Нас огорчают лишь три зла: часы, весы и зеркала (2/2)
- Если она не нашего круга, то мы будем её квадрата, - страшная Воропаева произносит это как-то совершенно без юмора, - Кира, прекрати нести чушь. Я понимаю, что ты подыгрывала маме, когда она… когда могла, тогда и подыгрывала. Но сейчас, у тебя есть все шансы включить адекватность. Разве не пора?
- У тебя всегда было все очень печально со вкусом, - вздыхает младшая Воропаева.
- Слушай, ты говоришь один в один как наша мама, так вот, это даже тогда на меня не имело никакого влияния, ты то чего добиться пытаешься?
- Ничего, - Кире врёт, не собираясь пускаться в беспочвенные и длительные пояснения, которые наверняка ни к чему не приведут. - Просто высказываю свое мнение. Но, как я понимаю, оно никому совершенно не интересно.
- Ты не права, нам всегда интересно твое мнение, когда оно действительно твое, Кира. Но все твои проекции маминых идей, слов Маргариты…
- Ты начинаешь говорить точно как Сашка, - Кира отмахивается от сестры, - ладно, мне нужно бежать в ЗимаЛетто, тем более что Милко просил разобраться с его проблемой. Ты не переживай, к твоему мозгоправу я ходить буду, мы же условились.
- Не нужно звучать так, словно я тебя туда тащила под дулом пистолета, - хмыкает Кристина, этим ты меня тоже не проймешь.
- Ты была близка, - мстительно добавляет Кира, и все-таки отключается. Утро ее выглядит на удивление… нормальным. Звонок Милко, легкие переругивания с сестрой, все это не приносит ни угнетения, ни злости, есть только ощущение правильности, да лёгкое раздражение на брата, что не способен выбрать себе женщину под стать.
Конечно, свое состояние она приписывает явно не единственному сеансу с Романом, это, скорее славно прошедшая истерика, освободившая добрую половину всех эмоций, да послушный до невозможности в последнее время Андрей. Но все равно, это приятное ощущение быть в мире с собой с самого утра.
В машине она получает море удовольствия от вождения и даже едет немного медленнее обычного, чтобы продлить это самое ощущение. Солнца достаточно, и его свет не обжигает или поджаривает, а скорее ласкает и нежит. Все слишком идеально. Даже подозрительно. Кира хмурится, сейчас обязательно что-то должно пойти не так. Она оказывается права, всё начинается с недовольного Малиновского. Со странной смесью удовольствие и мазохизма он намекает на то, что её Андрей проводит слишком много времени на производстве, явно переключившись на местных барышень. Все его шутки, которые даже с виду больше не кажутся таковыми, падают в благодатную почву, и привычным гневом оседают на Кире толстым пыльным слоем.
Ей хочется противопоставить что-то в отместку, уязвить, задеть, но руки её пусты, а голова кажется легче воздушного шарика. Ей остаётся только одно.
- Я безмерно счастлива, что наш Андрей нашел развлечение на производстве, ведь именно с ним у нас могут начаться проблемы, - она старательно держит серьезное, холодное лицо. Малиновский сперва хочет отшутиться, но передумывает, хорошенько изучив Киру, и она продолжает, - мне звонил Милко, говорит его восхитительные ткани для новой коллекции не просто не приехали, а даже заказаны не были. Это саботаж?
- Кира, ты сейчас в этом меня обвиняешь? - выгибает брови Малиновский, больше не пытаясь зубоскалить.
- Пока я никого не обвиняю, - Кира отмахивается от Романа, направляясь в свой кабинет, - но у Милко из-за вас теперь сильнейший триггер на материалы и их использование. Так что, сейчас он наш самый главный и неусыпный контроль.
- Чтобы Милко что-то контролировал, нужно чтобы в лесу что-то сдохло, - Роман потирает затылок, - могу тебе сказать точно, что в это дело я, на этот раз, не лез. Чего не могу сказать об Андрее. Он реально в последнее время с Пушкаревой проводит много времени. У них какие-то идеи, планы…
- Ты что, ревнуешь? - Кира явно слышит возмущение в голосе Малиновского, - вот только не могу понять кого к кому.
- Ты меня раскусила, - все-таки зубоскалит Роман, - я безудержно ревную Пушкареву и к нашему Андрюше, и к твоему Сашеньке. Просто места себе не нахожу от страсти.
- Фу, - кривится Воропаева, - ты слишком хорошо играешь, больно похоже. Да и с фантазией у меня в полном порядке, как мне теперь этот образ развидеть?
