Часть 13. Методы воспитания (1/1)
- Что же с тобой случилось, Джек?...
Мальчишка огляделся кругом, услышав взволнованный голос матери, и попытался найти его источник, но голос был слишком нечёткий, и сделать это оказалось невозможным. На этот раз мальчишка уже не был в своём доме, он был в абсолютно чёрном вакууме, где не существовало ничего, и только ночник в его руке давал ему понять о существовании воздуха. Однако парень тщетно ходит по темноте и пытался что-нибудь подсветить.
Внезапно он ловил какие-то звуки. Он прислушался и постепенно смог различить их – это была та самая проклятая музыка, которая играла из граммофона балерины. Как ни странно, но Джек обрадовался, ведь песня откуда-то воспроизводилась, а значит, он мог найти хоть что-нибудь кроме ничего. Он решительно побежал навстречу музыке, она всё усиливалась и усиливалась, и резко прервалась, а перед этим раздался скрип иглы по пластине. Джордон посветил впереди и увидел, как что-то блестело, он приблизился и увидел тот самый старенький граммофон, что был в гримёрной.
Джек поднял взор выше, долю секунды смотрел на старуху, и она с нечеловеческим криком вылетела прямо на него. Мальчик повалился и выронил фонарь, а бесстыдная балерина как и в прошлый раз принялась его трясти и приговаривать с мерзким хохотом, что чует его гнилую душонку! Джек бросил взгляд на ночник, изо всех сил протянул к нему руку, едва подцепил его пальцами и, схватив, хотел было им ударить балерину, но она пропала без следа. Ребёнок не успевал следить за событиями.
Он какое-то время лежал на полу, опять в полной тишине, лишь в компании ветра и фонаря, как вдруг появился ещё один источник света, далеко впереди. Паренёк осторожно поднялся на ноги и пригляделся, он увидел комнату, превратившуюся в рыжий прямоугольник, и просто не мог поверить, что в подобном месте можно встретить обитель человека. Он направился к комнате и услышал женский голос, явно чем-то недовольный. По мере приближения мальчика к цели ему стали понятны некоторые слова, а вместе с тем и тот, кто их издавал.… - Ты – негодный мальчик!...Джек спрятал за спину фонарь, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, к тому же света от просторной комнаты,которая, по-видимому, была детской спальней, было достаточно, чтобы он всё увидел. В центре некой сцены стояла мать и её сын, а вкруг них разбросанные игрушки, потому что мальчик был оторван от игры неожиданным приходом мамы. Пожалуй, первое, что бросалось в глаза, это было ожирение, причём, весьма внушительное, у мальчика с рябой кожей и узкими щёлочками глаз, хотя, женщина имела прекрасное телосложение и явно занималась спортом. Она сурово глядела на сына и держала в руках надкусанный бублик.- Ты что, опять рылся на кухне?- Я просто хотел взять этот бублик. Хочешь, я и тебе возьму, мамочка? – мальчик засветился детской улыбкой. Но женщина не ответила на его заботу, она всунула, именно всунула еду ему в руки так, что бублик едва не рассыпался на крошки. Мальчик обиженно повесил губу.- Тебя, похоже, мои уроки совсем не научили. Сколько раз говорить тебе, жирный кусок свинины, чтобы ты не жрал больше? – и всё это было сказано совершенно спокойным и невозмутимым голосом.- Но мамочка, я есть хочу.- Есть хочешь? Не понимаю. Не понимаю, как в тебя вообще что-то умещается. Ты, мерзкий отвратительный гавнюк.Толстяк покачнулся, выронил крошки и осел на пол, закрыв лицо ладошками. Джеку было неприятно смотреть на него, но слова матери вызвали в нём куда большую озлобленность, и если бы всё это происходило в реальности, он бы непременно высказал ей всё! Но сейчас он мог только смотреть, как пускал сопли рябой пацан, как потел от волнения и как протягивал руки к её обуви.- Мамочка, мамуля! Прости меня. Я виноват. Я больше не приду на кухню!- Конечно, не придёшь, детка. Ведь я вынуждена снова тебя проучить.
Она неторопливо подошла к сыну и схватила того за волосы, он же не сопротивлялся, только поскуливал и ещё больше потел. У Джордона подступила тошнота от этого зрелища. Женщина достала из неоткуда нож для мяса, провела тыльной стороной по щеке сына и запихала его ему в рот.- Жри!
