11. Преодолеть (1/2)

Старший в этой тройке определился сам собой. Позывного, правда, пока так и нет, но ничего, или сам придумает, или заработает очень быстро на общих тренировках.

Гурен осмотрел «поле боя» и мысленно усмехнулся. Наверняка парням кажется, что хуже быть не может. Увы-увы, им ещё предстоит узнать, что в Лунных демонах раздают не только лунные пряники. И полтинник — минимальное наказание. Потому что за пустяки порку не назначают, а за серьезный косяк можно получить в разы больше.

— Двое отстрелявшихся — к стене. Ты, — он посмотрел на Казуо, — укладывайся.

Сатоши посмотрел на Казуо. Тот продолжал улыбаться, но улыбка на резко побледневшем лице смотрелась жуткой маской. Проклятье!

— Ты обещал громко орать, не разочаруй нас, — наверное, ему-таки отшибло мозги, раз он несёт подобные глупости… И пока на язык не пришло что-то ещё столь же «умное», Сатоши незаметно прикоснулся кулаком к руке друга. Еле уловимое движение, как стукнуть кулаком о кулак, но именно оно сказало всё то, что Сатоши хотел бы сказать в этот момент и не сумел.

— Пойдем, Ю… — он кивнул второму застывшему другу и шагнул к стене, ещё раз обернувшись на Казуо по дороге.

Сквозь юморок и самоуверенную улыбку Зу было заметно, что он напуган не меньше, чем… чем даже Юджи, хотя Ю себя храбрецом отнюдь не считал. И даже понятно почему — Казуо столько насмотрелся, пока наказывали их. Самому Юджи хватило постоять рядом под самый конец, чтобы впечатлиться по самые уши и впасть в подобие транса.

Кажется, осторожности после такого приключения значительно поприбавится.

Если бы можно было не отходить, чтобы остаться с этого края станка, Юджи бы остался. Тут можно было поддержать, шепнуть чего-нибудь подбадривающее и… И отсюда не видно наказываемого места, а ведь Зу так не хотел, чтобы на него смотрели, даже в открытую об этом попросил. Ну и никто бы не хотел, понятное дело. Юджи бы и сам предпочел не светить задом и прикрыться, но за каким-то демоном снял рубашку, а длины футболки не хватало, чтобы хоть поротую задницу прикрыть.

Но и остаться «помогать» с самого начала — не есть хорошо. Вдруг Казуо сочтет, что Юджи настолько не верит в способности друга справиться самостоятельно? Поэтому, когда Сатоши понял затруднения без слов и молча увёл Юджи к стене, тот позволил себя увести. Мозги сегодня вообще включались плохо… Зато с друзьями очень и очень повезло.

— Орать буду, обещаю, — заявил Казуо. Рука сама собой криво отсалютовала со всей «уместной» торжественностью.

Страх за друзей был отупляющим и ледяным, страх за себя — горячим и острым. С губ сорвался нервный смешок.

Подмигнув товарищам, Казуо подошёл к станку. Волной накатил жгучий стыд, ранее оступивший под лавиной более сильных чувств. Это же придется самому, добровольно сейчас лечь кверху голой задницей, а друзья будут смотреть.

— Знаете, заставлять одних парней пялиться на других в такой позе — очень странное извращение, — хихикнул он, надеясь, что в полумраке не видно, что скулы его залились алым. Вот позорище-то!

Пришлось поспешно рухнуть лицом вниз на проклятую штуковину. И вдруг с ужасом понять, что не готов к боли.

Страх и ожидание настолько вымотали Казуо, что хотелось рухнуть и уснуть, а ведь его наказание ещё даже не началось! И как это вытерпеть?

Запоздало нагнала мысль, что про рубашку он все же забыл. Вставать было уже поздно, пришлось неловко попытаться подтянуть ее хотя бы к низу поясницы.

— Парни сами должны думать о своих задницах перед тем, как совать их в неприятности, — хмыкнул Гурен. — Тогда и извращаться не пришлось бы.

Он сегодня сам себе удивлялся. Точнее, собственной доброте. Поведение в «Яме» строго регламентировано, а эти трое уже накосячили на пару дополнительных порок. Но подполковник спокойно реагировал на эти незначительные нарушения. В основном потому, что ему хотелось пронаблюдать будущих демонов «в живой природе». Непосредственные реакции — самые правдивые. А ему нужна четкая характеристика на каждого.

— Не ёрзай, — Гурен сам закатал одежду последнего штрафника чуть ли не до лопаток. — Готов?

— А если скажу, что не готов? — новый смешок, такой же глупый и бесполезный, новая волна стыда от рук, по-хозяйски закатывающих на нем одежду.

— Привяжу и назначу дополнительный десяток, — в тон хмыкнул Гурен. — Так что лучше не выпендривайся. Я уже понял, что ты очень разговорчивый овощ.

В это время у стены дёрнулся вперёд Сатоши. «Господи! Молчи!»