Не убоюсь зла (1/2)

Открыв глаза, Йоджи обнаружил, что сигарета давно догорела, а соседняя половина постели уже успела остыть. Он что, спал? Черт, день в самом разгаре, да он и не устал совсем… Без телепатии тут явно не обошлось, даже если дело не только в ней.

Шульдих, придурок… Можно подумать, его пытались привязать к кровати (как, между прочим, сам он и поступил). Или тащили знакомить с родителями (Йоджи искренне надеялся, что до этого никогда не дойдет). Просто махнули бы вместе куда-нибудь перекусить…

Впрочем, идея перекусить не потеряла своей привлекательности и в отсутствие Шульдиха. Смылся – и к лучшему: Йоджи как-то всё время забывал, что именно Шульдих передал Оми в далеко не нежные объятия братца. Такую забывчивость не спишешь на ментальное воздействие: он и сам не хотел вспоминать.

Он достал телефон и нашел номер магазина. Трубку взял Ая, голос у него был глуховатый и надтреснутый от усталости. Спал ли он вообще хоть одну ночь после банкета?

- Ты занят? – спросил Йоджи.

- Чего тебе? – неприветливо буркнул Ая.

- Хочу пойти пообедать. Не составишь мне компанию?

- Я, в отличие от тебя, работаю.

Ая повесил трубку.

Ладно, проехали. Рано или поздно всё образуется. Ая выспится и подобреет – он, конечно, ублюдок, но не до такой же степени. Все привыкнут к новому Оми с застывшим лицом братоубийцы, а Кен перестанет играть в футбол у себя в комнате в три часа ночи. Всё будет хорошо.

А он, Йоджи, будет и дальше трахаться с врагом.

Он зажег новую сигарету, подошел к окну и раздернул шторы, не трудясь подобрать разбросанную по полу одежду. Интересно, окно здесь зеркальное или нет? А то офисным служащим из здания напротив предстанет занятный вид.

Зря он это всё… с Шульдихом. Никто не поймет, и Ая будет в первых рядах осуждающих. А уж Манкс и вовсе рассвирепеет.

Йоджи старательно попытался уверить себя, что ему не всё равно.

Если бы Шульдих не заявился той ночью, как ни в чем не бывало… если бы и вправду возненавидеть его за то, что он сделал… Может, тогда всё стало бы по-другому. Но Шульдих сказал, это просто работа.

В каком-то смысле даже к лучшему. Будь это не работой, а развлечением, кто знает, как бы он позабавился над остальными Вайсс.

Ну так в чем дело? Ничего же не изменилось. Йоджи с самого начала не тешил себя иллюзиями: Шульдиха трудно было назвать не то что славным парнем, а даже нормальным человеческим созданием. Какой смысл теперь отшивать его – только чтобы, когда всплывет, сказать «Ну да, я спал с ним – но я прекратил, как только узнал, кто он такой»?

А что, вполне себе причина.

Сигарета догорала, отдавая горечью. Йоджи затушил окурок и оделся.

Он зашел в первую попавшуюся на пути раменную и уселся за стойку. Кто-то тут же устроился на соседнем табурете, хотя в зале было полно свободных мест.

Однажды Шульдих рассказал ему, как выглядит Фарфарелло. Описание оказалось из тех, что не забываются. Интересно, сколько шансов, что в Токио обитают два седоволосых, одноглазых, покрытых шрамами типа?

- Узнал, – констатировал Фарфарелло.

- Ага, – согласился Йоджи.

- Он говорил про твою татуировку. Ты грешил? – буднично поинтересовался собеседник.

- Только этим и занимался.

- А научился чему-нибудь?

- Нихуя.

Фарфарелло улыбнулся. Йоджи подавил желание шарахнуться подальше.

- Теперь я понимаю, почему он тебя не убил.

- Серьезно? Может, поделишься?

Фарфарелло задумался на минутку и покачал головой:

- Нет.

Потом встал и вышел.

- Вы готовы заказать? – спросил парень за стойкой.

- А… нет, ничего. – Не до еды, когда представилась возможность сунуть нос в личную жизнь Шульдиха!

Йоджи выскользнул за дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фарфарелло сворачивает за угол в конце квартала. Он поспешил следом.

Выслеживать Фарфарелло оказалось легче легкого, учитывая его примечательную внешность и то, что он ничуть не таился. В течение следующего часа он зашел в продуктовый магазин и покормил птиц в парке. Йоджи держался достаточно близко, чтобы слышать, как он заливает им что-то про Святого Франциска Ассизского.

