Раскаяние - это опоздавшая совесть (2/2)
- Не скажу, - Кира раскрутила вино в бокале, следя за тем, как жидкость цвета крови создает водоворот, гипнотизируя и отталкивая одновременно, - во-первых потому, что он со мной попросту не разговаривает, а во-вторых… знаешь… пусть будет с кем хочет, лишь бы был жив и здоров…я…
- Ты охуительно облажалась, - Кристина вздохнула, и сделала пару уверенных глотков, - Боже, Кира, я даже сейчас с тобой разговариваю и поверить не могу, что ты РЕАЛЬНО хотела, чтобы Сашка попал в аварию! Ты же понимаешь, что даже самое легкое столкновение может попросту оказаться фатальным!
- Я не думала об этом в таком ключе, - младшая Воропаева искренне пытается выстроить в голове тот порядок мыслей, который был у нее тогда, когда она в своем гараже портила машину брата. Одержимость страшная сила. Да. - Я искренне верила, что максимум, что ему светит сломанная рука или нога, ну, на самый худой конец - сотрясение… я как-то даже…
- Ты себя слышишь? - Кристина разворачивается так, чтобы заглянуть сестре в глаза, - сотрясение? Рука сломана? Нога? Ты говоришь о том, что наш брат мог покалечиться с такой легкостью, словно у него дома кроме кучи всяких костюмов есть еще и сменные части тела! Боже, Кира, ты совсем потеряла чувство реальности!
- Наверное, - младшая Воропаева даже не может не согласиться с этим утверждением. Сейчас ей казалось, что она словно существовала одновременно в двух реальностях. Правильной и… своей, - но, тогда мне это не казалось таким страшным. И я не знаю, как бы все это было дальше, если бы ты не…
- Я не думаю, что у тебя в голове что-то отщелкнуло от того, что я дала тебе в нос, - сомнения в голосе Кристины хоть отбавляй, - но, да, двойной шок думаю, имел место быть. Я ведь информацию не отфильтровано подавала, - старшая Воропаева вздыхает, - Господи, если бы Катя от стресса потеряла ребенка, - она зябко поводит плечами, - я даже представить себе не могу, что бы тогда было.
- Саша бы этого тебе никогда не простил, - это понятно как Божий день, и у Киры нет никаких сомнений, что в этом случае их брат бы разорвал с ними все связи. Ну… практически уверена. Где-то внутри нее все еще сидела маленькая девочка Кира, которая свято верила, что Сашка все простит, все забудет и простит, и не оставит ее одну, и на помощь придет, и… - мне, думаю, не простит.
- Простит, - Кристина отвечает быстро, возможно слишком быстро и слишком бездумно, но от этого почему-то теплее где-то глубоко в груди. И маленькая Кира улыбается, довольная тем, что она была права, - конечно, дров ты наломала… не передать. Это… но, он знает, что ты не от большой адекватности, если честно. Ты не рассчитывай, правда, что он вот так прям сразу… ну, чтобы ваши отношения вернулись на круги своя, но, шансы велики. А еще, когда сын родится…
- Откуда ты знаешь, что сын? - Кира вздрагивает от странной не состыковки, - ты же сама говорила, что там еще рано вообще что-то предполагать даже.
- Рано, - соглашается Кристина, отставляя бутылку в сторону, - это я так, для красного словца. Нам в семье мальчики не помешают. А то с тем как мы с тобой размножаться планируем…
- Я пока не планирую, - мысль о ребенке почему-то жутко пугает Киру, ей кажется, что это невозможно. Она и материнство это… слишком нереально.
- Вот и я точно так же рассуждаю, - Кристина улыбается как-то странно мечтательно, - да и не знаю я, захочет ли Тала детей заводить, это еще очень большой вопрос.
- Мама бы твои отношения не одобрила, - Кира произносит это скорее на автомате, чем реально желая отчитать сестру. Ее даже не трогает мысль о том, что она фактически открыто признается в своих отношениях со своим полом. Дружит же Кира с Милко, в конце концов, и мама их дружила с ним, искренне и глубоко. Почему же она тогда игнорировала желания своей старшей дочери?
- Ты уж прости, но мне и при ее жизни было плевать, что она там себе одобряла или не очень, - Кристина хмурится и отвечает довольно зло и раздраженно, - а сейчас, - она снова тянется за бутылкой вина, - и подавно.
Они молчат, каждая раздумывая о своем, Кира разглядывает сестру, чуть склонив голову, примеряясь, насколько они похожи. Насколько отличаются.
- Да, ты права, ты имеешь право быть такой, какой захочешь, - Кристина разворачивается так стремительно, что выплескивает немного вина из бутылки на пол. Она смотрит на Киру удивленно, явно собираясь что-то сказать, но младшая Воропаева добавляет, - я завтра ложусь в клинику к Назарову. Отвезешь?
