Дополнительная глава. «Рюкзак с котёнком», альтернативное развитие событий (1/2)

В планах всё было отлично. Пока Юджи разговаривал с Сатоши и пока пил чай, ни о чём он не переживал. Надо сходить — значит сходит. Приоритетным чувством была радость от примирения с Сатоши, так что остальные проблемы не казались чем-то заслуживающим внимания.

Столь же решительно с виду, а на деле — не думая о предстоящем вообще, Юджи оделся как подобает курсанту, и, кивнув Сатоши, вышел в коридор.

И уже там, в одиночестве, когда осталось только выполнить, что собирался — шаги внезапно замедлились. Юджи понял, что вовсе не уверен, не выдерут ли его ещё раз. Он не знал, чего ожидать, не мог даже приблизительно предсказать реакцию командира и оттого изрядно нервничал.

Впрочем, хоть и замедлился, но Юджи продолжал идти к кабинету. Мнения он не изменил, держать в тайне свою провинность за счёт репутации Сатоши находил отвратительным, а если накажут, ну… Переживёт. Наверное. Лишь бы из отряда не выгнали, но о таком исходе Юджи предпочитал не думать, чтобы не сдаться на полпути.

Перед кабинетом Юджи замер, сжимая в кулаки похолодевшие дрожащие пальцы. Но позволил себе постоять совсем недолго, иначе можно не решиться совсем. Так что, старательно игнорируя свернувшийся тугим кольцом страх, Юджи постучал в дверь, отрезая для себя последнюю возможность сдаться.

— Войдите, — раздался голос из-за двери. Гурен оторвал взгляд от бумаг. — Курсант Такеда? Я вас не вызывал.

— Я за рюкзаком, сэр, — заставив себя проговорить это решительно, Юджи зашёл в кабинет.

Гурен приподнял одну бровь.

— Почему ты? За ним должен был явиться ваш старший.

Юджи сглотнул. Признаваться на деле оказалось непросто, и он всё ещё сомневался, что не переломает всё окончательно этим своим решением. А впрочем, к чёрту.

— Потому что это мой рюкзак, — взгляд соскальзывал всё ниже, пока не заякорился на носках собственных форменных сапог. — Разрешите забрать?..

— Вот как. Твой значит… — взгляд подполковника вдруг сделался очень строгим, даже жёстким. — Если человек сознательно позволяет, чтобы вместо него наказали невиновного, а сам остается безнаказанным, ему не место в отряде «Лунных». Ты это понимаешь?

В первую секунду перехватило дыхание и Юджи лишь испуганно уставился на командира. Не место в отряде? Его выгонят?.. Но ведь всё было не так, он не знал!

— Сэр, если бы я знал, то ни за что бы не остался сидеть в медблоке, лучше бы сам в яму пошёл, — робость перед подполковником внезапно испарилась, а единственным важным осталось даже не оправдаться, а… объяснить? — Сатоши меня прикрыл, и я ему благодарен, но если вы решите наказать и меня, я готов.

Только вот Юджи не был уверен, что выдержит хоть пару ударов своим уже надранным задом. Но он не мог сказать, что Тоши его… того… через коленку. Слишком стыдно такое вслух.

Командир какое-то время пристально смотрел на своего подопечного и молчал. По всему было видно, парень не врёт.

— Старший в курсе, что ты здесь? — ровно осведомился он.

— Так точно, — на этот раз Юджи твёрдо встретил взгляд подполковника. — Он разрешил прийти за рюкзаком самому.

Хотя, вообще-то, сначала Сатоши предлагал пойти вместе. Об этом Юджи, конечно, не сказал, но трусливая мысль о том, что вдвоём было бы проще — мелькнула. Ага… и говорил бы за него тогда Сатоши, как старший, а Юджи бы отмолчался и покивал. Конечно, так проще. Удобнее. И режет восстающую совесть будто кинжалом. Нет уж, надо хоть раз справиться с проблемой самому — не будут его старшие всегда за ручку таскать, да он и сам не хотел такого.

Гурен кивнул, тоже переходя на официальный тон.

— Хорошо, курсант. Сейчас мы с вами отправимся в яму, где вы мне подробно и в деталях расскажете все: что собирались делать с петардами и как в вашу голову пришла идея забраться в аварийное здание, никого не предупредив. Ведь я прав, вы никого не предупредили?

— П…правы, — от упоминания ямы недавние отметины заныли вдвое острее. Кажется, Юджи до последнего надеялся, что его не накажут. С другой стороны, и убьют едва ли, поэтому всё, что ему оставалось — подчиняться. Только вот страшно всё равно, и Юджи наверняка побледнел, а пальцы опять похолодели.