Часть 4 (2/2)

Носильщик.

Точно. Носильщик, блять.

Обернувшись на него, я увидела, что парень, зажимая рану на плече, сидит на полу, тяжело дыша, и смотрит на меня.

Он не умрет, если я сначала съем мозг.

«Носильщик.»

Носильщик, носильщик. Сколько можно.

— Ты умираешь?

Паразит мрачно возмутился, чувствуя мой эгоизм.

— Т-твой глаз! Глаз, идиотка! Тебе больно?! Нам нужно найти медицинский кабинет! Срочно!

— О себе пекись.

Я вернулась к трупу, не обращая внимание уже ни на что. Я просто хотела наконец спокойно поесть.

***

— Ну, и? Стоил того этот мозг?

— Нет.

— А у тебя кровотечение. У тебя глаз вытек! А тебе только бы поесть!

— Я… просто хотела узнать.

— Что узнать?! Ты уже попробовала мозг!

— Но этот был с паразитом.

— Пара… Да плевать! Твоё здоровье важнее!

— Хватит читать мне нотации.

— Нотации?!

— Ладно, ладно. Извини.

Ахуеть. Я извиняюсь перед каким-то уборщиком. Пиздец.

После того, как я выжрала весь мозг из зараженного тела, я наконец почувствовала сытость. После этого, не говоря ни слова, носильщик потащил меня в мед кабинет и стал накладывать повязки. Нет, конечно, я всё еще жесткая и безжалостная, но спорить было откровенно лень.

А вообще, мозг того не стоил. Вообще, если так подумать, лазанья была вкуснее. Куда вкуснее.

— Господи, — тяжело вздохнул парень. — Снимай рубашку, я сотру с тебя кровь.

— Ты еще не обработал раны на лице.

— На… лице? Там что-то есть? Прости, под слоем крови не видно…

— Хватит саркастировать.

— Я не саркастирую. Ты вся залита кровью, а оттуда она, как минимум, не течет, как, например, из той, что на груди.

— Всмысле? Меня определенно точно полоснули по лицу. И когти были приличные. Точно должна течь кровь.

— Ладно, давай сюда лицо.

Крепко обхватив дрожащий подбородок, он прошелся влажным полотенцем, и запекшаяся за это время кровь податливо потекла. После того, как парень салфетками убрал всю эту грязь, я наконец смогла спокойно открыть глаза и нормально рассмотреть его хмурую рожу.

— У тебя тут… шрамы. Серьезные такие, но уже зажившие.

— Что ты несешь? Это невозможно.

— То есть ты говоришь, что у тебя в голове живет такой же паразит, как и тот, что видоизменил человека до формы собаки, но он точно не мог заживить раны на лице?

— Ну… ну ладно. Может, я погорячилась.

— Боже… Ладно, теперь точно всё. Снимай рубашку.

Я резким движением разорвала одежду, кажется, оторвав нахуй пуговицы. Ну да ладно, всё равно она засрана. Тем не менее, уборщик тут же закрыл себе глаза, зашипев.

— Что ты делаешь?! Я же парень!

— Ты что, девственник?

— Не в этом дело!

— Блять, напомню, мы заперты в подземных катакомбах с кучей «аномалий». Тебе не похуй?

— Нет!

Я закатила глаза и забрала тряпку.

— Когда ты разделся, ты не смущался, — стирая кровь, пробурчала я.

— Конечно, я же парень!

— А стоило бы. А то я могу перевозбудиться и растлить тебя.

Руки парня метнулись от глаз к груди, и он с распахнутыми глазами уставился на ехидно хохотнувшую меня.

— Что ж, — я широко улыбнулась. — Думаю, с тобой будет весело.