часть 4. мне не по себе. (2/2)

Удивительно, что Рантаро сказал именно то, что помогло бы Вальту успокоиться. Попал точно в точку, указал ему на то, что сложить он оказался бы не в силах. Вальт ведь лучше остальных знает, как сильна связь между блейдером и его волчком. Нужно было просто дотянуться до этого, усевшись кому-то на плечи.— Будем надеяться, что он просто ничей, — вздыхает Аой и садится к нему на полку. — Ты во всём прав, Маэстро, спасибо за эти слова.

Рантаро искренне ему улыбается и слабовато пихает в плечо. Он возвращается к курице и отламывает кусочек булки хлеба с кунжутом, усердно запивает пережёванное соком. Пока, на удивление, вовсе не голодный Вальт наблюдает за ним, взгляд скользит к совсем тёмному окну.К дождю и ветру, к бегущему за стеклом пейзажу. Вальт засматривается на мелькающие фонарные столбы, замечает, что их желтоватый свет — единственное, что не даёт улице померкнуть и спрятаться за отражением команды. В который раз приходится залипнуть на одной точке и позволить зрению двоиться. Странно, что точно в этот момент подросток вспоминает о семье. О матери, которая сейчас волнуется за него, о близнецах, что в своей комнате в обнимку со скукой ждут от старшего брата новостей. Больше фотографий, чем новостей: Токо с Никой были бы не прочь изучить прелести США и Канады от слегка расплывчатой камеры на мобильном Вальта.Он обещал позвонить, но за всю поездку не сделал ничего полезного: нефотографировал, не изучал местность во время остановок. Он ни о чём, кроме свежего воздуха и плохой погоды, Чихару по телефону не расскажет.От этого становится жутко неудобно и грустно. Он же обещал самому себе не позволить того, чтобы его поездка оказалась неудачной.К сожалению, сами высшие силы, кажется, только этого и добиваются.

От своей невероятной невнимательности парень не приглядывается к смутному отражению их купе.Не замечает, что кого-то недостаёт. Что никто больше, кроме него, там не отражается.

Тяжёлые двери отьезжают в сторону, провожая в купе слегка сонную Ширу в помятой футболке.— В девять утра выходим в Торонто, парни. Хорошенько выспитесь, — говорит она, вдруг невольно заставляя Вальта замереть на месте. Подросток пару минут молчит, рассматривая точку перед собой, а потом поднимается с места.

— Ширу, ты тоже? Несмешная шутка, — обиженно тянет он. Недоумённые лица ещё больше сбивают его с толку.

Можно было сложить по пальцам их остановки и сравнить с графиком — сойти с пути они ни в каких обстоятельствах не смогли бы. Вальт не силён в математике, с цифрами на ?Вы?, но даже для него ситуация сомнительная. Даже если не напрягаться, можно почуять неладное. С какой скоростью нужно было ехать, чтобы отдалиться от Торонто на столько же, сколько длится весь их путь? Здесь что-то не то, что-то очень глупое.— Я не понимаю тебя, Вальт, — серьёзно говорит светловолосая, и в тоне ни капли лжи или смеха. — Никто не шутит.

— Почему мы едем так долго? Мы должны были приехать через час, ты сама нам говорила! А график? Я сам его видел, там была цифра двенадцать, я точно помню...

— Ты хорошо себя чувствуешь? — она прикладывает прохладную ладонь к его лбу. — Не укачало?— Не может такого быть... — Вальт неуверенно оглядывается на спокойных друзей. Ни в чьих глазах даже намёка на шутку нет. Подросток только сводит брови в переносице и потеряно опускается обратно на место.— Завтра лично приду и начну всех будить. Советую лечь сейчас, чтобы потом не пугать меня своими огромными мешками под глазами, — говорит девушка и выглядывает в окно. — Договорились?— Да, — едва не хором соглашается команда. Вальт же, ещё не разобравшийся во всём этом, тянет своё ?да? чуть тише и неуверенней. В голове от несуразности ситуации начинает бушевать ураган.— Добрых снов, парни, — она хлопает Кияму по согнутой коленке и быстро скрывается в коридоре.

