6 Глава в которой Вэй Усянь много рассуждает (1/2)

Одна из самых сильных вещей, заложенная в их виде природой, — это инстинкты. Можно сколько угодно отрицать то, что эти самые инстинкты у них есть… но это глупо, если задуматься о сути того, что, собственно, инстинктом является.

Это же безотчетная реакция живого существа на внешние обстоятельства. Тот же инстинкт самосохранения, чем он плох? По сути ведь ничем. Но люди почему-то упорно пытаются доказать, что их существом ничто не руководствует, и всё, что они делают, продиктовано разумом.

Ему непонятно, как одно мешает другому. Не мешает ведь. Только ему лень вступать в бесполезные дискуссии о том, есть у их вида инстинкты или нет. Его мнение в данном вопросе очевидно — да… есть. Потому что он это знает. На практике.

Но он это он, а другие… живут несколько иной жизнью, оттого и разубеждать их совершенно бессмысленно. В мире, где самый большой процент от населения составляют беты, доказывать наличие инстинктов как в ручей плевать. По статистическим наблюдениям беты глухие в том, что касается чувствительности, силы и выносливости. И пока они составляют больший процент как базовая группа в исследованиях, он ничего не добьётся, даже если даст финансирование на исследования.

В конце концов, а какая вообще разница?

Если подумать, бетам и так отродясь достается больше всех. Если ещё и он вылезет, чтобы их принизить просто по факту их особенности… Какая чушь получится. Низкая чувствительность бет и так довольно часто становилась причиной крайне драматичных происшествий. Они могли так же много, как одновременно не могли. В мире во всём есть баланс. Так устроена природа.

Однако помимо инстинктов есть же ещё рефлексы. Как правило, эти два понятия считаются принципиально разными, но и общее между ними есть. Хотя бы само наличие реакции.

Стоит отделить бет от основной группы людей и разделить остаток на альф и омег, как все рассуждения на эту тему начнут иметь прочное основание. Ведь альфам присущи ярко выраженные паттерны поведения, которые в свою очередь продиктованы их инстинктами, даже если это старательно отрицать. К примеру, подавление окружающих своими феромонами. Большинство делает это бессознательно, заходя в тот же торговый центр или ресторан. В подобных местах альфам, казалось бы, не перед кем выделываться, чтобы показать себя, они делают это на уровне инстинктов. И то, что это же можно провернуть намеренно, совершенно не важно.

Подавление феромонами служит для борьбы за территорию, сферы влияния, ранг, власть, ресурсы, для защиты и возможности выбрать более удачную пару. Альфы без него — неполноценное существо, которое попусту коптит воздух. За неимением речи именно феромоны служат заменой, ведь фон легко читается, точно так же на уровне инстинктов.

Конечно же, есть ещё инстинкт размножения. Куда же без него, любимого, ведь в современном обществе он давно занимает первое место среди прочих. И тут всё взаимосвязано. Чаще всего чем сильнее феромоны у особи альфы, тем с большей вероятностью она получит доступ к размножению. Посредством давления. Доминантность — это суть самого альфы. Но это утверждение считают спорным.

По своей природе именно альфы считаются доминантными представителями их вида. Но не только они были подвержены инстинктам.

Наверное, странно, что именно представители этого пола несли на своих плечах все тяготы этого мира. Если они такие подавляющие, разве это безопасно? Ему это казалось до безобразия смешным. В мире столько провокаций, прессинга со стороны правительства, которое активно вводит разные гормональные курсы, чтобы якобы они стали безопасными.

В то время как их природа — не быть безопасными. Они сильнее и выносливее физически, и для убеждения оппонента обычно даже не требуется использовать слова. Именно поэтому политики, управляющие государствами, — альфы, директора крупных фирм тоже альфы, и служат в первой линии обороны альфы.

Покажите ему бету, которая прыгнет в окоп на границе и правда будет там сидеть в дождь, снег, град, под потоками воды и пробирающим до костей морозом. Таких наберется в лучшем случае десяток и едва ли сотня. Ради этой маленькой кучки менять порядок? Впрочем, никто не будет ничего менять. Современный мир уже управляется альфами, а всё гнобление лишь ширма, чтобы водить остальных за нос.

