Часть 1 (1/1)

Ведь разум — это тот же волный выбор,Сам по себе создать он можетНебеса в аду и ад в небесах.Джон Мильтон«Потерянный рай»Щелчок старой бензиновой зажигалки с кривым красным сердцем, и сигарета медленно начинает гореть, окутывая его мерзким ментоловым дымом. Его самые ненавистные сигареты. Но их любил Удар.Их первая встреча в клубе. Джисон в черных рваных джинсах и жилете на голое подкачанное тело, а его друг пьяный в стельку в сетчатой кофте и кожаных штанах. Минхо не хотел их пускать — таковы правила, а он не хотел терять работу, где его сила шла на пользу и можно было легально пиздить уебков. Друг Джисона, как после выясниться — Хенджин, начинает пьяно кричать и лезть на Минхо с кулаками. Его это забавляло, парень явно дохляк, так еще и пьяный, бесполезность его телодвижений была равна ста. Джисон пытался оттащить друга, извиняясь перед Минхо. Перед ним еще никто не извинялся. Хенджин тогда резко вырвался из цепких (нежных на самом деле) рук Джисона и, подбежав к Минхо, ударил. У Минхо была рассечена бровь. А этот дохляк оказался куда сильнее, чем выглядел. Потом Минхо узнает, что Хенджин занимался боевыми искусствами до восемнадцати лет. Джисон еще тысячу раз извинялся за Хенджина, а потом, увидев телефон Минхо, без промедлений достал его — старый самсунг с треснувшим экраном и свой последний идеальный айфон. Сделал звонок и записал себя «Ханни», и, поклонившись, ушел с пьяным другом. Минхо тогда опешил. Он знал английский. Очень хорошо знал. А Джисон открыл все дороги к сердцу Минхо в тот день: иди по любой — тебя встретят.Джисон, который «Ханни», находит Минхо в туалете университета. Вот так просто. Случайность или роковое столкновение? Минхо не знал. Все, что он тогда понимал — этот парень, как клещ, не отцепится. Кажется, Минхо не был против.Они сидят зимой в старой машине. Печка не работает, но им это не мешает. Джисон включил Лану Дель Рей с телефона и держал в руках какао, пока Минхо мечтал держать его в своих руках. Ли тогда осторожно, как кот, на пробу взял его за руку. У Джисона загорелись глаза, у Минхо — сердце. Пожар, который ничем не потушить. А после теплая рука Минхо на холодной щеке Хана. Удар.Они сидят на одной из крыш района. Минхо их отлично знал, потому и привел на самую красивую. У Джисона в руках камера, его очередное хобби. Минхо был только рад видеть, как Джисон радовался новой покупке. Камера самая лучшая. Как и полагалось наследнику крупной компании. Джисон тогда поднес камеру близко-близко к лицу Минхо, снимая его крупным планом. Минхо корчил рожицы и показывал различные жесты руками: от знака «пис» до привычного «фака». Джисон заливисто смеялся. Минхо с обожанием смотрел. Все было правильно.

Холодная майская ночь. Они стояли напротив входа в комплекс, где жил Хан. Было ужасно холодно, Минхо отдал Джисону свою кожанку. А тот взамен обмотал свой дорогой шарф вокруг его шеи. Секунда и Джисон уже притягивает Минхо за этот шарф, целуя. Губа на губе, одна рука на щеке, другая на талии. Страсть и обожание в каждом движении. Так было правильно.

Стон Джисона. Нездержанный рык удовольствия Минхо и следы от ногтей в форме полумесяцев на его спине. Запах слегка потных тел и кондиционера для белья от шелковых простыней. Рука в руке. Едва уловимые поцелуи, оставленные Джисоном на ключицах его мужчины. Удар.Кабинет отца Джисона. Их снимки в кафе, в машине, в комнате Джисона. Их голые тела. Их поцелуи. Слова отца Джисона о том, что он уничтожит Минхо. Слова о том, что Минхо Джисону не подходит. Запах дорого табака и натуральной кожи. Давящая аура и потерянные глаза. Удар. — Я тебе не подхожу, — сухо бросает (его или фразу?) Минхо, — Пора это закончить.Напротив мокрые от слез глаза Джисона и дергающиеся в немом вопросе губы. Так было неправильно.— Как ты? — устало спрашивал Чанбин, коллега и единственный друг Минхо.— Я в норме, — лжет.«Я в норме».«Я в норме».Бинты разматываются, и кровь стекает по руке. Минхо чувствует этот металлический запах и фантомный вкус собственной крови.«Я в чертовой норме, ясно?»Минхо падает на пол без сил. Лежит десять минут, смотря в потолок, пока руки кровоточат. Он не чувствует боли, только пустоту. После он резко подскакивает. Наспех вытирает окровавленную руку старой грязной тряпкой, кровь противными кляксами размазывает по костяшкам. Минхо плевать, он даже не смотрит. Собирает вещи в сумку, застегивает куртку, выключает свет и бежит со всех ног. Ветер в лицо, он снова промок. Обувь пачкается и становится мерзкого серого цвета. Тридцать минут отчаянного бега, сбитая дыхалка, и он у комплекса. Такого знакомого. Такого когда-то родного. Он вводит код от умной двери. Она послушно открывается. Он пробегает мимо спящего охранника и поднимается на лифте, кусая губы. Медленно выходит из лифта на нужном этаже. Медлит. Думает. Снова много думает. Подходит. Звонит в дверь. У Джисона видеодомофон, он увидит, кто пришел к нему в пять утра. Всхлип. Еще звонок. Стон разочарования. И еще раз. Дверь так никто и не открывает…