. Я не мог... я... — он запнулся, разжимая руки, чтобы потереть лоб.

— Мы могли бы обсудить это, Баки, — Сэм расслабился, опустив ногу, чтобы немного наклониться вперед. — Мы могли бы добраться до корня проблемы, разобраться в ней.

— В чём разобраться, Сэм? — спросил Баки, наконец-то подняв на него взгляд. — Мне приснился один из худших кошмаров в моей жизни — настолько ужасный, что я метался во сне, и когда люди, которые мне не безразличны, попытались разбудить меня и успокоить, я сделал одному из них больно. И даже не правой рукой — я ударил Стива металлической. Блядь, я мог что-то ему сломать. Я мог его убить. Я не мог прийти и притвориться, что всё в порядке, что я могу просто говорить об этом дерьме. Так что да, я это скрыл. Мне очень жаль. Но я не мог заставить себя смириться с тем фактом, что, несмотря на весь прогресс, я все еще могу быть опасен. Бля, до сих пор не могу.

По правде говоря, он был удивлен, что Сэм ни разу не прервал его на протяжении всей этой тирады. Но он молчал, спокойно смотря на Баки сострадательными карими глазами, которые казались такими грустными, такими усталыми… сколько раз он помогал ветеранам вроде меня, слышал подобное от других?

Сэм откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Мне очень жаль. Я должен был понять, что ситуация будет щекотливой.

Это казалось дешевым оправданием, и Баки сглотнул, качая головой.

— Не утруждай себя оценкой, — пробормотал он. — Я знаю, что не готов.

— Я этого не говорил, Баки. Одна вспышка не значит, что тебе внезапно нужно запретить работать.

— Но ты так думаешь. Кроме того, где гарантия, что это не повторится снова? Я знаю, о чём ты думаешь — что, если что-то пойдет не так, пока я на работе. Если кто-то так меня выведет, что я на него наброшусь? Или что-нибудь сломаю, сам того не желая? — бессвязно пробормотал Баки, чувствуя, как руки и ноги дрожат. Ему нужно было уйти. — Все в порядке, Сэм. Не беспокойся об оценке. Я знаю, что мне ещё нужно разгрести кучу дерьма.

Баки встал, бормоча что-то о том, что придёт через неделю, прежде чем повернуться к двери.