В Китае подобная иерархия была всегда. Каждый должен был знать своё место и соблюдать дистанцию с остальными. Особенно это касалось альф и омег до того, как были изобретены первые блокаторы, средства контрацепции, а гуляющих от мужа жён и мужей не перестали топить в железной клетке или не забивали палками.

Ведь на самом деле они все живут инстинктами. Тут невозможно сказать, что кто-то сильнее, а кто-то нет. Это глупо. Все они своего рода животные, весь вид, просто спектр чувствительности у каждого разный. Самки сильнее хотят размножаться, самцы более агрессивные, и всем всё понятно должно быть, но нет же, человек по своей сути не может не усложнять естественный порядок.

В этой стране политика была достаточно агрессивная. Не такая искаженная, как в других странах, что уже хорошо, но не более лояльная. Да, тут было не принято растлевать омег до свадьбы, но было нормальным выдавать их замуж, как только те потекут впервые.

Главное, только не близким членам семьи, а то инцест, конечно, дело семейное, но не в двадцать первом веке, спасибо, пожалуйста.

Бетам же вообще долгое время нигде не было места. Те даже не могли получить нормального образования, пока их наконец не разглядели как рабочий класс, подсчитав численность, которая была примерно равна сумме альф и омег. Бет всегда было больше, это было нормальным, потому что размножаться, образовывая семьи, они могли только между собой.

В этой стране всё было завязано на конкуренции. Он наблюдает за этим давно, и это выглядит необычно для человека, попавшего в Китай из другой культуры. Тут соревновались между собой все, стараясь проявить свои качества по максимуму и задавить соперника. Коллеги, однокурсники, одноклассники, друзья, братья и даже отцы со своими собственными детьми. Это конкуренция не была здоровой. Она просто была. Её можно было назвать бессмысленной и беспощадной. И это подходило ему самому как нельзя лучше. Мужчина изначально должен был быть частью этого мира, но у него, в отличие от других, была возможность пожить в другой культуре. Это сделало его тем, кем он был сейчас.

К чему он это всё?..

Альфа вышел из дома одним из первых, оставляя свою помощницу и пару бет, что ей помогали, в квартире. Ему же находиться там дольше было нельзя. Инстинкты вещь правда удивительная, когда ты вдруг знаешь, что должен сделать в ситуации, в которой раньше никогда не оказывался. Будто в твоей голове есть коротенькая подсказка на все случаи жизни, которая появляется тогда, когда она нужна.

Не будь его там, дело бы закончилось в больнице. Беты, какими бы умными они ни были, не могли точно распознавать феромоны, которые говорили больше, чем любые слова. Как бы хороша ни была Вэнь Цин, она ничем бы не смогла помочь мальчишке. Хорошо, что женщина додумалась позвать его раньше, чем парня бы в узел связало.

Как альфа, он не мог не реагировать на феромоны омеги, точно так же было и наоборот. Природа создала их друг для друга, подстраивая организмы для идеального взаимодействия. Достаточно было просто довериться внутреннему чутью и позволить рукам действовать.

Худое тело в его руках била дрожь, омега не мог нормально даже вздохнуть от боли, только жмурил глаза и сжимал бледные губы в тонкую нитку, стараясь не произнести ни звука. Такой странный… обычная омега на его месте уже вовсю голосила бы о том, как ей больно.

Он уложил трясущееся тело к себе на колени так, чтобы коснуться впалого живота и напряженной спины, разогревая кожу и мышцы. Его ладони всегда были очень горячими, и сейчас это было именно то, что нужно омеге. На удивление, тот оказался спокойным, не ныл, не цеплялся и даже не жался к нему. Только аккуратные круглые уши и белая длинная шея краснели, и щека, которой парень прижался к его груди, была горячей от стыда.

Разглядеть его было не просто, пока тело не начало расслабляться. Мужчина чувствовал, как боль утихает в теле его мужа, делая того слабым и бессильным. Сейчас он едва ли мог поднять руку, не было и речи, что тот пойдёт сам до машины.