- Так, теперь моя очередь говорить Фу, - решительно заявляет Малиновский, размахивая перед лицом руками, - это не то, чтобы я хотел, чтобы обо мне запомнили в случае чего. Но, с тканями следовало бы разобраться, недовольный Милко к беде.
- Если это опять прокололась Пушкарева, то я не посмотрю на нужды Андрея, я правда ее уволю, - Кира понимает, что цепляется за крайне странную возможность избавиться от Кати хотя бы в стенах компании. Роман скептически окидывает ее взглядом.
- А Сашенька тебя за такое своеволие не заругает? Уж больно он, в последнее время, показывает свой к ней интерес, - Малиновский молчит, явно мучимый каким-то вопросом, а потом спрашивает, - слушай, хоть ты мне поясни, с чего это он так в нашу Леди с Железными зубами вцепился? Он под Андрея копает?
- Он всегда под Андрея копает, - не отрицает Кира, прекрасно понимая, что если бы у брата был шанс прижать Жданова, он бы давным-давно это сделал, - но в случае с Пушкаревой у него и правда, - она кривит губы, - интерес личного характера.
- Погоди-погоди, - качает головой Роман, - ты хочешь сказать, что Сашка реально втюрился? Прям конкретно? Первый раз такое, насколько я помню.
- Я не сказала, что втюрился, я сказала - личный интерес, - поправляет его Воропаева, - я за романтичность чувств точно ручаться не буду. Но она ему нужна.
- Если только нужна, то исключительно чтобы добраться до Андрея, - снова принимается гнуть свое Малиновский, что заставляет Киру остановиться.
- Ром, ты что, голубой? - она выгибает брови в ожидании ответа, но шокированный мужчина сперва теряется, а потом принимается отмахиваться, разве что не крестясь.
- Кира, Боже, как ты такое могла подумать! Нет, как ты такое могла произнести вслух! Я что, похож? - он вертится на одном месте, заставляя Киру даже улыбнуться.
- Ну, такое на лбу не пишут, - заявляет она, все еще поддразнивая мужчину, - но, все твое желание постоянно сместить зону интереса в сторону Андрея как бы намекает…
- Кира, то, что я беспокоюсь о своем друге, может расцениваться как голубизна? Ты меня практически оскорбляешь! - Малиновский выглядит недовольным, но Воропаева только пожимает плечами. Она-то знает, что большего натурала, чем Роман еще следовало бы поискать. Хотя, латентный гомосексуализм, говорят, процветает.
- Не буду больше оскорблять, - соглашается Кира, - но и ты прекрати все сводить в сторону Андрея. Я не отрицаю, что у меня брат идиот, который спит и видит, как бы насолить моему жениху, но он не думает об этом ежечасно и ежесекундно, и уж точно не совершает все свои действия ради или против него.
- И, тем не менее, Сашка никогда так просто не отходил в сторону, - замечает Роман, - ты думаешь, что сейчас он интересуется самым близким к Андрею человеком, не придерживаясь иных мотивов, кроме личных?
- Я думала, что у меня паранойя, но, как по мне, ты страдаешь чем-то явно похлеще, - качает головой Кира, - Сашка пообещал мне, что палки в колеса Андрею ставить не может, потому, что это может создать скандал со мной лично. Тебе этого не достаточно? Или ты думаешь, что он и мне будет врать.
- Это Сашка, - Малиновский пожимает плечами, - я думаю, что он всем будет врать, лишь бы добиться успеха. И не говори, что я не прав.
- Я и не говорю, - Воропаева останавливается рядом с кофемашиной, принимаясь священнодействовать ради чашки ароматного напитка, - но я, этом случае, знаю, что его обещание будет железным. Пока Андрей сам не подтолкнет Сашку его нарушить.
- И что же должен такого сделать Андрей, чтобы твой брат больше не считал себя обязанным держать слово? Дышать?
- Не паясничай, - Кира протягивает один из картонных стаканчиков Роману, - ты прекрасно знаешь, что раздражает Сашку даже больше, чем то, что Андрей занимает кресло директора компании.
- Я просто не понимаю, почему он лезет в ваши отношения, - Малиновский осторожно обходит тему измены, но Воропаева не в настроении для дипломатии.
- Он лезет в них не меньше чем, к примеру, Маргарита, просто ему крайне неприятно, когда Андрей трахает все, что движется.
- Он давным-давно так не делает, Кира, ты же это прекрасно знаешь, - возмущенно заявляет Роман, и на это замечание она только улыбается, соглашаясь с утверждением Малиновского лишь отчасти. Ведь Андрей, и правда, стал куда как послушнее с приездом Сашки. Идеальный рычаг давления.