Боль - это не дешево (2/2)
- Это конечно очень мило, что вы понимаете серьезность такой, казалось бы, пустячной травмы, но, я имел в виду немного другое положение, - снова привлекает их внимание Харитонов. И продолжает, когда Александр и Катерина устремляют на него свои взгляды, - Катерина Валерьевна беременна, ранний срок, поэтому, осторожность не повредит.
Катерина, Кира и Кристина оказались в больнице одновременно. Воропаеву только закончили накладывать повязку и фиксировать вылетевшее запястье, как тут же уведомили, что в больницу привезли его супругу. Без сознания. Точнее, уведомила его Кристина, которая решила повиниться в том, что неверно рассказала Кате ситуацию и… понеслось. Александру очень хотелось придушить старшую сестру. Как можно было так…вот так…безголовая идиотка! Но, посыпать голову пеплом было поздно, и он направился в палату к супруге. Хоть его и убеждали, что с Катериной все хорошо, ему было важно удостовериться в этом лично. Вот как раз по дороге к ней его и встретила Кира. Он не сразу понял, что нос ее раскраснелся не от слез, а от того, что Кристина пыталась его ей сломать.
- Саша! - она уцепилась за его пиджак двумя руками так, что один из лацканов подозрительно затрещал, - я не хотела… я… не хотела, ты понимаешь? Я не собиралась! Я не думала…
- Отойди от него! - Кристина оказалась тут как тут. Она ухватилась за плечи сестры, и буквально отшвырнулa ее прочь от Александра, прикрывая его собой, - я так и знала, что это ты, сумасшедшая дрянь, - ее буквально колотило от гнева и Воропаев подозревал, что заговори Кира с ней сейчас, то произошло бы что-то неминуемое. Этого он допустить просто не мог. Тем более что на них начинали коситься не только сотрудники больницы, но и пациенты. Такой огласки ему бы не хотелось уж точно.
- Это не она, - он произнес это достаточно громко, чтобы обе его сестры услышали и восприняли сказанное. Кристина развернулась на каблуках - не верящая, хмурая, раздраженная.
- Как же не она, если эта, - она указала на еще больше растерянную Киру, - сама призналась, что… приложила к этому свою руку! Знаешь, что она мне сказала? Что хотела, чтобы ты просто немного времени провел в больнице! Потому, что когда ты болеешь, то становишься невыносимым и это обязательно бы отпугнуло Катерину. И ты ее еще и выгораживаешь? - она дышала гневом и недовольством, сжимая руки в кулаки, стараясь таким образом унять свои чувства.
- Я никого не выгораживаю, - пожал одним плечом Воропаев, - но то, что мне испортила в машине Кира, я исправил буквально на следующий день, когда она вернула мне машину. У меня были мысли, что с машиной может быть что-то не то и я перепроверил. Оказался прав. Все починили. Машина была безопасна. Кристина, - он коснулся ее предплечья, - Кира не виновата в аварии, это просто случайность. Пугающая, но случайность. Понимаешь меня? Вы обе понимаете? - он перевел взгляд на младшую сестру, что смотрела на него затравленно и все еще напряженно. Кира то и дело испуганно косилась на сестру, ожидая, что та не поверит словам брата. - Я не хочу сейчас обсуждать случившееся. Правда, не имею никакого желания. Сейчас меня заботит состояние моей жены, ее здоровье и эмоциональная стабильность. Я обещаю, что мы вернемся к этому разговору, но в другой обстановке. Нам всем нужно хорошенько обсудить не только эту ситуацию, но и нашу жизнь в целом. А пока я попрошу сделать так, чтобы мне не было за вас стыдно, потому, что в кои-то веки у меня на вас действительно нет времени. - Он обошел Кристину, не дожидаясь ее ответа, а проходя мимо Киры, все-таки остановился, - Это действительно не твоя вина, - он видел, как младшая Воропаева сглотнула, - но это не значит, что ты не пыталась. И этого я тоже забывать не намерен. Но теперь, я думаю, это ты и сама не сможешь забыть.
Он проснулся от того, что прохладная ладошка ласково поглаживала его щеку. Просыпаться не хотелось совершенно, но если Катя решила его разбудить, то для этого был повод. Александр открыл глаза, фокусируя взгляд на любимом лице.
