Часть 4 (2/2)
— Кто кричал?
— Что случилось?
Общая гостиная была освещена дотлевающими в камине углями, пол усеян мусором, оставшимся после праздника. В гостиной — никого.
— Ты уверен, Рон, что это тебе не приснилось?
— Говорю вам, я его видел!
— Почему такой шум?
— Профессор МакГонагалл велела всем идти спать!
В гостиную спустились девочки, зевая и поплотнее запахивая халаты. Прибывало и мальчиков.
— Прекрасно! Значит, продолжим праздновать! — провозгласил неунывающий Фред Уизли.
— Все марш наверх! — скомандовал ворвавшийся в гостиную Перси, прикалывая к пижаме значок старосты школы.
— Перси, здесь Сириус Блэк. Он был у нас в спальне. С ножом. Разбудил меня.
В гостиной стало тихо-тихо.
— Глупости! — сказал Перси, но было видно, что он потрясен. — Ты переел, и тебе приснился кошмар…
— Говорю тебе…
— Ладно, замолчи. Хватит!
В гостиную вернулась профессор МакГонагалл. Захлопнула за собой портрет с сэром Кэдоганом и обрушила на гостиную гневную тираду:
— Я, разумеется, счастлива, что Гриффиндор выиграл. Но всему есть предел! Перси, я от вас такого не ожидала!
— Я здесь ни при чем, профессор. Я только что приказал всем вернуться в спальни. Моему брату Рону приснился кошмар…
— Неправда, это был не кошмар! — обиделся Рон. — Я проснулся, профессор, а Сириус Блэк стоит надо мной с ножом в руке!
МакГонагалл повернулась к Рону.
— Это смешно, — сказала она. — Как он мог пройти в гостиную мимо нашего стража?
— А вы у него спросите. — Рон указал пальцем на изнанку портрета сэра Кэдогана. — Спросите, не видел ли он…
Глянув на Рона с подозрением, МакГонагалл толкнула портрет и вышла. Вся гостиная затаила дыхание.
— Сэр Кэдоган, вы вот только что никого не впускали в башню?
— Как же, добрая леди, впустил.
— Вы… впустили? А… а пароль?!
— А у него они были! — гордо сказал сэр Кэдоган. — На всю неделю, миледи. Целый список на кусочке пергамента. Он их мне прочитал!
Профессор МакГонагалл вернулась сквозь узкий проем в гостиную. Гриффиндорцы оторопело молчали, профессор была бледна как мел.
— Какой, — дрожащим голосом начала она, — какой неописуемый глупец написал на клочке пергамента все пароли недели и потом потерял его?
Гробовое молчание в гриффиндорской гостиной было нарушено слабым, испуганным всхлипом. Невилл Долгопупс, дрожа от макушки до носков пушистых комнатных тапочек, медленно поднял руку.
***</p>
В ту ночь никто в башне Гриффиндора не спал. Все знали, что замок снова обыскивают сверху донизу. Собрались в Общей гостиной и ждали новостей. Для Гарри эта ночь была страшной и одновременно особенной. Ведь всю ночь он сидел возле Гермионы и держал ее за руку. Ну как сказать держал, его правая и ее левая рука были очень близко. Время от времени Гарри играл с ее пальцами это все было заметно им двоим. Потому что одни спали, другие играли, третье говорили и только они двое сидели молча.
На рассвете в гостиную спустилась профессор МакГонагалл и сказала, что Блэк опять ускользнул.
***</p>
На другой день по всему замку были приняты более жесткие охранные меры. Профессор Флитвик учил главные входные двери распознавать Блэка по увеличенному портрету. Филч носился по всем закоулкам и коридорам, заколачивал все щели и мышиные норы. Сэра Кэдогана уволили, его портрет отправили обратно на пустынную площадку восьмого этажа. На входе в башню Гриффиндор опять появилась Полная Дама, отреставрированная специалистами. Она все еще нервничала и согласилась вернуться на работу при одном условии: ей дадут дополнительную охрану. Специально для нее наняли грозного вида троллей, которые ходили по коридору, злобно хрюкали и мерились дубинками.
Рон в мгновение ока стал знаменитостью. Первый раз в жизни не Гарри, а он был в центре всеобщего внимания. И надо сказать, ему это нравилось. Хотя он все еще окончательно не пришел в себя после ночных переживаний, он взахлеб рассказывал всем и каждому об этом происшествии, украсив его россыпью подробностей: «Сплю это я и вдруг слышу, как будто кто-то что-то рвет. Я подумал — это во сне. Но тут, представляете, чувствую сквозняк… Проснулся, гляжу: полог с одной стороны сорван. Я повернулся, а он прямо надо мной стоит… как скелет. Волосы колтуном. В руке огромный нож, сантиметров тридцать, а то и сорок. Смотрит на меня, а я на него. Я как заору — и его как ветром сдуло.»
Прослушав эту душераздирающую историю, девочки со второго курса вернулись к своим делам. А Рон обратился к Гарри:
— Как ты думаешь, почему он исчез?
Гарри и сам ломал над этим голову. Почему Блэк, обнаружив, что выбрал не ту кровать, не прикончил Рона, поднявшего истошный крик, и не стал искать Гарри. Двенадцать лет назад он хладнокровно убил столько ни в чем не повинных людей, а тут пять безоружных мальчишек, и четверо из них крепко спят.