Для конченого психа аргументировал он довольно убедительно. Сидя в кустах, Йоджи подумал, что в чем-то Фарфарелло прав. А к тому времени, как впереди показалась знакомая многоэтажка, он почти уверился, что тот разумней Шульдиха. Не то чтобы для этого надо быть семи пядей во лбу.

Фарфарелло нырнул в подъезд. Йоджи прикинул, не сделать ли еще одну попытку разговорить швейцара. Наверняка о светловолосой местной достопримечательности тот поболтает куда охотней, чем о Кроуфорде.

Дверь подъезда опять открылась, и Фарфарелло высунул голову наружу:

- Ну ты заходишь или что?

Ой.

Пришлось зайти. Иначе выглядело бы как побег.

В лифте по дороге наверх оба не проронили ни слова. Фарфарелло отпер квартиру и тут же устремился внутрь, предоставив Йоджи следовать за собой.

В одной из комнат на диване сидел человек. При виде них он выпрямился и отложил газету.

У него были темные волосы, очки в тонкой оправе, костюм и ухмылка – и всё это в высшей степени ему подходило. Он поднялся.

- Йоджи Кудо. Входите. Я вас ждал.

- А… – сказал Йоджи. – Я просто…

«Хочу свалить отсюда, с вашего позволения».

- Меня Фарфарелло пригласил. Э-э-э… Вы знаете, кто я.

- Знаю.

- А, ну хорошо… – Йоджи растерянно покрутил головой, ища, за что бы зацепиться взглядом.

Обстановка в комнате была на удивление нормальной: белый ковер без единого пятнышка, современная мебель. Там и сям валялись пестрые журналы и обувь разных размеров. На полке над телевизором хищной птицей возвышался черный вибратор, подаренный им Шульдиху.

Хозяин дома проследил за его глазами:

- Шульдих думает, я его там не замечаю. Лучше бы хранил у себя в комнате. И кстати, я хотел бы получить обратно свой носовой платок. Это штучная работа.

Йоджи понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное: буква С, вышитая на платке, который Шульдих дал ему в кинотеатре, постоянные упоминания о лидере команды… Стало быть, это и есть Кроуфорд. Вообще-то он представлялся Йоджи более серьезным. Такая жизнерадостность слегка нервировала.

- Наги, – окликнул Кроуфорд. – Иди познакомься с нашим гостем.

Еще одна дверь приоткрылась, и оттуда появился мальчик примерно того же возраста, что и Оми. Только он казался поменьше ростом и как-то потоньше. И определенно повреднее. Губы у него были недовольно поджаты.

- Что? – спросил он.

Кроуфорд улыбнулся шире – буквально просиял:

- Это бойфренд Шульдиха.

Наги вышел из комнаты и оглядел Йоджи с ног до головы. Потом, уставившись на него с выражением легкого неодобрения, обратился к Кроуфорду:

- Что он здесь делает?

- Ничей я не ебаный бойфренд, – заявил Йоджи, возможно, чуть громче, чем следовало.

- Насчет «ничей» не знаю, – сказал Наги, – а что «ебаный» – это факт. У меня есть запись с камеры наблюдения.

Йоджи разинул рот, а потом захлопнул его так, что зубы клацнули.

- Это что, шантаж, мать вашу?

- Дело не в вас, – пояснил Кроуфорд. – Воспринимайте это как детскую ревность.

Наги уничтожающе посмотрел на него и метнулся обратно в комнату, грохнув дверью.

- Молодежь, – невозмутимо прокомментировал Кроуфорд. – Терпеть не может, когда его ставят на одну доску с Шульдихом.

- Можно мне чего-нибудь выпить? – слабо попросил Йоджи.

В мозгу его проносились смутные воспоминания: человеческие шахматы, вертолет, в который Ая с диким воплем запустил катаной… Этот человек был тогда с Такатори. Его телохранитель. Ну конечно.

Что-то подсказывало: пора удирать – но тут Йоджи увидел перед собой стакан со скотчем. Он подумал, не подмешал ли Кроуфорд туда наркотики – но, с другой стороны, зачем бы ему…

Йоджи залпом опрокинул стакан и почувствовал себя если не счастливей, то уж несомненно спокойней.

- Уютно у вас тут, – заметил он.

- Это служебная квартира. Мистер Такатори предпочитает, чтобы мы жили поблизости.

- А вам не следует быть… ну, чуть посдержанней в разговорах обо всей этой фигне?

- Зачем?