76. Лечение отмороженных (2/2)

Последним, что пришло в тающее в сонной дымке сознание, была мысль о том, что он, пожалуй, слишком рано прекратил рисовать доку на двери цветочки.

* * *</p>

За остаток ночи особых происшествий не случилось. Состояние четырех сталкеров постепенно удалось стабилизировать. Система чутко отслеживала плавное введение теплого физраствора, который должен был повышать температуру тела на один градус каждые пятнадцать минут. Если все пройдет штатно, завтра все четверо будут огурцами.

— Ну что, герой, очухался? — док зашел в палату такой же бодрый как обычно. Но со странным набором в руках. Нечто, напоминающее толстое шило и белое крупное перо.

Казуо, проснувшийся только от голоса дока, приоткрыл один глаз.

Мысленно оценив ощущения и осознав, что с него — и, главное, ИЗ него! — убрали лишнее, он приподнялся на локтях. И пообещал считать вчерашнее обследование страшным сном.

— Чувствую на себе острую нехватку одежды.

— Хороший признак, — кивнул док, — но пока придется жить с этим. Сейчас проверю восстановилась ли чувствительность. Потом сможешь одеться. Болевые ощущения где-то есть? Уши. Конечности. Лицо?

— Фантомная боль в заднице от мысли о яме считается? — Казуо настороженно покосился на шило в руках Эстера.

— Нет. На это пожалуешься своему командиру, когда он тобой займется. Искренне ему сочувствую, кстати. Мало великовозрастных балбесов было, теперь еще малолетние камикадзе! Надеюсь, на этот раз он тебе как следует объяснит, чем чреваты подобные подвиги. А у меня другая задача.

С этими словами док сцапал руку Казуо и принялся не сильно тыкать шилом в каждый палец.

— Чувствуешь? А так?

— Чувствую, — больно не было, но Казуо на всякий случай попытался отобрать руку.

— Не зли меня. Твой лимит почти исчерпан, — предупредил док серьезно, крепче перехватывая кисть и легко проводя по внутренней стороне ладони пером.

От неожиданности поперхнувшись смехом, Казуо тут же сжал пальцы в кулак, защищая лапку от прикосновений.

— Эй! Чувствую я все, прекращайте!

— Вижу, что чувствуешь. Вторую руку давай, — Эстер приглашающе протянул ладонь, предлагая выполнить указание добровольно.

— Вторую тоже чуствую, — Казуо сжал кулак на второй руке и для надежности убрал ее подальше. — Я везде чувствую.

— Взять за ухо? — буднично поинтересовался док. — Они у тебя и без того до сих пор красные. Руку давай. Открытой ладонью вверх.

Прикинув, чего он не хочет больше — быть оттасканным за ухо или подставлять ладони под перо — Казуо страдальчески закатил глаза и протянул врачу руку с едва заметно подрагивающими пальцами, готовыми в любой момент сжаться.

— И не закатывай мне глаза тут, будто это я тебя тянул насильно в лес и превращал в мороженое, — док повторил манипуляции с шилом, удерживая руку за кисть. И, удовлетворившись результатом, перехватил ее за пальцы, не давая возможности сжать их в кулак. После чего мстительно провел по плененной ладони пером. Три раза, вместо одного.

Закусив губу, Казуо постарался не дать пальцам вздрогнуть. Не вышло. Но хоть руку снова отдернуть не попытался, и то ладно.

— Довольны? Говорю же, все чувствую.

— Руками доволен. Теперь ноги. Там большая поверхность пострадала.

— Ноги тоже чувствую! — поспешно заверил парень. — Честно! Все, целиком и до последнего пальца.

— Ну-ну… — хмыкнул док, откидывая одеяло. Мы же оба помним цену твоему слову, не так ли? Лежи смирно и не мешай! Подполковник мне не простит, если будешь не в комплекте.

