Глава 23. (2/2)
После этого он тайно вздохнул. Вэй Линсю так долго разговаривал с ним и ни разу не называл его дядей, но Ян Цзин Цзе постоянно называл его «дядей»…
— Ты можешь отдохнуть в моей комнате… Если остальные хотят отдохнуть, они могут воспользоваться дверями, — Вэй Линсю встал, действуя как хозяин дома, и начал устраивать гостей.
Четверо слуг, которых привел Чжоу Сун, подняли дверные панели, на которых раньше спал Вэй Линсю, положили их на две скамьи и устроили из них кровать для дворецкого. Что касается самих себя, то они взяли с кухни немного соломы и расстелили ее на полу.
Вэй Линсю привел Чжоу Сун в свою комнату:
— Дядя, это моя комната, надеюсь, она тебя устроит.
— Это твоя комната? — Чжоу Сун вспомнил, что раньше эта комната была пуста, значит, его племянник…
— Я взял на себя инициативу прийти к брату Ян, — прямо сказал Вэй Линсю, — он мне нравился еще до того, как я покинул дом Вэй, и мне потребовалось много усилий, чтобы получить его согласие…
Вэй Линсю знал, что Чжоу Сун, вероятно, недоволен их отношениями, поэтому он должен был четко обозначить свою позицию.
Чжоу Сун: «…» Это совершенно не то, что он думал!
Но это не удивительно.
Этот Ян Цзин Цзе не только многое знает, но и готов выполнять такую работу как приготовление пищи, даже если он выглядит грозным… Но этот человек совсем не жесток с его племянником, что, естественно, заставляет людей относится к нему лучше.
Чжоу Сун лег на кровать и заснул в сложном настроении.
Хотя сейчас он все еще запутан, но с его племянником все в порядке, и Вэй Линсю уже признан Сюцай… Он постепенно расслабился и вскоре заснул.
В это время в комнату вошли Ян Цзин Цзе и Вэй Линсю, но им совсем не хотелось спать.
Теперь, когда комната была освещена свечами, Вэй Линсю можно было четко видеть, и Ян Цзин Цзе не смог не улыбнуться:
— Как тебе удалось додуматься до такого метода?
Он едва не рассмеялся, когда увидел, как Вэй Линсю оставляет следы на своем теле.
Почему Вэй Линсю такой милый!
В то время он действительно сдерживался, опасаясь, что Вэй Линсю будет смущен, узнав, что он все видел. Ян Цзин Цзе даже думал о том, как завтра согласится с Вэй Линсю и взять на себя ответственность.
Но неожиданно Вэй Линсю действительно захотел использовать нож. В конце концов, он не выдержал и остановил его.
Вэй Линсю увидел, что Ян Цзин Цзе улыбается, и его лицо покраснело:
— Ты… ты…
Он притворился, что забыл об этом, но Ян Цзин Цзе все же упомянул!
И… Вэй Линсю посмотрел на Ян Цзин Цзе:
— Ты притворился пьяным! Зачем ты это сделал?
Ян Цзин Цзе честно сказал:
— Чтобы воспользоваться тобой.
Вэй Линсю: «…» Его лицо покраснело еще больше.
Ян Цзин Цзе продолжил:
— Все следы на твоем теле фальшивые, хочешь, я сделаю их настоящими?
Вэй Линсю ничего не сказал, только кивнул.
Ян Цзин Цзе быстро притянул возлюбленного в объятия.
Хотя Чжоу Сун буквально за стенкой, и определенные действия совершить невозможно, но они все же могут помочь друг другу!
Ян Цзин Цзе поцеловал Вэй Линсю, и Вэй Линсю внезапно сказал:
— Раньше я очень боялся, что завтра ты будешь презирать меня.
— Как я могу презирать тебя? Ты мне слишком нравишься! — сказал Ян Цзин Цзе, — ты будешь мне нравиться всю мою жизнь, только ты.
Когда он впервые пришел в этот мир, у него были только воспоминания от первоначального владельца, и его голова была полна ругательств. Он только умел драться, и даже ничего приятного сказать не мог.
Позже они были заняты учебой, поэтому после того, как устоялось их схема общения, он не знал, как ее сломать.
Только сейчас была сломана стена между ними, и он внезапно ощутил просветление.
— Ты не женишься в будущем? — спросил Вэй Линсю.
— Все, что я хочу, это быть с тобой, у меня нет времени на остальных, — сказал Ян Цзин Цзе, — то же самое относится и к тебе, ты не можешь жениться в будущем!
Вэй Линсю взял на себя инициативу поцеловать Ян Цзин Цзе:
— Хорошо!
Он думал о том, что он собирался делать в будущем.
Возможно, Ян Цзин Цзе разлюбит его и выгонит.
Также возможно, что Ян Цзин Цзе не разлюбил бы его и держал его рядом с собой, но все равно хотел бы жениться и иметь детей.
Но в результате Ян Цзин Цзе на самом деле сказал, что не женится и всегда будет с ним!
Это прекрасно!
Вэй Линсю становился все более и более активным.
Ян Цзин Цзе… с трудом мог устоять! Кажется, что в будущем он должен читать больше книг, выучить больше ласковых слов и узнать больше стихов о любви.
Подумав так, Ян Цзин Цзе прошептал на ухо Вэй Линсю:
— Я только надеюсь, что твое сердце похоже на мое, и они не перестанут любить друг друга.
Вэй Линсю почувствовал прилив энтузиазма.
Почему его дядя пришел сюда! Почему это так случайно?
Он не смог устоять и не прижаться к телу Ян Цзин Цзе, и даже хотел оставить следы на память. Но кожа Ян Цзин Цзе была грубой и толстой, и он не смог ничего оставить…
Ян Цзин Цзе только улыбнулся.
Этой ночью Ян Цзин Цзе очень приятно провел время, пока не пришло утро, и только тогда он заснул вместе с Вэй Линсю в объятиях.
Он и Вэй Линсю проснулись от шума снаружи, и был уже почти полдень.
Они вышли из комнаты вместе, а потом увидели, что на столе стоит несколько блюд, а Чжоу Сун пил за столом кашу.
Дворецкий семьи Чжоу давно встал и попросил слуг сварить кашу, а затем отправил их в ближайший фермерский дом, чтобы купить что-нибудь из еды.
На столе стояли маринованные овощи, соленые утиные яйца, свежеприготовленная и еще дымящаяся маринованная курица.
Увидев, что Ян Цзин Цзе и Вэй Линсю вышли вместе, выражение лица Чжоу Сун сначала немного изменилось, а затем быстро смягчилось:
— Вы проснулись… идите и поешьте что-нибудь.
— Дядя, доброе утро, — улыбнулся Ян Цзин Цзе и сказал, — давайте сначала умоемся, а затем поедим.
После разговора он отвел Вэй Линсю и вышел на улицу умыться.
Эти двое только вчера признались друг другу, и у них много сил сегодня.
Вэй Линсю налил воду для полоскания рта, Ян Цзин Цзе выжал для него полотенца, а после умывания Ян Цзин Цзе прошептал:
— О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной, коварный лепет твой, улыбку, взор случайный, перстам послушную волос густую прядь из мыслей изгонять и снова призывать… <span class="footnote" id="fn_31416693_0"></span>
Вэй Линсю снова покраснел и тоже тихо прошептал:
— Дыша порывисто, один, никем не зримый, досады и стыда румянами палимый, искать хотя одной загадочной черты в словах, которые произносила ты…
Чжоу Сун: «…» Почему ему кажется, что его каша немного кисловата?