31 (1/2)

Уступит?

Враг.

В душе же нет обмана.

Он сам сказал,

Что жить ему не надо.

Он сам зашил

В душе сквозную рану.

Зашил изгнанием

За счёт своих оскалов.

Он врал о родине,

О маме, о фингале.

Он дрался так, как будто мы не знали.

Он воровал и жил

Благодаря сысканьям.

Он клялся верным быть,

Но ни во что не ставил.

Его слова светились

Пылью чужих раскаяний.

А говорил тот так,

Что все в него играли.

Герой без званий,

Муженек без дамы.

Король с домишкой

Возле серых зданий.

Ломились мысли в нём,

Но зов души с краями,

Так и не дал им жизни,

В свой узкий путь направив.

А было всё.

Хороший дом, признание.

Трухлявый вид старухи,

Что матерью назвали.

Отца схронили, лет так 7 прошло.

Но не запомнить им не суждено,

Как в злополучный день ушёл тот в реку мутну.

Ловить там рыб сквозь льдину с у́тра.

Манящий ветер всё к нему стремился.

Весну он гнал, гнал сегó утопиться.

Пошёл чуть дальше. Треск.

Не быть ему ловцом.

Закончилась надежда

Стать правильным отцом.

Затопит серостью она воспоминания,

Как утопили воды мирное создание.

А мать, не в силах с ним проститься,

Звала всех в гости. Им бы веселиться.

Не так уж сильно дама влюблена,

Вышла замуж: тогда почти что родила.

Ей нравились книжонки,

Сериалы под вино.

Красивые дороги,

Мужчины лет под 100.

Меняла, как перчатки,

Надеясь отыскать

Того, кто будет сладко

Её лапшу съедать.

А маме ведь под 70,

Надежда все же есть.

Найти тупого кренделя,