Незваный гость, как в горле кость (1/2)

Самым искусным водителем на его веку была Кира - отточенность ее движений, умение просчитывать маневры, соблюдение правильного скоростного режима. Девушка прекрасно ездила и на ручке и на автомате, могла подружиться с абсолютно любым транспортным средством, что имело четыре колеса и руль, и могло быть заведено с полпинка. Александр считал автомобили ее отдушиной, ее способом сбежать от реальности. Мало кто знал, что Снежная Королева Кира Юрьевна Воропаева буквально растворялась в арендованном для таких целей гараже, где могла самозабвенно зависать над разборкой трансмиссии, проверкой ходовой, заменой ступицы. Александру было не стыдно признаться, что если ему приходилось заглянуть под капот, он без зазрения совести звонил именно сестре, что даже в телефонном режиме могла оказать просто неоценимую помощь. Близость отношений брата с сестрой постоянно менялась, Кира была словно спутник, у которого была гуляющая орбита вращения, она то приближалась на максимум, фактически соприкасаясь, то отдалялась в небытие, и добиться от нее какой-либо реакции было невозможно. Такие качели изматывали Воропаева до невозможности. Кто будет постоянно колотить в закрытую дверь? Любящий брат, например. Сестра, которая не понимает, что дверь закрыта. Да что там! Которая, в принципе, не верит, что существуют закрытые двери! Да, с семейкой Кире не повезло от слова совсем. Ей везло с машинами, рабочими контрактами, щедрыми воздыхателями, а родственниками - настоящими и практически свершенными не свезло. Девушка перестроила машину в другой ряд, удовлетворенно кивнув собственному маневру, а потом осведомилась, не глядя на брата:

- Увидел во мне что-то новое, или пытаешься отыскать? - говорила она спокойно, отстраненно, - если не можешь понять что не так, я тебе могу подсказать сама.

- Не нужно, - Александр все-таки отводит взгляд от профиля сестры, устремляя взгляд на дорогу, - твоя стрижка стала короче, ты сама худее, а очередное кольцо от твоего суженого-ряженого больше.

- Твоя наблюдательность просто притча во языцех, - хмыкает она, чуть скашивая глаза в сторону мужчины, - тогда что ты так пристально смотришь?

- Я не видел тебя два года, неужели я не могу на тебя посмотреть? - Воропаев старательно скрывает сарказм в голосе, - твое недовольство понятно, но неуместно. Если ты думаешь, что я приехал исключительно из-за твоей ситуации с Андреем…

- Ты, в целом, приехал из-за ситуации с Андреем, - Кира перебила брата с недовольной ухмылкой, - даже не знаю, что тебя злит больше, то, что у нас с ним все-таки будет свадьба, или то, что Андрей успешен на посту директора ЗимаЛетто.

- Твоя помолвка со Ждановым была свершившимся фактом еще год назад, а воз и ныне там, я попрошу заметить, только колечки меняются. А в успешности твоего Андрюши как директора я еще должен убедиться, - Воропаев отворачивается от сестры в сторону, принимаясь рассматривать текущие мимо них машины. Когда-то в детстве они играли в такую игру - каждый должен был считать машины определенного цвета. В детстве хотелось искать что-то яркое, красивое, но как назло больше всего было черных, белых и серебристо-серых автомобилей. Нынче же на дороге было куда как большее раздолье для фантазии, но дети в такие игры больше не играли.

- Кто ты такой, чтобы в чем-либо убеждаться? - зло бросает Кира, и Александр поворачивается к ней, чтобы посмотреть, как покрывается трещинами ее ледяная маска спокойствия. Хоть такие эмоции, и то хлеб. - Ты же понятия не имеешь о делах фирмы толком. Как ты там говорил - тебе претит цветастый балаган?

- Мне он претит до сих пор, Кира, - достаточно жестко припечатывает Воропаев, - но ты знаешь лучше меня, что Андрей не отличается собранностью и усердием. Заметь, я не называю его глупцом, в его мозгах у меня сомнений, пока еще, нет. Но вопросов к нему у меня в любом случае гораздо больше чем ответов. Да, я не испытываю особой радости от вашего брака, не считаю Андрея достойным для тебя мужчиной, но не лезу в ваши отношения. - Кира заходится неприятным, немного нервным смехом.

- Ты и не лезешь? - сестра снова переводит недовольный взгляд на брата, - тебе напомнить, почему ты в Лондон укатил? Тебе еще повезло, что Андрей на тебя заявление не накатал, хотя, - она вздыхает, - вы оба тогда были хороши.