***Вальт ещё недолго засиживается с командой. Уже минут через двадцать после ухода Ширу, когда парни начинают укладываться спать, он вяло желает всем спокойной ночи и выходит в пустующий коридор.В голове всё равно не укладывается. Всё вдруг оказалось таким странным, что синеволосый стал сомневаться в реальности происходящего. Было бы куда лучше сейчас остановиться на том, что это очередной его сон, просто слишком реальный. Но если никакого сна нет, у парня не остаётся повода не верить друзьям: его весьма убедительно ввели в курс дела. Вальт до последнего ожидал, что кто-то из друзей расколется и признаётся в розыгрыше, но сейчас совсем перестал быть в этом уверенным.В коридоре нет никакой шумихи: ни шума колёс чемоданов, ни переговоров на всё ещё незнакомом ему языке. За эти полчаса, что он просидел в купе с командой, вагон буквально погрузился в гробовую тишину.Вальт отвлекается на своё отражение в окне и замечает, что на улице почти ничего не увидишь. Стало слишком темно. Он стоит на месте пару минут, пока обдумывает всё недавно услышанное, а потом отвлекается на висящий напротив самого последнего вагона лист. Уже увиденное с начала поездки расписание. Подросток решает полностью убедиться в словах друзей и негромкими шагами спешит к нему, на ходу почёсывая затылок.— Двенадцать часов, бла-бла-бла... Прибытие в девять утра? Да как такое возможно? — возмущается он, но понимает, что слишком громко для такого позднего времени, и прикрывает рот ладонью. Он молча в очередной раз пробегает по списку из одинаковых слов, останавливается на этом злосчастном ?9:10? и дует губы.Наверное, поезд всё-таки как-то сбился с пути. Остановки, которые им уже пришлось проехать, не написаны. Только повторяющиеся названия чего-то на английском, которые Вальт, даже если сильно напрягся, то не понял бы.Вальт щурится, стоит свету в коридоре погаснуть. Время доходит до одиннадцати (он смотрит на табло над выходом к туалету), за дверьми ни звука — поезд погружается в сон. Парню бы тоже пора отправиться к себе и разделить время до самого утра с подушкой, пока они действительно не доедут до Торонто. Только в сон его на этот момент совсем не клонит. Удивительно, но за день с этими короткими отрывками он достаточно набрался сил. Недавний сон и вовсе придал Вальту дюжину бодрости.В темноте Вальт хорошо видит погрузившуюся в ночной мрак улицу. Самое время вернуться в купе и этот отрезок до того, как он устанет и ляжет спать, скоротать у окна. Может, он поймает по дороге сеть и сможет отправить пару слов своей матери.Парень бросает последний взгляд на листок и идёт навстречу дверям купе. Стоит ухватиться за ручку, подросток замирает на месте, прислушиваясь, как со стороны туалета раздаётся протяжный скрип. Неприятный и громкий скрип посреди абсолютной тишины, где ни кашля, ни чиха, ни шага не слышно. Вальт знает, как это происходит: иногда неживые вещи способны воспроизводить характерный звук независимо оттого, пользуются ими, или нет, но по телу неконтролируемо пробегают мурашки.Подросток неспеша поворачивается в сторону, но в темноте никого постороннего. Было бы странно увидеть там что-то помимо пустоты, но в секундном испуге он был к этому вполне готов. Куда больше он ожидал увидеть человека, который перед сном просто решил справить нужду, чтобы потом легко усмехнуться своей мелкой паранойе и уйти спать.Вальт тянет дверь в сторону, но та не поддаётся. Грёбанный Ширасаги, совсем не думающий о других людях — первое, что приходит в голову, стоит дёрнуть ручку ещё пару раз. Волшебно. Мало того, что за этот день его настроение знатно втоптали в грязь, так ему не дают спокойно расслабиться. Ощущение, будто всё недавно произошедшее и правда было шуткой, и сейчас над ним знатно смеются.

— Луи, открой мне дверь, — недовольно шепчет в замочную скважину Аой и тихо стучит. — Это Вальт Аой, ты случайно заперся внутри.

Парень резко вздрагивает и выпрямляется, когда со стороны злосчастного туалета что-то падает на пол и протяжно по нему катится.

По телу пробегают бешеные мурашки. Вальт чувствует, что от появившегося внутри испуга он не в состоянии лишний раз двинуться. Лицу вдруг прохладно, взгляд его дрожит и не смеет уйти от дверей вдалике. Хочется быстро сообразить и подумать о том, что от постоянного движения поезда на пол могла упасть какая-то баночка забытого шампуня или мыла, может, из мусорного бака случайно что-то вывалилось. Безумно хочется, но собственная дурная фантазия захлопывает все двери к разумным мыслям.Вальт отмирает и обнимает себя за плечи, когда прохлада по телу заметно усиливается. Он немного успокаивается, двигает плечами, а потом с замиранием сердца, как настоящий герой, неспеша шагает в сторону дверей.— Извините? — начинает он шёпотом, когда вспоминает свою догадку о том, что туалет занят пассажиром. — Тут кто-то есть? Э-э... Hello?Спустя пару шагов он останавливается — сквозь заново поднявшуюся тишину доносится чьё-то тяжёлое, сбитое дыхание.

