часть 11. пришли туда, откуда начинали... (1/2)

***Приятные покачивания из стороны в сторону убаюкивают и тянут обратно в сон, хотя парню самое время проснуться. Лёгкая прохлада гонит по телу мурашки. Луи укутывается в одеяло, как гусеница в кокон, и мягкость заставляет подростка нахмуриться.Чу-чух, чу-чух... Расслабляет. Солнца сегодня нет, небо заволокло облаками. Лучи пробираются лишь иногда: побегут по железному столику, где всё ещё держится пустая упаковка из-под батончика, заскочут на сжавшийся от прохлады белый комочек в одеяле и исчезнут. Пропадут на минуту, на две, три, а потом вернутся снова. Дождя за окном будто и не было. Пасмурная погода миновала, но вновь как-то невовремя.В стороне кто-то хрипит, усиленно дышит.

Кажется, словно задыхается.

Луи только начавшим работать мозгом приходит к выводу, что снова шумят трубы, и морщится. Он лезет головой под подушку, переворачивается на бок. Слабо ударяется лбом об стену. Дискомфорт от столкновения с холодной поверхностью раздражает ещё больше, и парень отодвигается. Чу-чух, чу-чух. Что-то он не припомнит, чтобы трубы так шумели.Трубы так не шумят, даже очень плохие.

Так шумит поезд. Эти покачивания, этот звук ни с чем не перепутать, с трубами — тем более, и было бы весьма странно...С беззвучным треском Ширасаги раскрывает глаза, полные ужаса. Оставшаяся в памяти стена его небольшого купе бьёт по голове молотом — ему не показалось.Все найденные до этого детали собираются воедино. Прохлада, стена, движение и приглушённый звук — это поезд. Луи поднимается и также резко бьётся головой об потолок, слабо, но ощутимо. Реально. И если бы эти ебучие сны умели передавать окружёние с такой стопроцентной точностью, как сейчас, Вселенная бы, сука, схлопнулась.— Какого...Ширасаги тут же опускает взгляд на нижнюю полку — чёрт бы его знал, почему туда. Глазами ищет спящего Вальта, а на полке только смятая подушка, одеяло, съехавшая в сторону простынь. От шока к горлу подкатывает тошнота, но парень усиленно глотает, трёт шею ладонью. Осмотревшись вокруг снова, он приземляется на стол, выглядывает в окно, отодвигая прозрачную тюль. По ту сторону ели, ели... Кругом сплошная зелень, облака, изредка выглядывающее солнце. Луи держит себя в руках, но с губ так и просится слететь гора ругательств. Может, например: ?какого, блять, чёрта здесь происходит?? Один из тысячи похожих, и для всех ответа нет.— Не сон... — бурчит голубоволосый себе под нос и оборачивается к железной двери.Не сон. Луи поверил в эту сказку в прошлый раз, но сейчас верить больше не получается. Всё так реально, что по телу бегут мурашки. Буквально несутся, сломя голову. Но как тогда это возможно? Как? В купе холодно, а с этим странным чувством совсем мороз — ещё немного, и тело покроется тонким слоем льда.

Больной хрип и жадные вдохи снова нарушают тишину, теперь куда громче предыдущего. Ширасаги сам прекрасно понимает, что дело ни в каких не трубах. Он с прищуром прислушивается к звукам; медленно опускается на пол, будто, вроде как, улавливает знакомый голос... Садится на кортах, и с последним громким вдохом тело замирает на месте.В плечи словно пулей вонзается несколько сотен крохотных сосулек.— Твою же мать.Ширасаги хватается за края полки и рывком поднимает её вверх до слабого щелчка. Вальту в тесном сером гробу словно даётся вторая жизнь. Перепуганный, метающийся из стороны в сторону взгляд, пыльная одежда. Едва внутрь волной влетает свежий воздух, он вдыхает его так, как не вдыхал, наверное, никогда в жизни.

До этого он словно был закопан в земле. Ни права дыхнуть, ни права сказать и слова. Мгновением назад подростку словно ладонью зажимали нос и рот, а сейчас вдруг так свободно в груди и лёгких, что Вальт неконтролируемо кашляет.С внезапным появлением яркого света глаза слезятся. Парень суетливо, почти наощуп хватается за края серого гроба и вскакивает в попытке скорее оттуда вылезти. С одежды его крошками сыпятся остатки земли, на лоб скатывается ободок, прикрывает глаза. Аой далеко не сразу узнает стоящего рядом соседа: приходится около минуты привыкать к свету. Пальцы трясутся. Ноги подкашиваются.

За время пребывания внутри мышцы затекли. Только с полным наклоном оказавшись на ногах, Вальт валится на бок. Луи хватает его за плечо.

— Гд-где... где он?.. — рывком подняв голову, Аой не замечает, как ободок сползает на нос. Вальт нервно оглядывается по сторонам. — Что это? Это поезд? Почему...

— Какого хрена ты там делал? — Луи грозно тыкает в сторону полки.

