Часть 5 (2/2)

— Пройдите за мной, в гостиную, там все обговорим. — в мгновение Саша заметил деталь в женщине, она была беременна. Он почувствовал как вспотел и он еле справился с тем чтоб застыть от понимания. Он убьет беременную женщину, он убивал, убивал немало, но никогда не трогал детей, особенно своими руками, да и женщин не особо. Спихнув беспокойство на боязнь за сестру, он пошел за женщиной. Пройдя по коридору с мраморным полом и картинами на стенах, они вошли в большую дверь. Гостиная была просторна, с очень грамотно подобранными светлыми тонами, сочетающимися с паркетом, сев друг напротив друга, на очень мягком диване белого цвета со стразами. Первой заговорила Элизабет, так ее звали, пусть и было это странное имя для немки:

— Говори все, что знаешь о Мире. Где она находится, что с ней и кто ты для нее.

— Позвольте закурить — восприняв кивок девушки на пепельницу, что стояла в углу стола, как согласие, Саша закурил. — Я ее брат близнец, я сквиб, меня выкинул к этим маглам, официально меня не существует.

— Что ты несешь?

— Посмотрите блядь на меня! — сделал он вид, что его переполняют эмоции. — Вы не видите похожие черты лица, такие же кудрявые волосы? И откуда мне знать ее по вашему? Она заявилась ко мне и сказала, что она моя сестра, я вообще не знал ни о каком мире магов. Я сквиб, я даже ебучий люмос не могу наколдовать. Да и откуда тут взяться парню возраста Миры, который говорит на русском, просит помощь, чтоб помочь ей и говорит, что она его сестра? Откуда такому взяться? Я знаю, что вы меня считаете сумасшедшим. Я Миру такой же считал…

— Успокойся. — махнула она рукой. — Я тебе верю. Что с ней случилось?

— Вы ведь знаете, что случилось с Майером?

— Мира его убила? — От удивления женщина прикрыла рот.

— Нет, это был я, я убил его. Этот ублюдок пытался ее изнасиловать, вы ведь видели его труп? Он был с опущеными штанами.

— Боже Мира, во что же ты ввязалась? — она была искренне обеспокоена, от чего Саше еще сильнее не хотелось ее убивать. Но это необходимо, ради них с Мирой.

— И когда мы ушли от погони, уже в магловским мире, ее похитили, когда я отошел. — От каждого лживого слова ему становилось все тяжелее на сердце. Закурив вторую сигарету подряд, он продолжил. — Мира говорила про вас, что она вам доверяет, поэтому я решил обратиться именно к вам.

— Мне надо успокоиться, посиди тут…как тебя называть?

— Саша, как мне называть вас?

— Элиза. Я заварю нам успокоительного чая, нам обоим лучше мыслить здраво и придумаем, что можем сделать.

— Спасибо вам, я рад, что обратился именно к вам. Еще раз спасибо.

— Не благодари прошу, мы оба хотим помочь Мире. — Он видел честность и искренность в ее глазах, ему было до такой степени тяжко от того, что он сейчас сделает, но нужно, ради сестры, только ради них двоих. Когда же женщина встала и была повернута к Саше спиной, он в миг достал пистолет и выпустил четыре пули подряд в ее сторону, лишь одна попала в голову, одна еще попала в спину, точно в позвоночник, одна в картину что изображала закат и одна в диван. Пока она не упала, он сделал еще один контрольный выстрел в голову.

На пол упал труп уже мертвой Беременной женщины. — Простите меня. — он перекрестился. Он не знал, перед кем он извинялся, даже бог подобное не прощает. Взяв спички у камина, он открыл коробок с длинными спичками, достал одну, поджег ее и положил коробок на ковер из шкуры какого-то животного, эту же спичку он положил в коробок, так многие игрались в детстве, но если в теории все правильно продумать, то спокойно можно спалить здание. Он быстро поджег свечки и уже ими загорелись шторы, после чего мигом вылетел из дома.

Он бежал очень быстро, за ним вроде никто не гнался, а если и гнался, то уже не догонит. Бежал он скоре от собственного поступка, он почему-то от этого убийства ощущал жуткую вину и боль. В последний раз он ощущал подобное, когда Алексей заставлял его убивать животных, чтоб убрать у него жалость. Он помнит все и помнит дорогу к выходу из магической части Франкфурта и он сам не заметил, как вышел и бежал уже по магловской части. Все равно бежал, бежал со всех ног, пробежал где-то километра два, остановился, чтоб отдышаться. Хотелось забыться, смыть это с себя. Насколько он мерзко чувствовал себя. Осмотревшись, он понял, что находиться у улицы красных фонарей. Он чуть не наступил на наркоманов, валяющихся прям под витриной какого-то магазина, и закурив, пошел дальше. Ему было не по себе, хотелось содрать кожу, дабы не ощущать этой вины, пусть и сделал он все правильно, у него просто не было выбора. Встряхнув головой, он пытался уйти от собственных мыслей.