Тихое, пробирающее до внутренностей. Словно за дверьми сидит сжавшийся, до ужаса напуганный человек, что совсем недавно от кого-то бежал. Вальт чувствует, как сильно начинает колотиться сердце. Никто не ответил ему, не подал ни звука. Вряд ли человек, готовый ко сну, будет едва не задыхаться. Парень совсем понятия не имеет, что за дверьми — вот, почему ему страшно.Доносящееся дыхание вгоняет в кожу холод, похожий на миллионы острых снежинок. Шагнуть бы вперёд, чтобы во всём разобраться и успокоить себя, шагнуть назад, чтобы скорее оказаться как можно дальше от этих дверей, но подросток стоит на месте. Кажется, будто тело покрылось толстым слоем льда. Сердце Аоя то стучит, то замирает вместе с выдохом вдалике. В какой-то момент заводится так, что Вальт чувствует пульсацию где-то в горле. Какое-то время он теряется. За дверьми дышат чуть тише, потом тише и тише, будто беззвучно уходят в другой вагон. На мгновение вновь ничего не слышно.Пока громкий вдох не доносится прямо за спиной.Подросток даже забывает как дышать, когда с ужасом резко оборачивается назад, но стоит увидеть в полумраке лицо Луи, сердце плюхается вниз.

— Лунатизм? — спрашивает Ширасаги, коротко рассматривая парня с ног до головы. Аой только слишком тяжело выдыхает и легко бьётся лбом об его плечо, когда опускает голову. — Что с твоим лицом?— Я здесь просто... — он внезапно поворачивается к туалету и приподнимает палец. — Подожди.С появлением Луи Вальт значительно набирается уверенности. Бешеный страх как рукой сносит, поэтому подросток едва не на носочках, тихо скрипя полом, медленно идёт к туалету проверять. Он осторожно приоткрывает дверь, заглядывает сначала в маленькое помещение, а потом через силу в туалет (что оказывается не закрыт), но никого там не находит.

Зато внезапные догадки оказались точными: на полу покоится баночка геля для рук с изображением какого-то довольного ребёнка.Вальт возвращается в коридор, намного спокойнее доходит до открытого купе, опускаясь на свою полку, и с ногами устраивается где-то к окна.— Зачем ты закрыл двери? — спрашивает он, и Луи вскидывает брови.

— Я ничего не закрывал, — хмыкает Ширасаги и устраивается напротив синеволосого, у включённой лампы между полками, открывая свою книгу.— Как это? Почему тогда я не мог открыть дверь?— Сил не хватило, — отвечает голубоволосый, и Вальт недовольно открывает рот. — Просто руки у тебя слишком слабые, раз дверь показалась не по плечу. Или ты забыл, в какую сторону её нужно дёргать.— Издеваешься? — вскипает Аой, но Ширасаги только непринуждённо хохочет. Наверное, в его планах до конца поездки окончательно вывести парня из себя. Или облить остатками того дерьма, которыми поливал его всё время до этого.

Вальт отворачивается к окну и задумчиво подпирает щёку кулаком. Признаться, сегодня случилось куда больше странностей, чем за всю его поездку из Японии до этого грёбанного Манхэттена. Может, от всего произошедшего он просто вымотался? Никто, кроме него, не возражает, что ехать приходится до утра, никто не видит странных снов и не слышит чьё-то дыхание, как сумасшедший.Он бы хотел поверить, что просто устал, или найти человека, что разделяет с ним его мнение.— Тебя не смущает, что мы едем ещё двенадцать часов? — отстранённо спрашивает Аой у соседа. — Ничего страшного, если да, сначала я тоже очень удивился.— Смущает, — коротко соглашается Ширасаги, перелистывая страницу, и вновь погружается в чтение.— Правда? Хорошо, что я не один такой, — он легко улыбается, включает встроенную в стену лампу возле себя и устраивается поудобнее, утаскивая подушку себе на колени. — Наверное, снова какие-то неполадки.

Парень понимает, что с Луи нет смысла разговаривать, и только сейчас вспоминает про всегда беспроигрышный вариант. Порывшись в кармане, он неспеша достаёт Вальтриека. Пальцам неприятно от чего-то сухого, чего-то похожего на песок или землю. Не удивительно, совсем недавно он падал в кучу пыли едва не лицом.

Вальт приветливо улыбается бею, но стоит при свете разглядеть его получше, он так и замирает на месте.

— Луи, — вполголоса начинает тот, привлекая внимание недовольного соседа, и всё не отводит от ладоней взгляда. Ширасаги со вздохом заглядывает тому в руки, но стоит увидеть волшебно оказавшийся здесь грязный волчок, которого он совсем недавно вышвырнул в окно, лицо вытягивается в недопонимании и шоке.Парни почти одновременно друг с другом переглядываются.Кажется, с ума сошли они оба.