Глава 4 | Часть II (2/2)
– Добрый вечер, – поздоровалась, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно и дружелюбно, – сегодня я буду вашей официанткой.
Трое за столом замолкли, синхронно переведя на неё взгляды. Двое мужиков в тёмных свитерах сидели на кожаном диване по правую сторону от стола, напротив них – ещё один, в слишком строгом для этого места костюме. Вера решила, что Костюм – так его мысленно окрестила – и был чиновником, с которым двое братков с зализанными назад короткими волосами пришли договариваться.
С Костюмом Вера не была знакома, а вот двоих других раньше уже видела. Как раз тогда, когда эту же самую вип-ложу для важных гостей посещала с отцом.
Мужчины, молчание так и не прервав, ждали, пока она поставит благородный напиток на стол.
Вера быстро преодолела расстояние до них и уже намеревалась опустить поднос на стол, отточенным движением заводя руку с диктофоном под столешницу.
Зря она ещё в зале, у подножия тёмной лестницы, загодя обрадовалась, что всё почти кончилось. Вечер, который до этого – за исключением замеченного некстати Пчёлкина – протекал как по маслу, теперь подходил к своей кульминации – и вот тут-то она, кажется, всё запорола.
Она, Вера, превратившаяся в сплошной комок нервов и не сумевшая сдержать накатившую внезапно дрожь в руках; или Настя, так не вовремя запнувшаяся на высоких шпильках, от долгой беготни в которых начинали гудеть ноги.
Не так важно, кто, но кто-то из них всё совершенно точно запорол.
Будто в замедленной съёмке увидела, как опасно забалансировал в руке злосчастный поднос и в сторону скользнули, звякнув толстыми стенками друг о друга, ещё пустые бокалы для виски. В попытке не уронить посуду, она наклонила поднос в другую сторону и машинально поддержала его второй рукой.
Только вот диктофон уже из ладони выскользнул, с тихим стуком падая на устланный мягким ковром пол.
Один из мужиков, блондин с суровым разлётом густых бровей, цепкий взгляд опустил на устройство ещё до того, как Вера успела наступить на него ногой, чтобы спрятать под носком туфельки.
Она замешкалась, растерянно глядя в его лицо. От страха все мысли смело ураганом. Силилась напрячь разум, в тщетных попытках придумывая, что делать дальше. Просто убегать? Сделать вид, что ничего не случилось? Поднять диктофон и просто уйти – авось, не успеют ничего понять, и она, воспользовавшись замешательством, юркнет к выходу и покинет клуб?
Отстранённо, как будто всё происходило не с ней, Вера ощутила, как на локоть опустилась чья-то рука, почти до боли сжимая кожу. Она обернулась.
Под руку её держал Пчёлкин, за спиной которого осталась распахнутой дверь. Он с силой дёрнул Веру на себя, губы плотно сжаты, а взгляд потемнел от холодной злости.
– Чё за… – начал блондин, вскакивая с места и впиваясь в Веру ошалелым взглядом.
Пчёлкин одним жестом руки его остановил.
– Всё нормально. Разберёмся, – наклонившись за оброненным Верой диктофоном, обрубил он. Поднялся и сжал в кулаке устройство, переводя на лицо Веры сощуренный взгляд показавшихся почти чёрными глаз. Вгляделся в неё, словно убеждаясь в своей догадке – видимо, узнал ещё в зале, подумала Вера.
– Пчёл, это чё за херня? – возмутился блондин, одним шагом преодолевая расстояние между столом и Пчёлкиным.
Тот показал ему диктофон, зажатый меж двух пальцев.
– Шпионский боевик, блять, – гавкнул Пчёлкин, дёргая Веру за локоть. – Всё порешаем, не гоните.
В распахнутую дверь вбежала Елена Сергеевна с округлившимися от ужаса глазами. Она, в непонимании переводя взгляд с Веры на мужчин за столом, заблеяла что-то виноватым голосом. Но Пчёлкин, дёрнув в сторону Елены Сергеевны головой, её извинения оборвал и коротко бросил:
– Разберись, – и потащил Веру к выходу.
По лестнице волок её за собой так, что она еле успевала переставлять подворачивающиеся в неудобных туфлях ноги. За столом, где раньше сидел Женя, уже никого не было. Вера беспомощно вертела головой, пытаясь отыскать его в зале клуба.
