Чемпионат мира (2/2)
Гарри все время слушал друзей и не понимал почему у них такие мысли или он действительно ведет себя возле Чжоу по другому. Получается если Гермиона дает на он советы тогда считает его только другом, и хочет чтобы он был с Чжоу. Гарри совершенно не разбирался в любовным делах, ему могла в этом помочь Гермиона, но в нее как раз он не мог спросить за нее ж.
— Вас за смертью посылать, — пробурчал Джордж, когда они наконец вернулись к палаткам Уизли.
— Встретили много знакомых. А вы еще даже огонь не развели!
Мистер Уизли никак не мог разжечь костер, хотя очень старался. Земля вокруг была усыпана сломанными спичками, но более счастливым его никто никогда еще не видел.
— Оп! — воскликнул он, когда ему удалось-таки зажечь спичку, которую он тут же от удивления и выронил.
— Позвольте мне, мистер Уизли, — мягко предложила Гермиона, взяла у него коробок и показала, как правильно зажигать.
В конце концов костер загорелся, но пришлось ждать еще около часа, покуда пламя стало совсем жарким, чтобы готовить обед.
***</p>
После обеда все пошли рассматривать на сувениры.
— Я все лето берег для этого карманные деньги, — сказал Рон, когда они с Гарри и Гермионой бродили среди торговцев, покупая сувениры.
Рон купил шляпу с танцующим трилистником, большую зеленую розетку и — не устоял — маленькую фигурку Виктора Крама, болгарского ловца.
— Смотрите, здесь-то что! — восхитился Гарри, бросившись к тележке, доверху нагруженной предметами, похожими на бинокль. Только эти окуляры были бронзовые и с множеством разных непонятных кнопок и шкал.
— Омнинокли, — с готовностью объяснил волшебник-продавец. — Сможете повторить любой эпизод… замедлить ход событий… имеется бегущая строка синхронного комментария событий. Очень недорого — всего десять галлеонов.
— Эх, зачем я все это накупил! — простонал Рон, дернув себя за шляпу с трилистником и пожирая глазами омнинокли.
— Три пары, — решительно сказал Гарри продавцу.
— Не надо! — воскликнул Рон, отчаянно краснея. Он всегда смущался, что денег у него гораздо меньше, чем у Гарри, которому родители оставили небольшое наследство.
— Ты ничего не получишь на Рождество, — успокоил его Гарри, протягивая омнинокли ему и Гермионе. — В ближайшие десять лет!
— Тогда ладно, — улыбнулся Рон.
— О-о-о, спасибо, Гарри, — слегка растерялась Гермиона.
— Рад, что тебе понравилось. Надеюсь омнинокль будет повторять твои любимые эпизоды в жизни.
— Я думаю в этом году они будут много или хотя бы начну их собирать.
— Буду делать как ты чтобы ничего не пропустить и не забыть.
— Важные моменты в жизни не забываются, — они смотрели один на одного пока их не прервали.
Откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули зеленые и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортивному полю.
— Пора идти! — произнес мистер Уизли, не менее взволнованный, чем его дети.
Прихватив свои покупки, компания с мистером Уизли во главе поспешила в лес, следуя за светом фонарей. Они слышали шум тысяч людей, шедших вокруг, крики, смех, обрывки песен. Всеобщее лихорадочное возбуждение было необычайно заразительно, Гарри не мог не улыбаться.
Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпурными коврами. Вся компания пробиралась наверх вместе с толпами болельщиков, которые постепенно рассаживались по трибунам справа и слева от них. Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Все вокруг было залито таинственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион.
— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!
Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. Гарри сидел возле Гермионы и все время он отвлекался на нее. Это он можно сказать делал специально ведь хотел запомнить ее эмоции на этом маче.
— А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!
Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела.
— Интересно, что же они привезли? Вейлы! — Рон с открытым ртом смотрел на женщин.
— А что это за ве…
Но ответ на свой вопрос Гарри уже видел на арене — на нее выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин, каких Гарри только приходилось видеть… Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми.
Вейлы пустились в пляс, и разум Гарри одним махом абсолютно и блаженно опустел. Главное, что он смотрит и смотрит на танцующих вейл, а если они перестанут танцевать, неминуемо произойдет нечто ужасное.
Ему захотелось совершить что-то неописуемое, небывалое — и прямо сейчас… Может, выпрыгнуть из ложи на арену? Неплохая идея… Или придумать что-нибудь покруче?
— Гарри, что ты делаешь? — донесся голос Гермионы.
Музыка остановилась. Гарри заморгал. Он стоял, перебросив ногу через барьер ложи. В шаге от него Рон замер в такой позе, словно собрался прыгать с трамплина.
Трибуны взорвались недовольными криками — зрители не хотели отпускать вейл, и Гарри был на их стороне — разумеется, он болел за Болгарию и недоумевал, почему к его груди приколот большой зеленый трилистник.
Гермиона, негодующе фыркнув, поднялась и втащила Гарри обратно на место, пробормотав:
— Ну что такое, в самом деле.
— А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена, — в знак приветствия поднимем наши волшебные палочки… Перед нами талисманы сборной Ирландии!
В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга.
Такого квиддича Гарри еще не видел. Он с такой силой прижимал омнинокль к глазам, что очки врезались в переносицу. Этот день он точно не забудет. Особенно все были удивленны когда узнали результат матчу. На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ — СТО ШЕСТЬДЕСЯТ, ИРЛАНДИЯ — СТО СЕМЬДЕСЯТ.
Гарри еще сам не знал что этот матч ему будет долго вспоминать Гермиона…