часть 2. я такое пропустил! (1/2)
***Уже ближе к двенадцати дня ехать в поезде и качаться из стороны в сторону оказалось не так необычно и непривычно. Люди закрылись в своих купе и будто объявили бойкот всему миру. Наверное, по большей мере проводнице, что уже через час после отправки пыталась предложить пассажирам кружку горячего чая.Погода за окном не обещала исправиться, тёмно-синие тучи не собирались пускать солнце. Более того, издалека подбирался дождь, и Ширу в очередной раз убедилась, что они поступили правильно, раз перебрались в поезд. Только иногда из-за туч, словно подглядывая за землёй, показывался светло-жёлтый луч. То с одной стороны, то с другой, так, что не предугадать. Ветер отрывисто качал деревья в сторону, параллельную движению транспорта, и казалось, словно он так подгоняет людей вперёд.Вальт пока устроился на верхней полке Дайго, потому что вдвоём были меньше всех остальных в команде. Из-за слегка низкого потолка сидеть приходилось либо немного сгорбленным, либо лежать на боку, чтобы случайно не забыться и не удариться головой. Курогами обошёлся наушниками, устроился к стены и, подложив полушку под подбородок, следил за бегущими назад деревьями и домами. Вальту пришлось придвинуться к краю и держаться за прутья перед собой. Из-за резких остановок поезда был велик шанс полететь вниз, поэтому синеволосый решил лишний раз не рисковать.— Кто голодный? — спрашивает Рантаро и поднимает взгляд на печального Мурасаки, что депрессивным взглядом буравит окно. — Вакия? Обрадуешь свой желудок чем-то вкусным?— Не трогай меня сейчас, — Вакия взмахивает рукой и обнимает колени.— Вакия, поезда — это что-то с чем-то! Только посмотри, мы можем увидеть столько всего за окном, там такая красота, — с позитивом убеждает друга Вальт, тыкая пальцем в сторону окна. — Столько всего удивительного, как на ладони. А ещё здесь очень уютно. У нас даже есть возможность выйти на остановке на улицу!— Ну и скатертью дорога.
Вальт обиженно выставляет нижнюю губу и уводит взгляд в окно, на мелькающие деревья. Он внезапно чувствует лёгкую изжогу и морщится, когда по купе на равне с шумом колёс разносится тихое урчание.— Ну всё, я проголодался, — Вальт поправляет ободок на голове и спускается на полку к Рантаро, пододвигаясь ближе к столику.— Стоит открывать курицу, пока Ширу нет? — блондин смотрит на вкуснопахнущий тёплый пучок, обёрнутый в фольгу. Едва Аой с голодными глазами тянет к нему руки, Рантаро возмущённо эйкает и прячет курочку обратно в пакет.
Вальт молча принимается рыскать в поисках альтернативы. Под глухое шуршание пакета доносится тихое ?нет, нет? — похоже, он всё ещё натыкается на столовые приборы, пакеты, салфетки и прочую необходимость, — и, опустив голову под стол, принялся лезть глубже. Достал кружку для себя и Рантаро, уже где-то в недрах нашёл две упаковки лапши быстрого приготовления, пачку нарезанной колбасы и сосиски в тесте, что напросились к ним еще неподалёку от аэропорта, как только они добрались до Манхэттена. Сбережений было не так много, как у Вакии, который мог позволить себе едва не столовую целиком, но еда — она и есть еда. Сколько бы ни стоила и какой бы ни была, всё равно желудок переварит.Парень вовремя избежал столкновение с поверхностью стола. Вернувшись в прежнее положение, Вальт, стягивая с сосиски в тесте тонкий полиэтиленовый пакет, желает лучшему другу приятного аппетита и погружается глубоко в свои чертоги.В момент возникает мысль, сколько же им придётся преодолеть на пути. Сколько будет длиться этот путь, насколько далеко они смогут зайти. Ведь будет очень сложно. Они встретят столько талантливых людей, противостоят стольким профессионалам. Никто не обещал им стопроцентной победы, и это пугает, наводит сомнения. Был ли их шаг начать путешествие по миру правильным, не слишком ли рано они решились показаться всему миру, — неизвестно.А ещё Вальт думает, что вдали от дома начинает скучать. Здесь весело и удивительно красиво, интересно, чрезмерно заманчиво, ведь совсем не знаешь, что ждёт тебя впереди, но дом... без дома тяжело. Без булочек Чихару тяжело, без поддержки близнецов, которые не раз дарили старшему брату надежду и вели по правильному пути. С ними он был готов обернуть горы. С ними можно было переплыть океан, если выражаться совсем в переносном смысле (дети ведь не могут переплыть океан?), а сейчас, даже наедине с друзьями пахнет тоской, гудит чувство, будто от парня оторвали что-то ценное.— Ширу не говорила, когда будет третья остановка? — прерывает молчание Вальт. Видимо, собирается выкроить время для разговора с семьёй по телефону.
— Минут через десять, я не смотрел расписание, — отвечает жующий Кияма и тыкает мизинцем в окно. — Домов и знаков становится больше, а деревьев меньше, значит, мы подъезжаем к какой-то станции. Учись хитростям у великого Рантаро, друг.— Это называется логическое мышление, а не хитрости, — встревает Вакия, когда, не сдержавшись, пододвигается ближе к еде. — Вот это и есть ваш обед?— Извини, забыли сверху золотой стружкой посыпать, — швыряется сарказмом Рантаро и поднимает голову на усмехнувшегося Кена.— Колбаса обалденная, укуси, — уверяет Вальт и протягивает овал колбасы Мурасаки.