Пчёлкин не останавливался, тащил её за собой по залу в сторону выхода из «Метелицы», даже не оборачиваясь. Уже у дверей, которые он с силой толкнул, с Веры будто спало оцепенение, и она нашла в себе силы упереться ногами в землю, отказываясь идти за ним дальше.
– Куда ты меня тащишь? – заорала, пытаясь перекричать гремящую музыку.
Он не ответил, только дёрнув её на себя рывком, но Вера зацепилась рукой за дверной косяк.
– Я не пойду! – тщетно попыталась выдернуть из его хватки руку, кожу на которой саднило от капкана сжавшихся сильных пальцев.
Пчёлкин, ничего не отвечая, быстрым движением скользнул куда-то за бок и выхватил зловеще блеснувший в неоновых огнях чёрный пистолет.
Вера ощутила касание холодного металла к коже.
Он, прижимая дуло к шее Веры, отпустил её руку, но тут же схватил за волосы на затылке, скользнув пальцами прямо под съехавший парик. Вера даже опомниться не успела, не то что вывернуться и сбежать.
Между их лицами оставались каких-то пара миллиметров, и всё, что Вера видела, – это его тёмно-голубые глаза, залитые ледяной яростью. По загривку пробежали мурашки.
– Заткнись, – прошипел он злобно, с силой оттягивая назад её голову за волосы. Вера скривилась от боли, хватая его руку на своём затылке за запястье. – Или пристрелю прямо здесь. И нихуя мне за это не будет, дорогая.
Из глаз брызнули слёзы от смеси боли и беспомощной обиды. Она снова дёрнулась в попытке вырваться из мёртвой хватки, но он только сильнее сжал пальцы и толкнул её вперёд, в открытый проём двери на ночной холод.
Вылетая из клуба, Вера только успела смахнуть слёзы, застилающие глаза. Пчёлкин поволок её за руку вниз, не выпуская пистолет из ладони.
– Виктор Павлович, – окликнул его бритый налысо амбал, за спиной которого Вера увидела ещё двоих таких же. С ужасом заметила, что те под локти держали Женю. – Этого куда?
– Камеру забрали? – спросил Пчёлкин у амбала, тот утвердительно кивнул. – За мной езжайте, – он толкнул Веру в сторону машины.
Она пролетела несколько шагов, но, ощутив под ногами твёрдую почву, обернулась к Пчёлкину.
– Отпусти его! – хватая за рубашку, заорала ему в лицо. Он уставился на неё сверху вниз, на сжатых челюстях играли желваки.
– В машину села, – чеканя слова, приказал ровным тоном.
– Отпусти, я сказала! – остервенело заорала Вера, не выпуская из пальцев ткань чёрной рубашки, пытаясь встряхнуть его за грудки. Нет, конечно, не могла она его окаменевшую фигуру сдвинуть с места, сил не хватило даже хоть слегка на себя рвануть. Только ткань едва не треснула под хваткой пальцев.
Амбалы возле них замерли, переводя взгляд с Пчёлкина на Веру.
– Вы, блять, оглохли, что ли? – резко повернув к ним голову, рявкнул Пчёлкин, не обращая внимания на Верин протест.
Она хотела кинуться в сторону Жени, зажатого между бритоголовыми, но Пчёлкин, её порыв ощутив, тут же опустил ладонь Вере на шею, не давая даже дёрнуться.
– Ты сейчас сядешь в машину, если не хочешь, чтобы я ему мозги по асфальту размазал, – тихо прошипел он, давя большим пальцем в ямочку на ключице.
Он снова поднял пистолет к глазам Веры, но направил теперь уже в сторону Жени.
Горячие слёзы, катившиеся по щекам, щипали кожу. Когда холодное дуло чувствовала у себя на шее, было не страшно. Не ждала взаправду, что Пчёлкин решится выпустить пулю в неё, но что он может застрелить Женю прямо здесь, у входа в Метелицу, в самом центре Москвы, она верила.
Вера слизнула с губ солёную влагу, расширенными от ужаса глазами глядя в исполненные твёрдой решимости черты лица Пчёлкина.
Убрав руку с её шеи, он отворил дверь машины за спиной Веры, не отрывая от неё взгляда.
Зажав рукой рот, чтобы заглушить сиплые рыдания, она опустилась на мягкое сиденье.
