часть 14. наступая на те же грабли. (2/2)

— Странно, он же... — признаётся Аой и поворачивается к соседу. — Всё нормально? Почему ты упал?

Ширасаги потупляет взгляд.

— Что?

— Я был с остальными и пошёл за пледом. Сначала подумал, что ты споткнулся... Но ты не вставал.

Луи только сейчас начинает полностью осмысливать, что лежал на полу не просто так. Копается в памяти, что произошло до этого, но ничего в голову так и не приходит. Он просто занимался своими делами, вероятно, обдумывал, что делать дальше, а потом... как-то придержался за дверь от резкого головокружения, сморщится от потемнения в глазах. Даже толком не понял, отчего именно. Чувство, будто собственное тело потяжелело. Правда, сейчас ему даже легче, чем было раньше.

— Может, голова закружилась? У меня было тоже самое, — говорит Аой. Луи вдруг с интересом к нему оборачивается. — Просто как будто свет отключился, но это быстро прошло.

— Чертовщина какая-то.

На улице начинает заметно вечереть. Небо темнеет, тучи сгущаются — вероятно, будет дождь, — отражение купе в окне становится всё отчётливей. Пока в поезде работает электричество и по невероятной милости случая горит свет, всё кажется не так плохо. Они нашли еду — не факт, что еда осталась только в этом вагоне, — нашли постельное бельё, напитки и телефон. На крайний случай у них есть плед, если в поезде вдруг резко похолодает.Пока в соседнем купе совсем отдалённо доносятся мимолётные споры и переговоры оставшейся наедине команды (прямо классика жанра), Вальт проходит в купе и с подозрением заглядывает под стол, на укатившийся к стенке волчок. Сейчас уже как-то не весело, постоянные встречи с этой вещью начинают его здорово напрягать. Подросток прекрасно помнил, как Кияма согласился спрятать его обратно в шкаф, ему не могло привидеться. Даже если считать, что Рантаро вдруг захотел забрать его с собой (в чём не было смысла), это пугающее нечто не могло оказаться у них.

Пока Луи зарывается пальцами в волосы и приседает на соседнюю полку, Вальт чешет спину одной рукой и с огромным усилием ставит бей на железный столик.— Есть идеи, что нам делать?Луи бросает мимолётный взгляд на волчок — по телу проносится с десяток мурашек.

— Выкинуть это дерьмо на улицу, — морщится он. Ему не по себе от абсурдности каждой ситуации с этой вещью, и скрывать это не имеет смысла. Он уверен, что Вальт чувствует тоже самое.Аой смотрит на бей почти отчаянно: наверняка борется с собственной доброй натурой и мыслью, что это ещё кому-то необходимо. Пускай до этого ещё казалось, что происходящее с этим волчком — случайность и игра случая, но сейчас всё начинало выходить из-под контроля. Вальту не просто не по себе — он боится этого бея, горит желанием избегать. После недавней погони всё ещё сердце замирало, и даже с собственной легкомысленностью подростку не кажется, что волчок мелькает рядом с ними просто так.

— Давай.

Луи от неожиданности аж брови вскидывает. Не то чтобы он был против, разумеется, но он до последнего был уверен, что Вальт начнёт нежничать.

— Не шутишь?— Когда я упал с лестницы, то увидел, как он упал передо мной. Я был с Вальтриеком, но из кармана выпал он, а потом за мной погнались, — признаётся Вальт и опускает взгляд на свои руки, на оставшийся после падения синяк. — Может, мне померещилось, но он пугает меня. Он и то, что с нами происходит.Ширасаги ловит в глазах напротив то, что, казалось бы, не ожидал увидеть совсем — осмысленность. Страх, волнение, растерянность, действительно что-то искреннее. Вдруг детская наивность Вальта будто на мгновение открывает занавес — а за ним и отчаяние, и эмоции, свойственные ему в такой ситуации, какие-то даже взрослые чувства. До этого подросток будто спасал себя от постоянного волнения и потерянности своим легкомыслием.

— Мне не по себе.Он подбирает ноги и слегка нахмуренно поворачивается к окну. Почему-то от вида такого особо уязвимого Вальта Ширасаги даже не задумывается о том, что делает: встаёт буквально в ту же минуту и, раскрыв окно и отодвинув тюль вместе со шторами, выбрасывает волчок к чёртовой матери. Аой удивляется его резкости, но против ничего не говорит. Только улыбается слегка умиротворённо и смотрит, как сосед прикрывает окно.— Спасибо.

— Что с ногой?

Вальт вскидывает брови и опускает взгляд на недавно повреждённую ногу.

— Ещё болит, — признается Аой. — Но не так сильно. Скоро пройдёт.

— Не переусердствуй с ходьбой, — бросает Луи и сползает обратно на полку. — Если сделаешь ещё хуже, я тебя тащить на спине не буду.

— Постараюсь.

Голубоволосый чешет затылок и выходит в коридор, умыть лицо в уборной и обдумать, что делать с телефоном.

В голове вдруг всплывает мысль: а ведь ухудши Вальт ситуацию с ногой, он бы потащил. Он дёргает головой и идёт вперёд, хмурится почти мгновенно. Видимо, слишком размяк.

Плохо Аой на него влияет.