Вальту только спустя время удаётся сфокусироваться на лице присевшего напротив Ширасаги. Он тянется руками и трогает лицо старшего: прощупывает щёки, нос, уши. С трудом пытается убедиться в реальности происходящего и вместе с тем... в безумстве. Ширасаги вдруг раздражённо уклоняется — синеволосый пальцем случайно тычет ему в глаз.— Луи, ты здесь? Как ты... как? — он прижимает ладонь к сердцу. Ширасаги морщится и стягивает с его лица мешающий ободок. — Это поезд? Мы спим?— Присмотрись, сверь ощущения, — недовольно отвечает голубоволосый. — Всё ещё хочешь считать, что это тупые сны? Меня от этого уже тошнит.Луи поднимается с места и выходит в коридор. Но там классика: тихо и безлюдно, свободно, как в пустыне. В стороне даже покачиваются шторы от лёгкого ветра — эти мелкие детали яростно напоминают ему недавние события.— Я был в отеле, в Торонто. Мне же это не приснилось? Я правда там был, — уверяет Вальт и с трудом поднимается, с неверием осматривает окружение. — Луи, я помню, за мной кто-то бежал! Как в ужастике, понимаешь? Свет выключился, я споткнулся, а потом... Потом как будто дышать разучился! Я не мог...Вальт нервно чешет плечо — от воспоминаний по телу пробегает холодок.— Что ты несёшь?— Ты был там? — парень хочет выглянуть, но чуть не врезается в Ширасаги, который благополучно возвращается обратно. — В Торонто, да? Был?Луи проглатывает ответ с лёгким комом в горле. Теперь уже не просто ?не по себе? — его это злит. Он не представляет, как объяснить всё происходящее, какое вставить слово, что обо всём этом думать... Над ними будто очень сильно хотели пошутить. В голове до последнего крутится чувство, будто это всё — пранк, вышедший из-под контроля. И это бесит. Луи готов был принять странную мысль, что в поезде слишком пахнет краской (как видно, только для них обоих) и их сны действительно вышли на новый уровень. Ведь после всё складывалось так реально... Несмотря на то, что многое будто было не на своём месте, Ширасаги спокойно принимал происходящее за реальность.Парень чувствует раздражение и злость. Он не понимает, что происходит, хотя всегда понимал довольно многое. Не знает, как объяснить, как ответить самому себе на сотню сложившихся вопросов. Как успокоить себя. Успокоить. От происходящего Луи буквально начинает выходить из себя.— Ни слова о снах, — говорит Луи только открывшему рот Вальту. — Ещё раз упомянешь их, и я разозлюсь.— Луи, мы не одни.Подросток удивлённо вскидывает брови.— Что?— Иди за мной!На расстоянии двух шагов от купе парень заметно шатается в сторону — прошлое даёт о себе знать, — но быстро приходит в норму. Он придерживается за перила и бежит к концу вагона, к железным дверям.Луи с подозрением щурится. Его ?я нихуя не понимаю, блять? в голове возводится уже в пятую степень, но оставаться на месте он не планирует. Пропустив Аоя немного вперёд, он морщит нос, открывает дверь их купе нараспашку, чтобы было быстрее найти издалека, и быстрым шагом принимается его догонять.***Подростки минуют уже второй вагон. Ради убеждения приходится оглядываться по сторонам, на случай, если в поезде остался кто-то ещё.

Вальт почти не останавливается. Он кажется таким счастливым, что Луи становится не по себе. Разве этот парень ещё не понял, в какой заднице они находятся? Неужели для него это всё ещё что-то несерьёзное, как сон или неполадка? Ему определённо не хватает мозгов. За ним, по его словам, недавно кто-то гнался, напугал до усрачки, сунул под полку, а он плюёт на это.

Разве это похоже на шутку? Ни капли ведь не похоже. Ширасаги совсем недавно лежал в кровати выделенного номера, а сейчас едет в поезде, вот что. Ему от этого совсем не весело.Дверь закрывается у Луи перед носом. Парню приходится перевести дух, чтобы хоть немного осознать происходящее. Аой давно исчезает в следующем вагоне. Голубоволосый слабо бьётся лбом о поверхность двери, задумывается.Кого глупый собрался там искать? Сбежал и не сказал ни слова, будто плевать ему на всё происходящее. Ширасаги мог бы предположить, что Вальт, возможно, вовсе не тот Вальт, но не может. Боится остаться в одиночестве? Нет. Просто доверяет этому парню, привыкает к нему.Аой наверняка настоящий, но по поводу остальных здесь он бы поспорил.

Луи срывается с места и добегает до синеволосого ровно до хлопка двери. Только ближе к концу он замечает, что подросток впереди чуть прихрамывает при шаге.

— Парни!К мальчику оборачиваются сразу трое — Луи их уже знает: Рантаро Кияма, Вакия Мурасаки и Дайго Курогами. До этого растерянные подростки бегут к другу, только заметив издалека. Вальт тут же обнимает всех троих. Обнимает так, будто не видел сотню лет. Будто хватается за спасение.

Но разве его спасением не должен казаться Луи?..

— Я так рад, что вы здесь, ребята, — говорит Вальт. Он берет Маэстро за плечо и с надеждой осматривает остальных. — Что случилось? Откуда вы тут?— Зашли в уборную, — отвечает Вакия. — Только закрылась дверь, и мы оказались здесь.— Вальт, ты знаешь, что происходит? — Дайго с беспокойством берёт друга за плечи.Вальт ведь и сам почти не соображает. Совсем недавно за ним гналось что-то пугающее и опасное, заставило его скатиться с лестницы и завело в угол, а сейчас он там, откуда начинал испытывать все странности на собственной шкуре. Как это произошло и почему — откуда он может про это знать? Не знает, что делает Широ сейчас, успеют ли они к турниру, будет ли беспокоиться за него мать... Он не знает. Но факт того, что его друзья рядом (не забывая Ширасаги, с кем он оказался наедине с самого сначала), дарит какую-то внезапную уверенность. Спокойствие.