Вдруг он чуть не достал нож, когда к нему подошел какой-то негр и спросил:

— Кокаин?

— Да — ему было плевать на качество, он знал, что его часто разбавляют непонятно чем и могут вообще амфетамин подсунуть, но ему было плевать. — Один грамм — протянув ровную сумму и забрав пакетик. Вздохнув он сказал самому себе:

— Прости Мира, но вернусь я чуть позже.

…

Ее всю трясло, уже было около двенадцати, а брата все еще не было. Петр, не волновался, но пытался ее как-то успокоить, что было безуспешно. Сейчас они оба просто сидели на кухне.

— Где его носит, уже три сука часа блядь.

— Ми це обговорювали, ми нічого зробити не можемо, якщо він хоче пропасти, то він пропаде, якщо він повернется, то він повернется. Ми ні на що у цій ситуації не здатні. — Петро про развел руками.

— Меня это не устраивает, я курить, дай пачку, запасная кончилась. — она словила пачку, которую кинул ей Петро. Выйдя на балкон она закурила. — Он же обещал. Саша никогда не обманывал меня, с ним точно что-то случилось. Я уверена. А может и Петр прав? Мы ничего сделать не можем — она говорила сама с собой, потому что думать была не способна. — но тогда…

— Привет. — Саша, шатаясь, сел на стул и закурил. — Про…

Не успел он договорить, как получил от нее пощечину. — Ты где блядь был? — вспылила она.

— Во-первых ты мне не мать, чтоб так меня спрашивать. — он потер место удара. — А во-вторых, выполнил нашу работу.

— То есть ты мало того, что пока мы в очень шатком положении, вернулся на три часа позднее, так еще и полез в магический Франкфурт, убивать аристократку. Минутку…ты трезв? — спросила она внимательнее посмотрев на него.

— Почти отошел.

— Ты во сколько убил ее? — спросила она, буквально разрываясь от раздражения.

— Около семи вечера.

— То есть ты вместо того, чтоб нормально прийти сюда, нажрался?

— Я нюхал. — сказал он, затянувшись.

— Еще лучше. — она раздраженно вздохнула. — Значит я тратила свои нервы, меня Петр еле останавливал от того, чтоб искать тебя по всему Франкфурту. А ты в это время нюхал и ебал шлюх?

— Ты догадливая, да я и в борделе был.

— Прекрасно, о Кощей бессмертный дай мне сил! На такого чудесного брата.

— Ну знаешь, сложно спокойно вернуться домой, когда ты блядь убил ебанную беременную женщину, царство ей небесное. Которая тебе такой мрази доверяла. Еще и обнюханым поджидать барыгу в переулке и пристрелить, после чего забрать все его деньги и всякого дерьма на сумму около тыщи баксов. Я нам еще продуктов блядь купил и отдельный пакет, чтоб под них сложить все это дерьмо с деньгами. Этих денег нам хватит как раз до того момента, как мы будем ехать в Украину. Я сука за день решил две наши проблемы, да по мразотному. Я блядь выпустил несколько пуль в беременную женщину и в крысу убил темнокожего парнишку, который был скорее всего младше меня и просто хотел помочь своей семье. Но я помог нам, прости что обманул, но ты б не смогла убить ее.

— Почему? — она была удивлена всем, что брат за такой промежуток успел сделать, но конкретно то что он ей не доверяет, очко сильно парило ее.

— Потому что даже мне было трудно ее убить, она искренне хотела помочь тебе. — голос Саши был одновременно громким и вялым. Будто бы полностью истощеного человека вывели из себя. — Сука ты бы смогла убить беременную женщину, которая ничего плохого тебе не сделала и даже с радостью бы помогла?

— Нет, я б не смогла. — Это понимание, не убирало это слизкую и детскую обиду на брата.

— Вот и я о чем. Давай, я спать. — он похлопал Миру по плечу, оставляя одну на балконе. На утро, тут будут лежать две пустых пачки сигарет, а сама Мира будет спать на диване, куда ее уснувшую на балконе, уложит Петро.