Выдавливая из себя хрипы, толстяк действительно принялся его кусать, по звукам было слышно, как зубы царапали лезвие, и вскоре на пухлых губах проступила слюна в смеси с кровью. Женщина удовлетворённо усмехнулась и резко вынула нож изо рта мальчика, брызнув на пол кровью. Он с боязливым любопытством посмотрел на мать.- Я закончил. Теперь я могу пойти, мамочка?- Куда? Мы ещё не выучили главный урок, жиробас, - мать подняла лицо сына на себя, чтобы он её видел. – Я хочу, чтобы ты лёг, сынок.Мальчик послушно растянулся на полу и случайно задел резинового слоника, и тот пискнул. Мать оттолкнула игрушку ногой и после этого приложила всё тот же нож к пухлой ноге.- Алекс, ты же знаешь, как я тебя люблю.- Знаю-знаю! – затрепетал он, но мать приложила палец к губам, и он замолчал.- Но ты ужасен. И мамочке это не нравится. Надо исправлять положение. Ну-ка, подними-ка штанину. Сейчас ты поймёшь, как сильно стоит любовь к еде!Джек зажмурился, а когда открыл глаза снова, в комнате стояла ночь. На двойной кровати, очевидно, спал Алекс. И тут толстый мальчик поднялся с кровати, он посмотрел вокруг, чудом не заметил Джека и произнёс тихонько:- Мамочка преподала мне урок. И я надолго его запомню, - он вылез из-под одеяла, и Джордон с ужасом увидел, что одна нога у него была сильно короче второй, но в темноте большего он не смог увидеть, к счастью. – Но она забыла, как сама говорила, что стала толще. Она звонила дяде Филу и жаловалась, что набрала килограмм. Хм, так уж это и много? Но для мамы это важно. Неужели, скоро она станет такой же, как я? – мальчик встал на пол и, прыгая на одной ноге и придерживаясь за стену, нашарил среди своих игрушек отвалившееся колесо от велосипеда и вырвал из него спицу. – Как бы ни так! Она достойна лучшего! Значит, я сделаю так, что она никогда не сможет потолстеть. Но тогда мне придётся убить её… Нет, лучше смерть, чем быть уродом, вроде меня.Рыжий сжал спицу и тяжёлыми прыжками двинулся к выходу, всё повторяя последние слова. Джек в остолбенении следил за его продвижением и, не понимая, что делает, забежал в комнату и с размаху ударил призрака фонарём. Раздался глухой стук, это толстяк повалился на пол, а после того, как оклемался, перевернулся на спину и уставился в глаза наглецу своими красными, горящими в ночном мраке глуповатыми глазами. При этом в его огромной щеке остался след от уголка месяца, как в пластилине.- Мамочка…- Заткнись, чудовище! – взбешённый и уже потерявший чувство самосохранения Джек и сам казался чудовищем, его буквально распирало от нахлынувших эмоций, он скрёб зубами и таращил глаза.
Поваленный мальчик жалобно взглянул на него и вдруг его стала пробирать дрожь, раскинутые руки застучали костяшками по полу, а голова металась туда-сюда. Джордон испуганно отпрянул от него, он понял, что самое время покинуть это место, но он не смел и пошевелиться, потому что оказался загипнотизирован увиденным преображением: внезапно складки жира под футболкой стали проваливаться вниз, словно внутри было пустое пространство, а рябое лицо размякло, глаза поползли вниз, нос промялся, и на их месте оголялся череп. Самый большой провал образовался в области живота, и вдруг кожа на том месте треснула, как скорлупа у ореха, и в воздух под светом ночника взлетели песчинки пыли. Толстяк сдулся, словно надувной костюм, а внутри него что-то закопошилось и высунуло тонкую ногу из образовавшейся в животе дыры, внутри черепа засветились два красных огонька.
Джек понял, что именно вылезает из остатков очередного образа, заверещал и кинулся прочь. Он бежал сквозь тьму, и казалось, что он никуда не продвигался, ведь ?пейзаж? вокруг него не менялся. Мальчик постоянно вращал головой и был готов к тому, что кто-нибудь обязательно нападёт на него, а тем временем он и не заметил, как прибежал к порогу своего дома. Джордон задёргал ручку и забарабанил в дверь изо всех сил.- Мама, папа! Я здесь! Это я – Джек!Но родители не могли его услышать, потому что сейчас он был всего лишь духом, а его телесная оболочка находилась внутри. Джек досадно ударил кулаком по двери успел только обернуться и выставить фонарь, как перед ним лицом к лицу возник ужасный призрак. Он тяжело дышал, его чёрные губы были запачканы не то сажей, не то присохшей кровью, а из них высовывался серый язык до самой груди и нетерпеливо водил кончиком по воздуху. Под светом ночника влажно блестели длинные ресницы, за которыми скрывался плотоядный взгляд карих глаз с лопнувшими сосудами. Но, увидев его максимально близко, теперь предположения Джека подтвердились, и он окончательно убедился, что это был ребёнок, ровесник его сестры! Тем больнее было осознавать, на какие злодеяния он был способен. Парнишка стиснул кулаки, а по его щекам покатились слёзы:- Зачем?! Что я тебе сделал?!И дух перед ним исчез, а появился полутёмный подвал, едва освещённый замасленной лампадой, где какой-то учёный с очками на носу и в окровавленном фартуке стоял возле привязанного к столу голого человека, надрывавшегося звериным плачем. Джек этого не вынес и сам заорал, последним, что он видел, стало бледное мальчишеское лицо. А в памяти сохранились два слова, сказанные голосом рычащего зверя:
?Макс… Вебер…?Джек очнулся и забился как пойманная рыба, всё ещё надрывая голос, а сидящая возле него мать кинулась обнимать сына, и её горячие слёзы потекли ему за шиворот. Мальчик судорожно сжимал мать и всё оглядывался кругом, не мог узнать собственную гостиную.- Моё солнышко! Мой мальчик! – тонким голосом лепетала женщина и всё никак не могла успокоиться, вскоре к ним подбежали Стэн и Лиза и тоже обняли парня, а сестра ещё и заплакала вместе с матерью. – Мы все верим тебе, родной! Мы верим!