19. Отдых (1/2)
Сатоши даже не был уверен, что Юджи услышал его слова про форму. Утром придется напомнить еще раз. Он подоткнул Юджи одеяло, почему-то сейчас это казалось правильным, постоял ещё немного, наблюдая как тот сонно дышит, и развернулся к Казуо:
— Руку надо тоже намазать. Сам сделаешь, или мне?
— Руке-то что будет? — удивлённо спросил Казуо. Пока Сатоши не напомнил, сбитые костяшки и не болели. Да и что там в конце концов лечить? Подумаешь, кожу стесал.
— Нарушение целостности кожных покровов может стать причиной проникновения болезнетворных бактерий в организм и причиной развития различных не…
— Давай лучше твою задницу полечим, пока ты не побежал ещё кого-нибудь опекать.
— А? — Сатоши, готовый как обычно прочитать основательную лекцию на тему беспечного отношения к собственному телу и его последствиях, удивлённо заткнулся. — Зу, ты меня пугаешь. Что за внезапный интерес к моей заднице?
— От твоего любезного Гурена заразился, — Казуо поиграл бровями и подмигнул. — Тем более ты один без его ласки остался, придётся мне компенсировать.
— Ну, от такого предложения отказываться — преступление, — усмехнулся Сатоши. Этот шутливый тон оказался именно тем, что нужно здесь и сейчас. — До Гурена тебе, конечно, расти и расти, но можешь попытаться. Попытка-то не пытка.
— Ох, не к тому совершенству ты стремишься. Скоро буду бояться спать с тобой в одной комнате, — Казуо взял мазь и осторожно понюхал. — Ложись, страдалец.
Насчёт страдальца Сатоши бы поспорил. Потому что не было наверное во всей Шибуе сегодня человека счастливее, чем он.
— С-сука! Впервые жалею, что не шаровары ношу. Уф-ф… — Сатоши с трудом стащил штаны до колен. Изо всех сил стараясь оттягивать их назад в процессе, чтобы не соприкасались с поврежденной кожей. И не спеша улёгся на свою кровать. — Смотри же, будь нежен!
— Разумеется, у нас же с тобой первый раз, — томно промурлыкал Казуо, набирая на пальцы немного мази и гадая, настолько же ужасно выглядит сейчас его собственная задница. На ней же живого места нет!
Несмотря на дразнящий тон, к лечению он подошёл со всей серьёзностью, стараясь, чтобы пальцы не прикасались к измученной коже сильнее, чем того требовалось.
В самом процессе не было ничего странно — редко что ли после драк приходилось делать друг другу перевязки. И никого обычно не волновало, в каком месте сечки и сколько одежды придется снять в процессе. Просто нужно не думать, что следы от порки — и процесс становится обыденным и не вызывающим и тени эмоций.
— Тебя не переговоришь, — Сатоши лёг поудобнее и глубоко выдохнул, ощущая как вместе с воздухом выходит напряжение. — Не стоило даже пытаться.
Он прикрыл глаза, отдаваясь неожиданным для Казуо осторожным касаниям. Впрочем, у него всегда так — сначала доведёт своими шуточками до белого каления, так, что убить его хочется, а потом — вот. Впрочем, сегодня что-то поменялось и шуточки Зу больше не бесят, а воспринимаются как… как часть самого Зу. И, да, Сатоши вдруг с удивлением понял, что не хочет это менять.
Как же хорошо, что все закончилось! Вот только…
— Слушай, Зу… Как думаешь, Гурен нас теперь совсем за идиотов держит? Только не хохми!
— Думаю, что ты слишком дорожишь мнением человека, благодаря которому у тебя на заднице можно яичницу жарить, — хмыкнул Казуо. И, помолчав, добавил. — Если бы он считал нас идиотами, он бы вряд ли стал бы дёргаться, чтобы оставить тут. Если тебя это успокоит, то ты явно произвёл на него лучшее впечатление, чем мы, хотя это и нетрудно. Иначе не назначил бы тебя главным, когда есть такой охуенный я. Но, может, ему просто не нравятся… как он там сказал, разговорчивые овощи?
— Если тебя поставить главным, нас выгонят отсюда ещё быстрее, чем взяли. Не вынесут твоей охуенности. Морковки, блин! Как тебе такое только в голову приходит? Вот чем Юджи похож на морковку, скажи?
— Знаешь, когда передо мной стоял злющий как все черти мира Гурен и угрожал трибуналом, я готов был на крови клясться, что Юджи похож хоть на морковку, хоть на капусту, хоть на хрен обыкновенный. На что угодно, что не поставят к стенке рядом с нами, — Казуо дружелюбно улыбнулся, но за притворной мягкостью будто бы прозвенели отзвуки стали. — И не говори, что не сделал бы то же самое. Ты и сделал. Просто умнее. Уж прости, я не умею правильными словами толковые вещи излагать, брякнул первое что в голову пришло.
— Зато брякнул быстро. Я, честно сказать, растерялся. Перепугался до смерти, как будто парализовало, — говорить такое со спрятанным в руках лицом оказалось на удивление просто, в лицо наверное не сказал бы. А говорить хотелось. Хотелось выплеснуть изнутри остатки страха, которые оставались где-то там запоздалыми ледяными иголками и внезапно начали колоться. — Никогда бы не подумал, что скажу такое. Но, должен признать, твои «морковки» сработали. И даже Гурен, вон, оценил. Гурен классный… — без всякого перехода продолжил Сатоши. — Вот увидишь! Его весь отряд боготворит. Хотя, конечно, в яму к нему лучше не попадать.
— Поверю на слово про классного Гурена, — скептически хмыкнул Казуо. — Пока что классно он только издевается. Возможно, все делают вид, что любят его, просто потому что за задницы боятся.