27. Самоволка (1/2)
Сатоши шагал быстро и уверенно до тех пор, пока не оказался достаточно далеко от Казуо. И только тогда остановился.
Постоял немного, глядя в никуда, а потом резко развернулся и со всего маху впечатал кулак в стену. И ещё раз, и ещё.
Почему? Ну почему он никак не может защитить дорогих ему людей?!
В классах шли занятия и коридоры сейчас пустовали. Это к лучшему. Надо бы вернуться в класс, но он сейчас не был уверен, что сможет спокойно слушать урок, что вообще хоть как-нибудь сможет.
Решив для себя, что вернется к окончанию, Сатоши тяжело оперся на ближайший подоконник. Сейчас Юджи ничего уже не грозит, а на следующих занятиях он за ним присмотрит. Хотя бы это он может сделать.
По небу бежали облака, то разрываясь и пропуская солнечные лучи, то сбиваясь в плотную серую кучу — прямо как одеяло на кровати Зу. Сатоши болезненно улыбнулся этому сравнению. Ладно, хватит уже страдать, чего теперь…
После тишины коридора шум в классе ударил по ушам неожиданно сильно. Все пользовались переменой, чтобы обсудить события, и появление Сатоши вызвало новую волну.
— Я надеюсь вы всё исполнили как положено? — спросил профессор с такой мстительной интонацией, что Сатоши незамедлительно захотелось свернуть ему шею. — Ваш подчинённый получит по заслугам за свою мерзкую выходку. Раньше за такие дела выдрали бы прямо в классе.
— Так точно, исполнил, — Сатоши с трудом преодолел подступающую к горлу тошноту и поскорее отвернулся, чтобы выражением лица не выдать всю глубину своего омерзения. — Ю, собери мои вещи, — тихо попросил он, а сам отправился к задней парте собирать вещи Казуо, которые тот, конечно же, не забрал.
* * *</p>
Благодаря помощи друзей Юджи удалось выплыть и не схлопотать неуд, но оценки его в тот момент волновали в последнюю очередь. Не такой ценой!
Он предпочел бы сам ответить за свою безголовость, чем бессильно наблюдать, как вначале ради него подставляется один друг, а потом каменеет и уходит «сопроводить» второй.
Юджи тогда подумал, что возможно это для отвода преподских глаз, и может быть Тоши сумеет убедить Гурена, что ничего такого Зу не сделал. Не столь серьёзный промах, чтобы отправлять в яму, верно же? Верно?..
Остаток урока он просидел как на тлеющих углях, еле сдерживаясь, чтобы не помчаться следом тоже. Но не мчался. Во-первых, кто его отпустит-то? Это Сатоши мог назваться старшим, он-то официально им и значился, а у Юджи не было уважительной причины убраться с урока. Во-вторых, взбрыкни он, и тогда усилия друзей рассыпятся прахом. Они же ЕГО защищали. Чёрт. Куда не плюнь, везде затык. И из него не выбраться.
Поэтому всё оставшееся от урока время Юджи почти безнадёжно прождал, что откроется дверь и вернутся ребята. Он не вслушивался в объяснения новой темы, но усердно делал вид, что внимает, мыслями пребывая далеко оттуда.
Но друзья так и не пришли. Ни Зу, ни даже Тоши. Значит, всё и правда очень серьёзно.
И только после звонка наконец вернулся хмурый Сатоши, что означало окончательный швах.
Слова же профессора попросту добили. Но всё, что позволил себе Юджи — на мгновение зажмуриться, пережидая пик поганого ощущения, как в груди будто что-то болезненно рвётся. А потом молча кивнул и пошёл собирать вещи Тоши, жалея, что больше не может помочь абсолютно ничем.
Они отсидели ещё один урок, который так же прошёл как в тумане. А дальше объявили, что оставшиеся занятия отменяются в связи с визитом каких-то высших чинов.
«Очень кстати! Значит будет больше времени, чтобы позаниматься с Ю», — Сатоши жизненно важно сейчас было сделать что-то полезное, чтобы отвлечься.
— Ю, я в библиотеку зайду, а ты дуй к нам. Вещи отнесёшь заодно. Приду, будем заниматься, проверю где ты ещё отстал, пока устав зубрил.
Понял Юджи только первую часть фразы. Вещи надо отнести в казарму — это да. Но о каких занятиях может идти речь, когда так хочется мчаться к Гурену и просить не наказывать Зу? Вот только опрометчиво тут нельзя. Не выход. Уж если Сатоши не справился, куда ему-то влезать? Юджи понимал, что этим только добавит проблем, поэтому бледно кивнул в ответ и поплёлся в казарму.
Всё слишком резко навалилось. Если бы знал, что оно так обернется, не ложился бы вовремя. Или встал бы в пять утра, чтобы все выучить. Или в четыре. Ай, к черту, чего уж теперь.