Эстер ухватил парня за ногу, по очереди проверяя шилом голень, пальцы и саму ступню. Потом, не разгибаясь, поднял хитрый взгляд на Казуо, приводя при этом перо в боевую готовность.

— Смеяться разрешается, курсант. Вырывать конечность — нет.

От касаний шилом Казуо слегка вздрагивал — не от боли, скорее от обещания, что последует за ним. Когда стало понятно, что избежать дурацкой проверки не выйдет, он страдальчески простонал и пообещал:

— Получите пяткой в нос — я не виноват. Просто предупреждаю.

— Спасибо за предупреждение, это очень мило с твоей стороны, — Эстер перехватил ногу аккурат за пятку, нажимая локтем на прилегающую к пятке часть и прижимая ее к кровати.

— Так что ты там говорил такого грубого, напомни? «Грабли от лица» — это раз. Он скользящим подметающим движением провел по ступне пером. И остановился. — Дальше что, м?

Пискнув, Казуо попытался зажать себе рот рукой и одновременно с этим освободить ногу.

Никогда еще ему так резко не хотелось взять назад так много невовремя сказанных слов. Кажется, запас гуманности у дока все же закончился.

— Смотри-ка, эффективное, оказывается, средство, — Эстер провел пером еще пару раз, внимательно наблюдая за лицом Казуо. — Надо его порекомендовать Гурену в эту вашу яму. Глядишь, и нарушений меньше станет. С левой ногой порядок, правую.

Неосторожно убрав руки от губ, Казуо прыснул, но не от щекотки, а от вспывшей в сознании картины: Гурен в яме со зловещим лицом и перышком. Пообещав себе потом нарисовать такую карикатуру, парень вернулся к более насущным проблемам. Конкретно — к попыткам не дать доку поймать себя за другую ногу.

— Трухло, — припечатал док, но ловить конечность не стал. — Таких я обычно фиксирую. Но так уж и быть, если сейчас продемонстрируешь мне осознание, сверх меры ничего делать не буду.

— Да знаете куда себе это перышко засуньте! — возмутился Казуо. Но, тут же представив процесс фиксации и получения «сверх меры», недовольно зыркнул и вытянул ногу.

— Интересная мысль, — приподнял док одну бровь. — Ты просто подаешь идеи. Не боишься, что на тебе сначала опробую, м?

Док тем временем довольно быстро завершил манипуляции со второй ногой. Чуть задержал внимание на покраснении выше ступни, в том месте, где обычно заканчиваются ботинки.

— Натер что ли? Эх ты, человек-несчастье, — и, мазнув в завершение пером по каждому уху, отложил его в сторону. — Сейчас мазь нанесу, потом пойдешь в процедурную на укрепляющий сеанс.

Язвить в ответ не получалось. Во-первых, потому что злить дока отчего-то совершенно не хотелось. Во-вторых, единственным звуком, который он мог издавать, пока перо скользило по ступне — придушенное скуление.

Когда проверка завершилась неожиданно ярким ощущением от прикосновений к ушам, он спрятал покрасневшее лицо в ладони и все же ответил:

— Это еще вчера на учениях натер. Нормально там все.

— Это твоя любимая фраза, я уже понял. На все случаи жизни, — док выдавил немного бальзама на пальцы и втер в поврежденную кожу. — Вот мне интересно, у тебя хоть когда-нибудь совсем без повреждений бывает?

— Бывает, — Казуо занырнул обратно под одеяло. На всякий случай. — Могу в следующий раз прийти и засвидетельствовать.

— Приходи, — Эстер добродушно усмехнулся. — А то трудно поверить. Все, можешь одеваться и в процедурную. Подзарядка и после еда. Сам дойдешь?

— Куда я денусь, — буркнул Казуо.

В животе стянулся мерзкий узел. И вовсе не от голода. Просто раз он здоров — скоро его ждут не самые приятные объяснения с офицерами. И, что не намного лучше — с товарищами.