- Сашенька, мне нужно будет уйти ненадолго, нужно встретиться с Яниной Ольгердовной, относительно погашения нашего долга, - ее пальцы зарылись в его волосы, принимаясь ласково почесывать кожу головы, - у нас появился просто восхитительный шанс погасить долговые проценты. Останется только тело кредита, и я думаю, что я смогу сразу договорится, как Н-банк будет видеть эти выплаты, чтобы мы больше не наращивали долг.
- Это будет надолго, - Воропаев попробовал приподняться с постели, - я отвезу тебя туда, думаю, мое присутствие поможет ускорить переговорный процесс, - но Катя мягко уперлась ему в плечи, возвращая его на постель снова.
- Нет, не нужно меня никуда отвозить, я не поеду сама, меня доставит на место встречи и заберет Владислав Маркович, ему ведь ты доверяешь? - она нависла над ним так, чтобы пресечь любую попытку подняться, - тебе нужен отдых, тебе нужно восстанавливаться. Напоминаю, что ты побывал в аварии, и твой организм, если ты будешь и дальше так бессовестно нагружать его, будет работать на износ. Я не могу этого позволить, - она убрала несколько прядей волос за ухо, чтобы они прекратили щекотать лицо Александра и ласково улыбнулась.
- Не нужно меня заворачивать в вату, - Воропаев нахмурился и попытался подняться с постели в очередной раз, но Катерина нажала сильнее, стараясь при этом не задеть его ребра. Выражение лица ее стало серьезным.
- Я знаю. И я не заворачиваю, потому, что ты достаточно взрослый и никто тебе не указ. Я прошу тебя поберечься, прошу как твоя жена, как любящая женщина, - она склонилась еще ниже, вовлекая его в поцелуй. Катины губы ласкали и уговаривали, не поддаться было невозможно. Он приоткрыл рот, позволяя ей углубить поцелуй, но, все прекратилось до того, как дыхание сбилось окончательно, - мое беспокойство не опирается на твою слабость, оно строитcя вокруг твоего упрямства. Я прошу тебя, Саша, пожалуйста, побудь дома, отдохни. Побереги себя. Я тебя об этом прошу, - она сделала короткую паузу, - мы просим, - она просияла, замечая, как недовольно скривился Александр.
- Ты сейчас играешь совершенно нечестно, - возмущенно заявил он, но демонстративно откинулся на постели, всем своим видом показывая, что он больше никуда не идет, - и кто научил тебя плохому?
- Ты научил, - радостно откликается Катя, склоняясь и снова целуя. Она не задерживается на губах, а принимается путешествовать поцелуями по его лицу. Ласково касаясь век, лба, скул, подбородка, губы ее скользят к шее, - я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, - губы касаются его уха, - люблю…
- Придется тебя от этого отучать, - Александр совершенно не верит, что с такой легкостью поддается желаниям этой женщины. Но, в этом послушании нет унижения, он не ощущает жалости, только любовь, которой стремиться его окутать Катерина, только ласка. Первые несколько дней они и так провели не выходя из дома. Это было глупо и приятно одновременно. Ходили друг за другом по квартире, словно что-то могло случиться, если кто-то пропадет из виду слишком надолго.
Катя встала с постели, поцеловав его еще раз, для уверенности, и принялась одеваться, старательно подбирая одежду - как можно более строго, как можно менее ярко. Воропаев все-таки немного приподнялся в постели, чтобы полюбоваться супругой, ребра тут же заныли, но он старательно не издал ни звука. А то с Катерины станется бросить все и остаться дома. Беспокойство. Александр всегда избегал этого чувства в отношении себя. За него всегда приходилось платить, ничего не доставалось просто так. Кристина обычно распекала его за то, что он болел - несвоевременно, слишком долго, “почему именно сегодня”. Нет, он знал, что старшая сестра любила его безумно, но, любого рода забота ложилась на ее плечи тяжким грузом. Кристина страшилась быть привязанной к кому бы то ни было, а болеющий человек - та еще морока. Мать же обвиняла его в любой болезни или недомогании - “ты сделал это специально”, “из-за тебя мы не можем пойти на этот вечер”, “ты не можешь остаться дома - пей таблетки и собирайся”. Отец решал проблему просто и радикально, Саша отправлялся в больницу или врача вызывали на дом. Такой способ лечения Александр в будущем избрал для себя как единственно верный. Кира… Кира о нем не заботилась, их отношения шли от обратного, и он никогда не нагружал младшую сестру своими проблемами, это было глупо.