– Умница, – спокойно похвалил Пчёлкин, когда обе её ноги опустились на пол салона авто. – Поехали, – бросил амбалам и хлопнул дверцей машины.
Вера вздрогнула, сжавшись на заднем сидении в беззвучном плаче.
Пчёлкин опустился на водительское место, заводя мотор и резко срываясь с места. Вера по инерции откинулась назад.
Он ведь пил, и пил немало, Вера сама это видела. А теперь сел за руль чёрного мерседеса — и бог знает, чем эта поездка теперь закончится. Машина по пустой ночью дороге ехала быстро, слишком быстро: стрелка на спидометре угрожающе кренилась вправо.
Вера стянула парик, чудом не упавший на пол где-то в клубе, и отбросила его рядом с собой на пассажирское сиденье.
– Куда ты меня везёшь? – Пчёлкин не ответил, вцепившись в руль руками с побелевшими костяшками пальцев.
Спустя какое-то время достал телефон, не глядя набирая номер.
– Леонид Георгиевич, – голос его звучал уже абсолютно спокойно. Вера в ужасе уставилась на сосредоточенное лицо Пчёлкина в зеркале заднего вида. – Нужно заехать. Да. Очень срочно. Нет, – он столкнулся взглядом с глазами Веры в зеркале, – до утра не ждёт.
Внутри всё оборвалось. Конечно, он везёт её домой, к отцу. Куда же ещё.
Пусть лучше эта стрелка до упора отклонится вправо, пусть лучше он не впишется в какой-нибудь поворот, пусть лучше всё это так и закончится — быстро и трагично.
– Не надо, – тихо проскулила Вера, вцепившись похолодевшей рукой в горло, к которому подступил горький ком.
Он откинул телефон на соседнее сиденье, вытащил сигарету из пачки и зажал зубами, щёлкая зажигалкой.
– Ты сама чем думала, а? – затягиваясь, глянул он на неё сквозь зеркало тяжёлым взглядом.
– Не надо домой, – снова взмолилась она, не отвечая на его вопрос.
– Блять, – невесело рассмеялся он, рукой с сигаретой потерев лоб. – Хочешь, верну обратно? Они тебя в лес какой-нибудь отвезут, там и останешься.
Вера всхлипнула от обиды. Сама во всём виновата, сама дурацкий поднос даже в руках удержать не смогла, сама их с Женей подставила… Что они с ним теперь сделают?
– Меня бы не было, чё тогда? – снова нарушил тишину он, глядя на беззвучные рыдания Веры. – Вообще башкой думаешь, куда лезешь? Это этот твой тебя втянул? – начал он распаляться, а в ушах у Веры от его громкого голоса затрещало. – Коллега, нахуй. На выставки, блять, ходит.
– Его не трогай, – тихо пробормотала Вера дрожащим от слёз голосом.
Повисла тяжёлая пауза. Он напряжённо смотрел на неё, не отрываясь, будто хотел в Вере что-то разглядеть.
– Охуенно он устроился, – лицо Пчёлкина, наконец, скривилось в усмешке. – Тебя подставил. Сам за бабой спрятался. Ты его ещё защищаешь.
– Он им хотел помешать… – осознавая бесплодность попытки защитить Женю, начала она. Но Пчёлкин закончить фразу ей не дал:
– А ты причём? – рявкнул, не стараясь скрыть в голосе гнев, и стукнул по рулю. – Ты в курсе, что он свалить хотел, когда меня увидел, а? – усмешка сползла с губ, оставляя только злобное равнодушие на лице. – Он бы тебя вытаскивать оттуда не стал, – ядовито выплюнул, вцепившись в неё взглядом.
– Ты врёшь, – Вера уставилась на него с отчаянием в глазах.
Он снова хрипло и коротко рассмеялся, щелчком выбрасывая сигарету в окно.
– Да, Витя Пчёлкин, который тебе шкуру спас, пиздит как дышит, а принципиальный журналист просто боролся за правое дело, – он в еле сдерживаемой ярости, не сбавляя скорости, вписался в крутой поворот. Веру отбросило в сторону, голова стукнулась о холодное стекло. Она тихо вскрикнула от боли.
– Он мне в лицо пушкой не тычет, – на выдохе кинула она в него упрёк.
– А ты хотела, чтоб я тебе там при них ручки расцеловал? – вскинул он бровь издевательски. – Чтоб они решили, что ты это всё устроила с моего ведома?