- Тебе напомнить причину? - услужливо-едко предлагает Воропаев, и Кира недовольно дергает плечом. А что там напоминать? “Причина” была высокая, длинноногая, не обремененная моральными принципами, цепко ухватившая Жданова пониже пояса. Маргарита заверяла Киру, что это ненадолго, это прихоть, это придурь, мимолетное влечение, да, недостойное, но ведь ради большой любви можно потерпеть? Кира с этим согласилась, привычно задвинув собственную гордость на задний план. Мамино воспитание идеальной дочери и супруги не проходило зря, и очень хорошо играло на руку Ждановой. А вот Александр терпеть такого отношения к сестре не собирался. Итогом был хороший пинок под зад в сторону Лондона и полгода отсутствия общения с младшей сестрой. Правда, были и положительные моменты, Павел, досконально изучивший ситуацию, выпнул “причину” в неизвестном направлении, и Андрей снова оказался у ног Киры, попытка сделать невесту счастливой. Но, надолго ли?

- Я тебя сейчас высажу вместе с вещами прямо здесь, - огрызается младшая сестра, - и добираться тебе придется на попутке, ведь у тебя ни карточки с местным номером ни рублей в кармане. Все еще хочешь быть правым?

- Высаживай, - равнодушно отвечает мужчина, снова переводя взгляд в сторону, - если правда задевает, я в этом не виноват. Врать тебе я не нанимался.

- Мудак ты, Саша, - в голосе Киры усталость и недовольство, - из-за своего характера когда-то и пострадаешь. Сидел бы ты лучше в Лондоне, там такие говнюки заносчивые в большой цене, как я слышала. Надо же, тебя не устроила должность второго секретаря в посольстве, здесь тебе предложат что-то повыше?

- Пока у меня заслуженный отдых, - врет Воропаев, - несколько недель потрачу на акклиматизацию, осознаю окончательно, что я уже в России. Смогу посетить ЗимаЛетто, проверить, как поживают мои дивиденды, не разбазариваются ли они почем зря на развлечения Андрюши.

- Скряга, - бросает Кира, немного расслабляясь, ощущая, что Александр шутит, - я знаю, зачем ты приехал, чтобы чахнуть над своим златом. Не зря тебя Андрей Кощеем называл, как в воду глядел, хотя, у него с проницательностью все в полном порядке.

Воропаев прикусывает щеку изнутри буквально до крови, на языке вертится, что у Жданова хорошо не с проницательностью, а с проникновением, и не в характеры человеческие, а четко между… да, молчание золото. Мужчина кривится от солоноватой меди во рту, отвечая.

- Кощеем он меня называл от того, что меня по ветру носило, а никак не в отношении моих финансовых интересов и разумности расходов.

- И все равно ты редкий скряга, я до сих пор помню, как тяжело было у тебя выдавить денег на то или иное дело. Помню, у нас просто до скандала доходило, - Кира качает головой, а Воропаев отмахивается. Было об этом говорено-переговорено, начинать все снова ему не хотелось - оказаться единственным распорядителем средств семьи после гибели родителей было страшно, нет, СТРАШНО. Постоянно казалось, что финансы безвозвратно просочатся сквозь пальцы, осядут не в тех руках, не в тех карманах. Павел помогал советом, время от времени поддерживал Воропаева жонглирующего семейным состоянием на самом краю, но сильно не лез - были у него и свои дела, и свои проблемы, выбирая между семьей своей и семьей друга - выбор был очевиден. Но, Александр был благодарен и за ту помощь, которую мог получить.

- Ты получала все, еще и с лихвой, тебе жаловаться грех, - просто отвечает он, закрывая эту тему. Кристина и та больше знала отказов с его стороны, но ни разу его этим не попрекнула, хотя, видит Бог, было за что. Младшая сестра только недовольно фыркает, но тему закрывает. Сейчас, когда Александр остался больше номинальным распорядителем их средств, таких вопросов между ними больше не возникало. Зачем тогда ворошить прошлое? Правильно. Незачем.

- Я сегодня не смогу провести с тобой время, - переводит тему Кира, - у меня планы, которые я никак не могу отменить. В квартиру твою я давно не наведывалась, так что я даже не знаю, может, стоит для начала в отель заселиться, прежде чем ты наведешь порядок у себя? А то мало ли что, - примирительно предлагает она. Но Воропаев отрицательно качает головой, ну уж нет, он не будет ночевать в отеле, имея возможность вернуться в собственную квартиру. Мужчина покосился на сестру, на самом деле он собирался попросить Киру оставить его на ночь у себя, но она недвусмысленно ему намекнула, что это было бы неуместно. Упорствовать Александр не собирался, в конце концов, это было вторжение в ее личные границы, он приехал в Москву по своему собственному желанию, она его в гости не звала.

- Ты мне останови у банка или обменника. - просит он, - хочу обзавестись наличкой, мне так было бы спокойнее, - но Кира отрицательно качает головой.

- Я везу тебя домой, - она снова перестраивается в потоке машин, недовольно поджимая губы, когда более крупный внедорожник нагло подрезает ее в маневре, - я купила тебе продукты, там, на заднем сидении, - показывает она на пакет, - на сегодня тебе хватит, а завтра разберешься. У меня, правда, времени в обрез.

- Хорошо, - кивает Александр, - за продукты спасибо.