Когда его организм выдыхался, и он сваливался с простудой или гриппом, то, старался болеть так, чтобы этого никто не видел. Ни одни его отношения не могли пережить серьезной болезни. Воропаев отталкивал от себя прочь всех, кто старался мало-мальски о нем заботиться. Просто так никто для тебя ничего не сделает. Ты все равно будешь должен. Но… он следил за супругой и удивлялся, почему же сейчас ему казалось таким правильным, что Катерина о нем заботилась?
Она как раз набросила на плечи темно-синюю строгую рубашку, принимаясь ее застегивать, начиная снизу. Его всегда веселил такой способ одевания, но Катя утверждала, что таким образом она никогда не встречалась с проблемой неправильно застегнутых рубашек. Александр обратил внимание на ее плоский живот. Все еще не верилось, что они станут родителями. Шок так и не прошел, хотя он и старался не показывать его Катерине никоим образом. Когда врач сообщил им о ее беременности первое, что ощутил Воропаев, был страх. Ответственность, излишняя нагрузка на супругу, реакция его семьи, точнее, в этом случае Киры… Голова заболела моментально, и он не смог отреагировать на это сообщение так, как должно - адекватно. Тем самым немного напугав Катю, которая решила, что это несвоевременно. Пришлось успокаивать и замазывать причину собственного шока тем, что они ведь так хорошо предохранялись, не считая пары раз когда… Катерина поверила, расслабилась, больше вопросов не задавала и была… счастлива? Да, ему казалось, что счастье поселилось в ней на постоянной основе. Тихое, спокойное, теплое… Во всем этом следовало найти бесспорно положительный момент. И если беременность все равно попадала под знаки вопроса, которые еще следовало решить, то действительно позитивным сдвигом можно было считать то, что любые беспокойства относительно Малиновского развеялись сами собой. Даже желание поговорить с Катей о ее рабочих обедах с Романом пропало. Теперь она могла говорить, обедать и встречаться с кем угодно. Она носила его ребенка и была этому несказанно рада. Нужно ли было ему как собственнику еще какое-то подтверждение? Нет. Этого, как ни странно, оказалось более чем достаточно.
Он забросил руку за голову, привычно принимая удобное положение, но, тут же зашипел, нарушив только успокоившиеся ребра.
- Саша! - как он и думал, Катерина бросила любые сборы, чтобы метнуться к нему, - ты что? Что случилось? Где болит?
- Спокойно, - пришлось опускать руку медленно и осторожно, - я просто немного забыл, что у меня ребра.
- Как это мило, - Катя вздохнула и погладила его по щеке, - постарайся не забывать, что они у тебя есть и нуждаются в бережном к себе отношении, - она склонилась, целуя его осторожно, словно страшась, что может уколоться обо что-то у него во рту, - я постараюсь как можно быстрее вернуться.
- Не рассчитывай, - приходится расстроить супругу, - Янина бывает крайне дотошна, в особенности, если это касается денег. В особенности долга.
- Янина? - Катерина удивленно выгнула брови, и Александр немного опешил.
- Ну да, - он кивнул, нахмурившись, - ты ведь мне сама сказала, что ты с ней встречаешься. Или я что-то неправильно понял?
- Да нет, все правильно, но как давно для тебя Мороковски, просто Янина? - Воропаев пригляделся к выражению лица супруги, но не заметил и тени улыбки. Она что серьезно? Брови непроизвольно взметнулись вверх.
- Тысячу лет ее знаю, - произнес он медленно, - но в личном общении мы особенно не миндальничаем, если ты об этом, - Александр выдержал короткую паузу, - ты что, ревнуешь?
Катя задрала голову вверх, вздергивая нос едва ли не до потолка.
- Конечно, нет, - кричало сильнее, чем любое прямое “да”, - пойду, посмотрю, что же там за такая Янина, - она направилась из комнаты, гордо выровняв спину.
- Катя, ты ведь не можешь серьезно… - крикнул он ей вслед, смеясь, а потом задумался. Или может?