58. Только начало (1/2)
Когда Ю оказался совсем близко, Сатоши внезапно повесил ремень на спинку рядом стоящего стула, поставил ногу на сиденье и ухватил парнишку за пояс обеими руками. Приподнять лёгонького Юджи и перекинуть через коленку особого труда не составило, так что младший довольно быстро оказался носом вниз, а ноги его остались беспомощно болтаться в воздухе. Сам же Ю заелозил, чтобы удержать равновесие, и возмутился:
— Э-эй, Тоши, ты чего? — осознав, в каком положении очутился, Юджи задёргался интенсивнее. Его лицо покраснело. — Это уж как-то… слишком!
Слишком стыдно. Слишком странно. И вообще не по уставу. Но в целом на устав плевать, не свалиться бы.
Одной рукой мальчишка схватился за стул, другой — за брюки Сатоши в попытке не свалиться.
Ноги так и болтались без опоры, что только усиливало ощущение беспомощности и уязвимости.
Всё-таки разница между ними была слишком велика и сейчас это воспринималось ещё более ярко, чем обычно.
Пронаблюдав пару мгновений эту акробатику, Сатоши левой рукой сгрёб Юджи за майку, удерживая. Посмотрел на задницу, которая смотрела в потолок и неловко поджималась, на ремень, висящий на стуле, потянулся за ним и… не взял. А вместо этого размахнулся и от всей души влепил по заду ладонью. А потом ещё раз и ещё. Сопровождая шлепки словами:
— Я «чего»? Или ты чего? Слишком — это уходить. Без спросу. Для проведения. Опасных. Экспериментов. В аварийном. К тому же. Здании. Презрев. И технику. Безопасности. И здравый. Смысл.
Шлепки сыпались почти без пауз и руку Сатоши не сдерживал, позволяя себе как следует отвести душу.
После первого же шлепка Юджи дёрнулся вперёд от неожиданности, и если бы его не держали, точно бы упал. Тут-то он и ощутил в полной мере, насколько силён Сатоши. И держал, и по заднице… очень впечатляюще… Какой-то частью мысли Юджи радовался, что Сатоши не взял ремень, а с другой стороны — и так было больно, а ремень ещё неизвестно пойдёт ли в ход.
От слов старшего — справедливых и правильных, в груди всё переворачивалось и к глазам от стыда подкатывали слёзы. Но Юджи молчал и старался лежать смирно, не ёрзать, принимая правоту старшего. Слишком виноватым он себя ощущал, чтобы уклоняться от этой боли. Вот только сзади поневоле вздрагивало само.
Ужасно хотелось всхлипнуть и пообещать, что больше не будет, выкрикнуть извинения, чтобы это поскорее закончилось, но Юджи понимал, что заслужил. Поэтому позволял себе лишь непроизвольно вздрагивать и, зажмурившись, терпел.
Ещё в самом начале Сатоши отметил какой же Юджик лёгонький. Вымахать вымахал, а весу в нём как в кузнечике.
Контакт был таким близким, что Сатоши ощущал сейчас всё, что происходит с младшим: каждое вздрагивание, каждая судорога боли ощущались как свои собственные. Хотя и без того видно было, что малому трудно терпеть. Что ж. Так и должно быть. Этот урок Юджи должен запомнить надолго.
Улежать становилось всё сложнее. Но стоило заёрзать, и равновесие готово было полететь к чертям, поэтому Юджи сразу спохватывался и замирал снова.