Вера замолчала, не найдясь, что ответить. Затравленно уставилась в зеркало, выдерживая его тяжёлый взгляд.
Он помолчал, проведя языком по зубам, и отвел взгляд, безучастно уставившись на дорогу.
– Извини, – сказал тише, сжав пальцы на руле. – Так надо было.
Она закрыла лицо руками, откинувшись на спинку сидения, позволяя слезам беспрепятственно струится по лицу.
Знакомый поворот, за которым ждал её собственный дом, Вера встретила с упавшим куда-то вниз сердцем.
Пчёлкин притормозил у открывающихся ворот, завёл машину во двор и заглушил мотор. У крыльца дома уже ждал отец. Позади него Вера заметила маячившую в дверях Таню, беспокойно обхватившую себя руками за плечи под вязаной шалью.
Пчёлкин, шумно выдохнув, вышел из машины и, не здороваясь с отцом, прошёл к её двери, распахнув дверцу. Вера затравленно уставилась на него, тряхнув головой.
– Вылезай, – коротко бросил он, потянувшись к ней рукой. Она резко отдёрнулась, всхлипнув. – Вылезай, – повторил он с нажимом, исподлобья мрачно на неё глядя.
Вера обречённо на него посмотрела, размазывая тыльной стороной ладони потёкшую под глазами тушь. Скривившись, словно от боли, снова покачала головой, отказываясь выходить. Его ноздри раздулись от резкого выдоха. Пчёлкин, запрокидывая голову назад и напряжённо вздыхая, снова приказал:
– Давай.
Он бы выволок её из машины сам, если бы Вера продолжила отпираться. Вера всхлипнула ещё раз.
Влезла из машины сама, старательно сторонясь наблюдавшего за ней Пчёлкина, схватившись обеими руками за верх дверцы машины, когда ноги на шпильках на голой земле подкосились.
Понурив голову, она подняла взгляд, встретившись лицом к лицу с отцом.
Тот опустил на мгновение веки, словно пытаясь потушить вспышку ярости. Губы шевельнулись в беззвучном ругательстве. Медленно, вцепившись в Веру взглядом, преодолел расстояние между ними, встал возле Пчёлкина, отвёдшего в сторону глаза.
Окинул Веру бесстрастным взглядом. Она смотрела на него исподлобья, молча, пытаясь его считать, предугадать действия.
Отец сжал губы в тонкую нить и, размахнувшись, оставил на щеке Веры звонкую пощёчину. Пчёлкин, бросив тихое «блять», поддержал дёрнувшуюся от удара Веру за локоть. Она, зажмурившись, почти упала ему в объятия, цепляясь исступлённо за полу рубашки. Заскулила от боли где-то возле его ворота, вдыхая тяжёлую смесь ароматов парфюма и табака.
– Не надо, – тихо бросил Пчёлкин, вставая между Верой и отцом, защищая её. Его ладонь мягко скользнула к Вериным лопаткам, прижимая к себе ближе. – Я разобрался.
Вера уткнулась лицом ему в шею, втягивая воздух прерывистым от рыданий вдохом. Зажатую холодной ладонью щёку саднило после удара.
Вера ощутила, как его рука ласково прошлась по её вздрагивающей спине, успокоительно поглаживая.
К дому с тихим рокотом мотора подъехала вторая машина. Яркий свет фар бил в глаза. Вера из-за плеча Пчёлкина со страхом наблюдала, как двое уже знакомых амбалов выволокли Женю. Он безвольно повис у них на руках, встретившись с Верой обречённым взглядом.
Она, не в силах выдержать контакт глаз, с силой зажмурилась, пряча лицо на груди у Пчёлкина.
Отец мазнул равнодушным взглядом по Жене, снова закрыл глаза и помотал головой, потирая переносицу.
– Пойдём, Верочка, – она ощутила на локте лёгкое касание Тани, перехватывающей Веру у Пчёлкина.
Он, отстранившись, подтолкнул её в руки домработницы, не спуская с её лица глаз под сведёнными к переносице бровями. Проводил их до дверей нахмуренным взглядом.
Оказавшись в тепле прихожей, Вера спиной сползла по двери вниз, зажимая рот и не сдерживая громкого воя.
– Чего ж ты натворила, Верочка, – сердобольно пробормотала Таня, опускаясь рядом с ней на корточки.