— Наверное, решил, что ты своим криком разбудил всю башню и ему надо скорее уходить из замка, — поразмыслив, сказал Гарри. — Помедли он немного, ему бы пришлось убить всех гриффиндорцев, иначе из гостиной не выбраться. Да еще учителя…
После этого события Гарри написал Хагрид, который хотел с он встретится. Гарри не хотел заставлять его долго ждать поетому на следующий день они договорились о всречи на которою вместе с Гарри пошел и Рон. Они встретились возле школы, так как парням было запрещено выходить в територии школи как и всем другим.
— Привет, Хагрид! Ты, наверное, хочешь узнать, как все было в ту ночь? — спросил Рон.
— Я знаю. Давай пойдемте со мной ко мне, я предупредил что вы некоторое время будете сегодня у меня поетому проблем не должно быть.
Первое, что они увидели в хижине Хагрида, был Клювокрыл. Он лежал, вытянувшись во всю длину на лоскутном одеяле Хагрида, плотно прижав крылья к бокам, и с наслаждением уплетал тушки хорьков, лежащие перед ним на большом блюде. Гарри поспешно отвернулся от малоприятного зрелища и увидел на дверце гардероба, на плечиках, огромный каштанового цвета костюм с премерзким оранжевым в желтую полоску галстуком, явно приготовленные для выхода.
— Ты куда-то собрался, Хагрид? — спросил Гарри.
— На слушание дела «Клювокрыл против Комиссии по обезвреживанию опасных существ». Оно будет в эту пятницу. Поедем в Лондон вместе, Клювокрыл и я. Я уже заказал два спальных места в «Ночном рыцаре».
У Гарри от стыда заныло сердце. Он совсем забыл, что суд над Клювокрылом так скоро.
— У меня к вам нелегкий разговор, — на редкость серьезно заявил Хагрид.
— О чем? — спросил Гарри.
— О Гермионе.
— А что с ней такое? — спросил Рон.
— Как бы это сказать. После рождественских каникул она частенько сюда захаживает. Уж больно ей одиноко. Сначала вы из-за «Молнии» перестали разговаривать. А теперь вот из-за кота…
— Он сожрал мою крысу, — взвился Рон.
— Так ведут себя все коты, — упрямо продолжал Хагрид. — Она часто плачет. У ней нелегкое время, да. Сдается мне… она это… откусила слишком большой кусок Ну, все эти предметы… А она еще — представьте себе! — нашла время помочь мне и Клювокрылу. Такие дала… э-э… советы… Теперь у Клювокрыла есть надежда…
— Прости, Хагрид, это мы должны были помочь… — начал смущенно оправдываться Гарри.
— Тебя никто не винит! — прервал его Хагрид. — И тебе было нелегко. Я ведь все вижу. Ты тренировался день и ночь. Но скажу честно: для вас крыса и метла дороже друга. Вот и все.
Гарри с Роном смущенно переглянулись.
— Знаешь, Рон, как она расстроилась, когда Блэк чуть тебя не зарезал. Сердце у нее где надо, у Гермионы. А вы двое не разговариваете с ней…
— Если она избавится от этого кота, я опять буду с ней разговаривать, — не унимался Рон. — А она и слушать ничего не хочет! Этот кот — какое-то чудовище!
— Ну… это понятно. Люди частенько глупо себя ведут со своими любимцами, — изрек мудрый Хагрид. За его спиной Клювокрыл выплевывал кости хорьков прямо ему на подушку.
Гарри понимал что Хагрид, был прав, ему и самому не нравилось, что они уже долгое время не общались с Гермионой. Но в этой ситуации он выбрал, был не правильную сторону. Теперь до Гарри пришло понимание, что нужна было давно поговорить с Роном по поводу Корости и сделать все возможное чтобы этих ссор не было.
Остаток вечера проговорили о шансах Гриффиндора на победу в борьбе за Кубок. И в девять часов Хагрид отвел друзей в замок.
В гостиной у доски объявлений толпилась оживленная группа гриффиндорцев.
— На той неделе Хогсмид, — прочитал Рон, вытянув шею над их головами. — Что ты об этом думаешь? — спросил он у Гарри, выбирая место, где бы сесть.
— К счастью, Филч не забил досками горбунью. Ход в «Сладкое королевство» открыт.
— Гарри! — вдруг кто-то шепнул ему прямо в ухо. Гарри резко повернулся и увидел Гермиону, она сидела за столом позади них, просто ее не было видно за горой книг. Теперь она чуть-чуть их раздвинула и шептала в щелку: — Если ты снова пойдешь в Хогсмид, я скажу про Карту профессору МакГонагалл.
— Кажется, кто-то что-то сказал, Гарри? — Рон так разозлился, что даже не взглянул на Гермиону.
— Как ты можешь, Рон, тащить его с собой, — возмутилась Гермиона, — после того, что случилось ночью! Я обязательно…
— Ну теперь ты хочешь сделать все, чтобы Гарри исключили из школы! — зло прошипел Рон. — Ты уже причинила столько вреда в этом году!
Гермиона хотела что-то ответить, но в этот миг к ней на колени, тихо урча, вспрыгнул Живоглот. Гермиона испуганно глянула в лицо Рона, подхватила кота и побежала наверх в спальню.
— Так что ты об этом думаешь? — спросил Рон, как будто никакой перепалки с Гермионой не было. — В прошлый раз ты почти ничего там не видел. Ты даже не заходил в «Зонко»!
Гарри огляделся, нет ли поблизости Гермионы.
— Ладно, пойдем, — сказал он. — Только в этот раз возьму с собой мантию-невидимку.
Гарри понимал что Гермиона была права, но провести время здесь одному ему не хотелось, поэтому решил пойти на этот обман.