Отпускать его было глупо. Вэй Усянь не знал, что заставляло его сердце биться быстрее, глядя на Лань Ванцзи, стыдливо глядящего на него из-под густых длинных ресниц невидящими глазами. Сколько этой принцессе лет от рождения? Всего девятнадцать или около того… А уже вымахал с Вэнь Цин, которая своей макушкой, стоя на каблуках, упиралась мужчине в подбородок. Худые плечи омеги были достаточно широкими, с девицей его точно не перепутаешь. Ещё и грудь как доска ровная, только ключицы торчат да адамово яблоко дёргается.

Босые белые ступни с маленькими аккуратными пальцами, длинные ровные ноги, стройные узкие бедра, аккуратные руки с очаровательной розоватой кожей ладоней. Тут хочешь не хочешь, а будешь чувствовать иррациональное умиление, глядя на это невинное создание с застёгнутой на все пуговицы пижамой.

Главное, чтобы он не совал свой любопытный нос куда не следует. Тогда всё будет хорошо.

Мужчина за свою жизнь видел много омег и с немалым количеством спал. По взаимному согласию, разумеется. Но таких, как Лань Ванцзи, он не припоминал, и дело было не во внешности, которая ласкала взгляд правильными чертами острого лица. Было в нём что-то необычное. Кристально чистое, как горный воздух. А ещё он был абсолютно точно невинен, и это подкупало мужчину особенно сильно.

Весь его день с раннего утра был невероятно удачным. Начиная с того, что курьер из банка приехал точно вовремя в офис, доставляя заказанную для его мужа дебетовую карту, которая пока будет храниться у Вэнь Цин. Просто ему было нужно, чтобы рядом с омегой был его человек, а кандидатов очередь не стояла.

Женщина карту взяла без вопросов. Во всём, что касалось работы, она была исполнительной, и мужчина это высоко ценил. Он вообще предпочитал брать на работу исключительно бет. Те всегда работали на совесть, ровно столько, сколько нужно, и не ныли попусту.

Он пробовал работать и с альфами, но от тех было много проблем. Между собой они часто грызлись, устраивая бестолковые соревнования, а других подчинённых начинали третировать. Кому вообще нужны такие работники? Хотя омег на работу он тоже не брал. За это его очень не любили, но поделать ничего не могли, мужчина был в своём праве, пока мог обосновать отказ кандидату или кандидатке неугодного пола.

Кстати, ответственность Вэнь Цин к работе была вторым, что радовало его в этот день.

Третьим оказалось то, что его муж был таким, каким он и ожидал его увидеть. Может, даже чуточку лучше.

Ещё отправляя документы его отцу, Вэй Усянь ради интереса попросил своего знакомого достать информацию о мальчишке. Кто он, чем занимается, где чаще всего бывает и с кем общается. На омег обычно найти информацию проще простого. Те сидели во множестве социальных сетей или имели множество трепливых знакомых. А всех обеспеченных родители сдавали в салоны к таким же, как и они, молодым и любознательным, чтобы по улицам не ошивались.

В салонах обычно паслись молодые ребята, старшеклассники или студенты, которые обязаны были общаться с кем-то равным себе. Многие считали подобные места пережитком века. Его же новоявленная зазноба там и вовсе не появлялась. Ни в одном салоне столицы его не видели очень давно. И социальных сетей, активно используемых, у него не было, а то, что было, дало немного информации.

Научные статьи, исторические романы, документальное кино и экономика. Вот и весь список интересов Лань Ванцзи. Больше ничего выяснить не удалось.

У мужчины было тощее личное дело и пухлый конверт с фото. Его муж на этих снимках никогда не улыбался и всегда имел крайне сосредоточенное лицо. Такой серьёзный даже будучи маленький, цепляющийся за штанину отца крохотными пальчиками. Постарше не менее милый, но угловатый, как и любой подросток, но всё ещё хмурый и напряжённый. Что удивительно, это его не портило. Наоборот, юноше на снимках не хватало только пышного букета белых пионов для полноты образа нежной невинности.

Уже после подписания брачного договора в личное дело мужчина добавил данные из школы, копию больничной карты и оборванное дело из университета, кончающееся жирной печатью с надписью «отчислен». А вот это было обидно. Вэй Усянь внимательно просмотрел работы омеги, прочел комментарии преподавателей и сравнил друг с другом два табеля за три месяца учёбы, в которых всё было ну просто идеально. Такой примерный студент, которого выперли просто из-за отсутствия денег и череды скандалов.