— Только не из твоих рук, это отвратительно.— Один кусочек!— Нет, Вальт, убери!
***Поезд останавливается на Поукипзи Стейшен, и до этого ненадолго задремавшая Ширу возвращается в купе к детям.— Я за минеральной водой, — говорит девушка и проверяет наличку в сумке, остановившись в проходе. За спиной слышатся глухие голоса пассажиров. Кто-то чуть тише, кто-то громче переговаривает друг с другом. Каждое слово прорывпется сквозь полную тишину в вагоне, иногда перебиваемую таким же едва слышимым женским голосом из громкоговорителя. — Беру с собой двоих, толпой не пойдём. Дайго и Кен, со мной на выход, пока у нас двадцать минут.
— Почему именно они? — возмущается Вакия и одаривает сползающих с верхних полок друзей уничтожающим взглядом.— Через пару остановок Амстердам, стоять будем полчаса. Успеешь ещё воздухом надышаться, — Ширу поправляет чёлку, двумя пальцами перебрасывая её в сторону, и, выглянув в окно напоследок, выходит вместе с подростками в коридор и прикрывает за собой дверь.Через щель ещё до носятся их отдаляющиеся шаги, иногда перебиваемые едва не бегом, — быстрыми шагами в ту или иную сторону, что обязательно заставляют поезд совсем немного трястись. Вакия с тоской, нарисованной на лице всеми цветами радуги, опускает взгляд на тот самый ковёр, прекрасно подходящий к тонким шторкам, что прикрывают лишь нижнюю половину окна. Ловит взглядом мелькающую обувь, а потом только с лицом ?не очень-то хотелось? отворачивается к их окну. Похоже, эта поездка выйдет одной из самых унылых в жизни Мурасаки.
Вальт непозволимо долго, до мелькнувших на ресницах слёз зевает и понимает, что это, как видимо, знак от организма. Такой тонкий намёк, что пора бы, наверное, дать мозгу отдохнуть хотя бы пару часов. Конечно, парень бы не хотел проспать Амстердам, чтобы потом всё время до следующей поездки в Канаду жалеть об этом, ведь в городе, он слышал, столько всего интересного.Проблема была только в том, чтобы найти себе максимально подходящее место. Чтобы никого не смутить и принести минимум дискомфорта, если его и не приносить вообще.Он бы потерпел, но до этого поездка далась им тяжело. Перебираться из одного такси в другое, таскать с собой этот багаж, ещё в перерывах умудряться сыграть в бейблэйд, когда время, вообще-то, дано было на отдых. Парень думает, что, возможно, предупредить и вздремнуть хотя бы на час не такая плохая идея.— Маэстро, передашь Ширу, чтобы она разбудила меня во время остановки в Амстердаме? Я не могу его пропустить, — говорит Вальт и кое-как напяливает на себя кроссовки.— Решил вздремнуть? — вскидывает брови Рантаро. — Почему не ляжешь к Дайго?— Если он придёт и тоже захочет поспать, ему придётся искать другое место... Отдохну у себя, там даже тише. Не забудь сказать Ширу, когда она вернётся!— Понял.Вальт двумя пальцами водит от своих глаз к его, показывает, что бдит, и выходит в безлюдный коридор.
В купе (удивительно, что Луи снова не забаррикадировался там от всех) всё спокойно, парень этого и ожидал. Хотя... В ту долю секунды, когда он открывал двери, внезапно ему на ум пришли самые нелепые ситуации, которые могли бы твориться сейчас у Луи. От серьёзного Ширасаги, что в наушниках танцует поппинг на этом маленьком железном столике, до Ширасаги в юбке, выглядывающего из окна в поисках Лохнесского чудовища.Вальт беззвучно хихикает от смешных представлений, но замечает обычного Луи в шортах с белоснежной майкой, листающего толстую книжонку.Подросток быстро кивает в знак приветствия и идёт к полке со своими вещами, пока Луи, пробегая взглядом по строчкам через линзы очков, совсем на него не реагирует. Наверное, только больше злится, что его биополе внезапно подверглось проникновению чужого человека.— Я собираюсь вздремнуть, — говорит Вальт и оглядывается по сторонам. На верхней полке с другой стороны парень замечает место Луи: застеленную полку белой простынью, мягкую белую подушку у окна, почти без складок, будто на неё и не ложились никогда, и сложенное вчетверо одеяло под светло-голубой сумкой.В первый раз Вальт видит Луи в домашней обстановке.
Аой возвращается к своей полке. Рядом с его рюкзаком лежит пакет с набором постельного белья, причём лежит так, будто его не поставили, а швырнули с особой злостью. Отложив рюкзак под стол, парень не слишком умелыми движениями вытаскивает простынь, наволочку и тонкое одеяло с мягким полотенцем. Он щурится, поднимая глаза на самую верхнюю железную полку, и, быстро стянув кроссовки, одной ногой встаёт на столик.Он рассматривает размер проблемы и медлит, перетаскивая вполне тяжёлый матрас с обёрнутой в него подушкой в свою сторону.
— Что, сил не достаёт? —вскидывает брови Ширасаги. — Вышел со мной в финал, а опустить матрас с верхней полки на нижнюю не в состоянии?— Не недооценивай меня, — говорит Вальт, тянет матрас на себя и, вовремя удержавшись за край полки, кидает его на своё место. — Жди следующего раза, когда мне придётся тебя победить. Я поддаваться не стану.