Первая неделя прошла просто ужасно, а это даже нельзя было назвать началом! Кира умудрилась обозвать преподавательницу рисования. Инструктора по флоатингу она просто послала так далеко, что половину слов вспоминать было жутко стыдно. Соседка, что жила в комнате напротив, затребовала себе другую комнату, буквально со скандалом… Кире казалось, что жить, быть и лечиться тут просто невозможно. Спасением стал бег и сеансы с Назаровым. И если на сеансы ей нужно было приходить три раза в неделю, то бегать она могла каждый день. Она просыпалась в шесть утра, переодевалась в спортивные удобные вещи и носилась по парку не менее двух часов, пока буквально не валилась от усталости. Это было хорошо, любимое время за день, пока однажды она не столкнулась в парке с еще одним бегуном…
Кира всегда выбирала определенный маршрут, чтобы… думать. У нее был маршрут для Саши и Кристины - с просторными дорожками, солнечными пятнами и лавочками для передышки. Маршрут для Пушкаревой, которая Воропаева - тенистый и серый, но приятный и умиротворяющий, иногда настолько затягивающий, что можно было бегать гораздо дольше отмеченного времени. Маршрут для Жданова - почему-то всегда залитый водой, гниющими листьями и странным запахом разложившейся кошки, первый раз она выбрала его случайно, но, потом стабильно бежала именно там, заставляя себя думать, думать, думать… Был маршрут для отца - он был четкий, открытый, видимый для остальных гуляющих в парке, пусть это были и редкие посетители, бежать по нему было легко, приятно, но не расслабляло ни капли. И был маршрут который она выбрала, чтобы думать о матери - половину пути приходилось натурально пробираться через заросшую, если не лесистую часть парка, шанс получить веткой в лицо был просто колоссален, и дорожки разбегались в разные стороны, путая, отягощая движение, замедляя, издеваясь…
Сегодня был день для мыслей о матери, и она даже не ожидала, что на этих тропах она встретит кого-то… да хоть кого-нибудь! Но, на очередном повороте на нее из зарослей буквально выскочил высокий мужчина с тонкой царапиной от ветки на правой щеке. Кира отпрянула и вскрикнула, выставив вперед руки, на случай… она сама не знала, на какой случай, но, защитная поза была сейчас необходима.
- Простите, - мужчина тоже замер, поднимая руки вверх, - я… я тут бегаю… точнее не так, - он покачал головой, и его немного влажные, с проседью, волосы, разметались в разные стороны, - я работаю здесь, - он указал рукой в сторону начала парка, - в этом центре, - он тяжело дышал, видимо от долгого бега, - иногда я люблю… я никогда не бегал этим маршрутом, но, я видел как вы бегаете каждый день, и решил повторить ваш маршрут сегодня, просто из интереса. Я не преследовал вас. Вот.
- Вы кто вообще такой? - голос у Киры был хриплый и дрожащий, мысли, так хорошо структурированные во время бега, разлетелись в разные стороны обрывками тумана, которые еще минут двадцать назад укутывал парк.
- Я Игнат, - он протянул руку для пожатия, - Игнат Сикора, я преподаю здесь гончарное дело, а вы? - он смотрел с интересом, и улыбался примирительно. Кира пожала руку, быстро, деловито, крепко, холодно.
- А я Кира. Я тут лечусь. Простите, - она собиралась вернуться на дорожку, но у Игната оказались другие планы. Он обогнал ее, немного ускоряясь, чтобы развернуться к дорожке спиной, оказываясь к ней лицом.
- Я наблюдаю за вами каждый день, - начал Сикора, - вы бегаете и бегаете, и бегаете, но, я ни разу не видел вас на наших арт-занятиях. Ну, на моих так точно, и я… йоб, - он зацепился ногой за ветку, которую чисто физически не мог увидеть, и шлепнулся на задницу, прямо на ворох опавших мокрых листьев, - и я решил пригласить вас на занятие. Не сочтите это за дерзость, - он попытался встать, продолжая разговор так, словно это не он резко сел… практически в лужу, - я просто подумал, что вам скучно. Гончарное дело это не только интересно, но еще и медитативно, а вам, как я вижу, скучно, - он улыбнулся, разглядывая свои перепачканные руки, - вот.
- Так меня еще никто не приглашал посетить его мастер-класс, - Кира обошла Игната по широкой дуге, - могу похвалить вас за настойчивость, но мой ответ…
- Вы даже не пробовали, а уже отказываетесь, - Сикора не отставал, на этот раз шел рядом, время от времени встряхивая руками, словно кот мокрыми лапами, - как я могу уговорить вас?
- Никак, - Кира остановилась, чтобы окончательно отшить надоедливого преподавателя, - я не планирую все это…
- Три занятия в полной тишине, без других людей и я обещаю молчать все время, кроме тех секунд, когда мне нужно будет пояснить процесс, - Игнат оскалился довольно и радостно, словно Кира уже согласилась. Он протянул ей руку, все еще в разводах подсохшей грязи, - не бойтесь запачкать руки, не поверите, но глина очищает.
- Очищает, говорите? - Кира пожала руку Игнату вторично, в конце концов, три дня тишины, это не так и плохо, - я согласна, но только на индивидуальные занятия.
Как ни странно, это был крайне правильный выбор.