В целом Лань Ванцзи оказался хорошеньким. Мужчине толком не удалось рассмотреть его в первую встречу, нужно было поставить его хотя бы на ноги и повертеть, а не так, что он лежит у него на руках, притянув колени поближе к себе, и то и дело отворачивается, пряча глаза то в складках его рубашки, то за длинными волосами.

Вполне возможно, что среди всех юных особ в его руки поневоле попала настоящая жемчужина. Главное, чтобы характер у этой прелести не оказался собачьим.

Самым главным было то, что тот, похоже, здоров, если исключить истощение и шалящие гормоны, которые одновременно заставляют организм вырабатывать как зовущие феромоны, так и отталкивающие. Омега явно был очень уставшим, его глаза то и дело закрывались, лоб был горячим, а бледные губы сухими с потрескавшейся кожей, которую часто обкусывали.

Правда, мужчина поздно осознал, что муж какой-то ну слишком молодой для него. Нужно было поискать себе омегу постарше всё же. Хотя теперь уже неважно. Как именно общественность воспримет их брак, дело десятое. Он уже взял за эту омегу ответственность, поздно что-то менять и пытаться отказаться.

Вэй Усянь уложил парня в постель, где когда-то спал сам. Для надежности мужчина его даже пледом накрыл. Спонтанно захотелось лечь рядом, прижать голову омеги к своей груди и остаться тут, перебирая пальцами гладкие чёрные волосы, волнами лежащие на светлом постельном белье.

Это уже не звоночек был, а колокольный звон. Надо было выйти проветриться.

Мужчина ушёл не только потому, что так надо, а, скорее, из-за разлившегося внутри тепла, которое вот-вот грозило перетечь в жар. Интересно, испугался бы парень, почувствовав его возбуждение? Как бы он вообще поступил в данной ситуации? Кричал бы? Или в этом тихом омуте черти водятся? Главное, только не начать фантазировать, а то ему ещё работать.

Пока Вэнь Цин спешила к нему, Вэй Усянь успел выкурить две сигареты, переплести кончик косы, сходить в соседнюю кофейню за американо на вынос, позвонить своему секретарю, уточняя по поводу почты, допить остывший напиток и только после всего вышеперечисленного он учуял её запах. Хвала богам на стеклянные двери и кондиционеры, в которые не добавляли отдушек. А то бы он устал стоять в ожидании и чихать, пока эта красотка, на своих каблучищах, до него доковыляет.

Женщина особо не торопилась, а мужчина всё никак не мог отделаться от тонкого запаха, прилипшего к коже и дразнящего его нос. Даже сигаретный дым не помог, он всё ещё чувствовал Лань Ванцзи, будто тот стоял рядом.

Вэнь Цин остановилась возле него, покрутила головой в стороны и только после этого, встав на цыпочки, чтобы быть ближе к его уху, попросила:

— Посмотри, у меня на юбке пятна нет? — и тут же развернулась к нему спиной, отгибая полупальто в сторону, чтобы он видел нижнюю часть её костюма.

— Размером с Антарктику. Как твоя задница, Цин-Цин, — доставая уже третью за последние два часа сигарету, посмеиваясь, ответил мужчина, собираясь прикурить, но ему не дали, выхватывая сигарету и ломая её надвое.

— Завязывай давай с этим! Я тебя знаю, с тебя станется курить и дома. Хочешь, чтобы твой муж целовался с ходячей пепельницей? — женщина, зная его характер, могла безбоязненно выкидывать подобное, не боясь наказания.

— У меня есть лоджия, почему нет? И вообще, ты уже представляешь, как мы целуемся, а? Извращенка, — он тихо смеялся, глядя, как щёки подруги заливает румянец.

Парковки у этого дома не было, и это одна из причин, из-за которой Вэй Усянь оттуда съехал. Мужчина предпочитал всё делать сам, и водить машину в том числе, избегая садиться в такси или к другим водителям. Это было небезопасно. Вдобавок к этому он сам подрабатывал личным водителем для брата и сестры Вэнь с того момента, как они начали на него работать.