Дальше они едут в тишине, каждый загружаясь своими мыслями. Воропаев время от времени поглядывает на сестру, все больше убеждаясь, что просить ее его подвезти было плохой идеей. Добирался бы сам, не создавая лишних проблем, был бы, самым что ни на есть, любимым братом. А так он скорее свалившаяся на голову нежеланная обуза, чем действительно дорогой гость. Да и страх Киры за Андрея витал в салоне автомобиля густым едким дымом, мешая дышать, не хуже ее излишне сладких духов. Точной копии тех, которыми с таким удовольствием пользовалась Маргарита. Все попытки Воропаева подарить ей что-то новое, более легкое, чуть холодное, подходящее ее сдержанной льдистой внешности, улетало в никуда. Отдавалось Клочковой, выбрасывалось через пару лет за ненадобностью. Но это ладно, о вкусах, как говорится, не спорят, даже если они навязаны и специфичны. Кира уже давно большая девочка, главное напоминать это себе почаще. Сестра высадила его возле дома, второпях отдав ему багаж, но совершенно позабыв о пакете с продуктами, что так и уехали с ней на заднем сидении то ли к Клочковой, то ли к Жданову, к кому она там торопилась сегодняшним вечером. Александр рассмеялся и покачал головой, звякнув в руках ключами. Хоть их она не забыла ему вернуть, и на том спасибо.

На следующий день Воропаев направился в ЗимаЛетто, сидеть в неуютной от не обжитости квартире желания не возникало. Да и общее состояние из-за десинхронии обещало догонять его еще какое-то время. Он приложил к губам раскрытую ладонь, скрывая за ней очередной зевок, здание ЗимаЛетто за два года не изменилось, не обветшало, выглядело все так же стильно, как урбанистичный памятник современного моделинга Москвы - холодно, внушительно, строго. Александр окинул взглядом знакомого хмурого Потапкина, нет, ну вот охрану за это время можно было бы и поменять. Ну, не вязался в сознании Воропаева этот Винни-Пух в очках терминатора с представительной охраной известного Модного Дома. Мужчина уже сделал шаг в направлении входной двери, когда ему в спину на полной скорости врезалось пушечное ядро. Другого предположения растянувшийся на полу Александр выдвинуть не смог, пока не услышал, как это самое ядро принялось сбивчиво извиняться, сползая с его спины. Он повернул голову в сторону нежданного врага, в удивлении задирая брови до линии роста волос - эта мелкая пигалица уложила его на землю? В ней же веса как у воробья! Девушка продолжала тараторить “прошу прощения”, без особого ожидания услышать что-то в ответ, ему показалось, что делала она это скорее по привычке, чем действительно ожидая что ее простят или сожалея о случившемся. А еще через миг подоспевшая вовремя Кира представила ему Екатерину Валерьевну Пушкареву - нового Андрюшиного секретаря. Как впоследствии узнал Воропаев - его самое главное оружие, его стену из знаний и просчетов. Воистину гениальное воплощение в такой неоднозначной форме. При более детальном знакомстве оказалось, что та самая Катерина не только умна, но еще и до одури невезуча. Сперва он искренне верил, что таких безумных совпадений не бывает, и это разыгранные как по нотам подставы от Жданова, что хотел избавиться от назойливого соглядатая за своей деятельностью в виде упорного, вечно скалящегося Воропаева. Но, все оказалось куда как прозаичнее, проще и от того, как это ни парадоксально, сложнее одновременно. Ведь все эти безумные выходки Пушкаревой были не со зла. За полтора месяца нерегулярных посещений Александр был облит кофе три раза, опробовал на прочность пол в компании раз пять или шесть, дважды ему прилетело в лоб дверью, один раз настолько сильно, что он практически был уверен, что бровь придется зашивать - обошлось. Один его пиджак оказался безнадежно испорчен чернилами, а о брюках, неведомыми силами (на самом деле очень ведомыми, очкастыми такими, с косичками), разорванными даже не по шву, он сожалел до сих пор. Кира откровенно над ним потешалась, ибо кроме него от Урагана Катрин так сильно никто и не страдал. Сестра истово верила, что Сашку в стенах ЗимаЛетто наконец настигла его карма, достойная того злыдня, которым он и был. Воропаев уже собирался плюнуть на все и заняться работой. Место начальника отдела формирования государственной политики в легкой промышленности, на которое его и пригласили из Туманного Альбиона, наконец, было свободно. Он мог занимать его хоть сейчас и погрузиться в дела с головой, донимая Жданова исключительно на советах директоров, да редкими набегами в виде нервирующих проверок, чисто чтобы Андрюше не жилось спокойно. Подло? И что? Должно же быть и у него в жизни счастье, а в мире так мало легальных удовольствий, что могли так хорошо щекотать нервы. Кира, вытащившая его на очередной “кофе” и оттаявшая с момента его приезда, честно предупредила:

- У Андрея из-за тебя дергается глаз, если он еще раз застанет тебя роющимся на его столе или в каморке с документами…

- Где сидит его неусыпный Сфинкс, - добавляет Воропаев, и тут же получает пинок под столом и недовольным взгляд серо-зеленых глаз.