Ему нравилось подбирать их почти каждое утро у дома и везти на работу. Вэнь Нин по утрам был крайне забавным с его сонной мордашкой и пустым взглядом, залипающим в пространство, пока Вэнь Цин не начинала его тормошить.

Они неплохо сработались вместе, мужчина был рад, что пригласил их, когда эти двое нуждались в работе. Конечно, её им могла дать семья, но Вэнь Цин не хотела быть им обязанной, и теперь она работала с конченным параноиком.

О, он был амбициозным и невероятно темпераментным, харизматичным и внушительным, настолько, что за три года развил компанию из дочернего предприятия в самостоятельную крупную фирму, занимающую второе место на территории Шанхая среди логистических компаний для юридических лиц — это было сильно. Вэнь Сюй клялся в прошлом году, что съест свой галстук, если его университетский приятель сможет подмять под себя часть государственных поставок из Америки. И он его жевал с просто непередаваемым лицом.

Вэнь Цин приняла руку, которую ей неизменно протягивали, помогая забраться в салон. Пора было поговорить серьёзно.

— Что теперь? Ты расторгнешь договор? — спазм и состояние молодой омеги напугали женщину не на шутку, и если бы не альфа, который единственный сообразил, как быть, она бы точно поседела на месте.

— С чего вдруг? — следя за дорогой, отозвался Вэй Усянь, стараясь перестроиться в другой ряд, чтобы им не пришлось делать крюк через город.

— То есть то, что было, это не серьёзно? С ним всё в порядке? — сложно было признаваться, но Лань Ванцзи начинал ей нравиться.

— Ну, не в порядке — это точно, иначе такого бы не было. Точно скажет только доктор, я могу лишь сказать, что ничего критичного конкретно для меня нет, — они встретились взглядами через зеркало, женщина вздохнула, отводя взгляд.

— Как ты вообще это понимаешь? Критично или не критично? — она часто слышала подобные высказывания, но их смысл до неё не доходил.

— Носом. Как альфа, я чувствую чужие феромоны и умею их понимать, как ты понимаешь слова, — просто сказал альфа.

— Так просто? — слишком просто, по её мнению.

— Мир вообще проще, чем кажется, — кивнул Вэй Усянь, надавливая сильнее на педаль газа.

Мужчина довёз помощницу до офиса, проводил до кабинета и исчез, будто его и не было. На сегодня у женщины важных поручений больше не было и она могла позволить себе немного отдохнуть. Пройтись по зданию, наблюдая за работой сотрудников, или подняться к брату, помочь ему с документами для важных встреч.

Могла даже уйти пораньше, но Вэнь Цин продолжала сидеть в своём кресле, глядя в чёрный экран рабочего монитора. Будто на нём вот-вот должно было появиться послание. Но оно так и не появилось.

Вэй Усянь вернулся в офис только к десяти часам вечера. Они с братом уже три часа как должны были быть дома, ведь рабочий день кончался в семь. Но что им было делать одним в пустой квартире, оба не знали, поэтому сидели на диване и пили чай, пока дверь не распахнулась и в приёмную не втащился мужчина, стягивая с себя на ходу пиджак. В этот раз от него не пахло ничем подозрительным, разве что бензином. Вроде утром он говорил, что поедет на станцию следить за отгрузкой товара в вагоны, которые должны были доставить груз на другой конец страны.

Чего он тогда такой измочаленный?

— Вэнь Нин, у меня остался виски? — спустя десять минут мужчина снова показался в приёмной, расплетённый и с мокрой головой.

Он уже не удивлялся, что они допоздна сидели на работе просто так.

— А тебе зачем? Есть что праздновать? — Вэнь Цин ловко прикрыла младшему брату рот, пока тот не успел ответить.

— Есть. У нас прибавка груза. Эти умники вместо шестисот тонн прислали на полсотни больше. Мы вскрыли пару ящиков, чтобы сделать сверку, и всё лишнее поедет к нам на склад, — мужчина сам подошёл к витрине с “подарками”, открыл стеклянную дверь, достал бутылку и стакан с толстым дном, ставя добычу на стол.

— И что там? — в её обязанности не входило помнить всё, что они перевозили по стране, именно поэтому Вэнь Цин спала спокойно в своей постели каждую ночь.